«Половина тренеров в российском футболе — мои ученики». Чечня, Галицкий, Украина: истории тренера, видевшего все

Тигран Арутюнян

Поделиться

Комментарии

Сергей Ташуев — тренер с одной из самых богатых биографий в российском футболе. Начинал работать в Буденновске, стоял у истоков «Краснодара» Галицкого, выводил донецкий «Металлург» в Лигу Европы, возвращал «Анжи» в РПЛ и спасал тонущую в долгах «Кубань» с Аршавиным и Павлюченко.

В сентябре этого года Ташуев, спустя шесть лет, вернулся в РПЛ — сменил Андрея Талалаева на посту главного тренера «Ахмата». Sport24 поговорил c Ташуевым о недавней победе над «Зенитом», Чечне, договорняках, «Краснодаре» и работе в Донецке.

— После недавнего поражения от «Ахмата» гендиректор «Зенита» Медведев сильно приложил Чистякова за грубую голевую ошибку. Еще и ваш клуб упомянул. Как восприняли?

— Когда я прочитал эти слова, подумал, что это какая-то сатира или юмор. Иначе я просто не понимаю, как можно было додуматься до такого и в чем-то обвинять парня. Перед матчем мы разбирали каждого игрока «Зенита». По Чистякову был сделан вывод — он теряется и может ошибиться, когда его начинают прессинговать. Мы попробовали на этом сыграть — получилось. Правда, изначально мы думали, что вместо Чистякова будет Родригао, но у бразильца тоже есть похожие слабые места.

В моменте с голом Ловрен дал Чистякову слабый пас — мяч практически остановился. На это вовремя среагировал Конате. Все было по плану, а не спонтанно. Это чисто тактика. Не понимаю, при чем здесь Чистяков. Ну, ошибся парень, бывает. Сафонов в Воронеже тоже привез гол, отдав пас сопернику, но это же не значит, что он вел переговоры с «Факелом». (Смеется.)

— Окей, но показалось, что Чистяков в тот момент вместо того, чтобы идти на мяч, просто стоял на месте.

— Повторюсь: пас был слабым, и в какой-то момент скорость мяча практически погасла. Может, из-за поля. Тогда Конате и сориентировался. У меня вообще есть еще одно мнение по всей этой ситуации.

— Так.

— Чистяков и его агент должны благодарить Медведева.

— За что?

— Всего за три дня вокруг Дмитрия создался сильный ажиотаж: все начали говорить про то, какой он сильный футболист, и поддерживать его. Сейчас как раз открывается трансферное окно — для Чистякова это сумасшедшая реклама. Ему, наоборот, надо сказать спасибо Медведеву, а не обижаться. (Смеется.)

— «Ахмат» в итоге интересуется Чистяковым или нет?

— У нас даже мыслей об этом трансфере нет. У нас идет селекционная работа, и есть список защитников, которых мы хотим, но Чистякова в нем нет.

— Вас лично задели слова Медведева?

— Нет. Я уже не в том возрасте, чтобы обращать внимание на какие-то слухи и домыслы. Это все эмоции. Для меня как для тренера главное, чтобы моя команда хорошо играла. А то, что Чистяков ошибся, не моя проблема.

Но сам бы никогда не высказался бы о своем игроке в таком духе через прессу. Когда в твоем распоряжении только домыслы и никаких фактов, такие слова недопустимы. Это непрофессионально. Футболист — продукт, бизнес и капитализация. Зачем задевать личностные качества игрока?

На занятиях по теории я всегда говорю своим игрокам: «Здесь мы можем говорить друг другу все что угодно. Но это наше семейное и должно остаться между нами». А выливать внутреннюю кухню в прессу — моветон.

Президент «Зенита» Александр Медведев

— По одной из версий, руководство «Зенита» расстроилось из-за того, что команда не смогла выиграть чемпионат без поражений. Чисто в теории такое могло произойти?

— Все в жизни случается. Бывали и такие ситуации. «Арсенал» Венгера, например. Но, опять же, зачем это надо «Зениту»? Пускай будет драйв!

— Можете ли вообще представить, чтобы игрок сдавал матч в РПЛ?

— В сегодняшних реалиях — вряд ли. Я таких случаев даже не знаю. Все ребята профессиональные, они думают о своем будущем и карьере. Сейчас не те времена.

— А в «те» времена сталкивались с договорняками?

— Я работаю с 92-го года. Прошел разные уровни чемпионатов, очень многое в жизни видел. В 90-е было несколько ситуаций, про которые я знаю. Но я это связываю с развитием общества. Сегодня общество более здоровое, чем тогда.

— Что за «несколько ситуаций»?

— Не хочу об этом рассказывать. Люди все живы, здоровы — все нормально. Тогда это была системная работа, которую нужно было эволюционно преодолеть. Все в какой-то мере в чем-то участвовали: если не напрямую, то косвенно. Когда в стране пертурбации, идут «бандитские» годы, то ты можешь и не хотеть, но тебе скажут: «Надо!»

— «Ахмат» нанес «Зениту» первое поражение в этом сезоне РПЛ. Чувствовали уникальность события?

— Мы понимали, что «Зенит» — флагман российского футбола. У них большой потенциал и очень много индивидуально сильных футболистов. Несмотря на это, я говорил ребятам, что мы должны сыграть «от себя». Говорить о том, что победа над «Зенитом» — гордость, неправильно. Это просто результат хорошей работы.

— В этом сезоне о «Зените» популярно говорить, что это команда из другой лиги, подразумевая их недосягаемость.

— Подбор игроков у них действительно серьезный относительно других команд. Но я помню «Зенит», в котором играли Халк, Витсель, Хави Гарсия, Кришито, Рондон и так далее. Я играл против них с «Кубанью», которую я принял на 16-м месте. И тот «Зенит» был совсем не слабее, если не сильнее этого. В итоге была ничья — 2:2. Так что и с нынешним «Зенитом» можно играть, хоть они и сильные.

— Как настроить футболистов на матч против «Зенита»?

— Главное — не слова, а подготовка. Мы старались не напрягать ребят, не давить на них ментально. Нужно было, чтобы они раскрепостились и играли в свой футбол. «Зенит» нужно уважать, но никак не бояться.

— Разве играть с «Зенитом» в свой футбол не равносильно поражению? Мы видели пример «Оренбурга» — получили восемь.

— Мы не раскрывались. Когда не проходил высокий прессинг, мы все вместе уходили в средний блок. Когда нас прижимали к штрафной — опускались, перекрывая зоны. Это все мои игроки знали и нарабатывали. Единственное, что не получилось — владение мячом. Мои команды обычно хорошо владеют мячом, но в игре с «Зенитом» этого не было. Это творческий процесс, результат приходит со временем. Для меня главное, что мы, помчавшись вперед, не пропустили сразу ответные мячи. Значит, команда была полностью готова к «Зениту».

— Поражение может хоть немного выбить «Зенит» из колеи, или они реально уже чемпионы?

— «Зенит» сейчас, наоборот, консолидируется и поймет, что нельзя расслабляться. В начале нашего матча было видно, что «Зенит» вышел обыгрывать нас «на классе» — не ожидали, что мы будем агрессивно прессинговать. Мы этим воспользовались. «Спартак» сейчас точно жалеет, что не обыграл «Сочи» — разница очков стала бы еще меньше. «Зенит» еще не чемпион — все впереди. Но теперь они поняли, что нужно выкладываться на полную.

— Вы рассказали, что за победу над «Зенитом» команде выплатили двойные премиальные.

— Да. Высшее руководство тоже поздравило. Первым наш гендиректор — Ахмед Айдамиров. Он был на матче. А уже когда мы были в раздевалке, позвонил Магомед Даудов и по громкой связи очень эмоционально поздравил ребят.

— Это не самые большие премиальные в вашей жизни?

— Самые большие были в донецком «Металлурге». Больше всего платили, когда мы обыгрывали «Динамо» Киев, «Шахтер» или «Металлист». Причем всю сумму выплачивали сразу после матча. Деньги хорошие.

— В начале сентября вы еще работали в солигорском «Шахтере». Как оказались в «Ахмате»?

— Переход с одного места работы на другое получился сложным. Я отыграл с «Шахтером» в Лиге чемпионов против «Марибора» и в Лиге конференций против ЧФР «Клуж». В обоих матчах мы могли пройти дальше, но у нас не получилось в силу объективных причин. Во-первых, мы почти месяц были вне дома — домашние матчи играли в Турции. Во-вторых, случились травмы центральных защитников.

После вылета из еврокубков я решил сосредоточиться на чемпионате. Мы боролись за чемпионство, а осенью мне позвонили из «Ахмата». Первый разговор был с Ахмедом Айдамировым и Русланом Газзаевым. Уже потом была встреча с Магомедом Даудовым, на которой он сказал: «Разбирайся с «Шахтером», мы готовы».

— Разобрались?

— Тренировать «Ахмат» — мечта моего детства. Я вырос в Грозном и сам играл в «Тереке». Переговоры с «Ахматом» прошли достаточно быстро, но вот со стороны «Шахтера» были трудности из-за того, что у меня был действующий контракт. Счет шел на часы, и я уже смирился с тем, что у меня не получится прийти в «Ахмат». Но в последний момент сумел найти компромисс с президентом «Шахтера», и моя мечта сбылась.

— Как договорились?

— Я выкупил сам себя — из своего кармана отдал определенную сумму, которую мне должен был выплатить «Шахтер» по оставшемуся контракту, и забрал его. Моя мечта перевесила тот факт, что российский футбол сейчас в изоляции.

— Вы не работали в РПЛ шесть лет. Удивились, когда пришло предложение из «Ахмата»?

— Почему я должен удивляться? Я работал на хорошем уровне, играл в еврокубках и был успешен в Белоруссии. Помимо «Ахмата» у меня был еще один вариант с европейским клубом — лидером своего чемпионата, играющим в Лиге чемпионов. Поэтому никакого удивления не было. У меня 30 лет карьеры за спиной — в России я сейчас самый опытный тренер. Я прошел и первые, и вторые лиги, воспитал кучу футболистов. Половина тренеров в российском футболе — мои ученики: Осинькин помогал мне во Владикавказе, Гогниева, Адиева, Евдокимова и Искакова я тренировал, а Олега Фоменко вообще с детства знаю.

— Не спрашивали у руководства «Ахмата», почему они расстались с Талалаевым?

— Приблизительно знаю, что из-за каких-то трений, но я стараюсь не вникать в эту тему. Я только пришел из «Шахтера» и сразу окунулся в совсем другую работу. Мне не до разбирательств.

— После матча с «Ростовом» вы сказали, что команда физически не готова играть 90 минут. Что имели в виду? Приняли команду разобранной?

— Стоп-стоп. Когда я только пришел в «Ахмат», на двух первых пресс-конференциях сказал, что команда в нормальном состоянии. Я знаю работу Андрея [Талалаева] и знаю, как он готовит своих футболистов. У нас похожие стили по агрессивности в отборе мяча. А после «Ростова» я имел в виду, что команда не выдерживает 90 минут именно моего интенсивного футбола. Это чисто моя проблема, а не проблема подготовки предыдущего тренера.

— Тем не менее Талалаев принял эти слова на свой счет. Перед матчем со «Спартаком» от него была такая фраза: «Один специалист сказал, что мы плохо готовим».

— Мне малоинтересно, что Андрей там говорил. Но прежде, чем принимать слова на себя, стоило набрать мне. Так было бы правильней.

— Вы известны своими силовыми тренировками. В частности — любите нагружать футболистов упражнениями со штангой. В «Ахмате» это уже используете?

— Нагружать — неправильный термин. Это называется методически правильно тренировать команду. Силовой работой впервые начали заниматься еще до нашей эры — на Олимпиаде в Афинах. Упражнения со штангой придумал не я. Апологетом атлетизма в футболе был всемирно известный специалист Юрий Витальевич Верхошанский, который преподавал мне в высшей школе тренеров и был консультантом в итальянской федерации футбола. Извините, но надо учить матчасть. Силы мышц и взрыва невозможно развить без силовой работы. А футбол — силовой вид спорта.

Великий советский штангист Юрий Варданян долгое время работал тренером по физподготовке «Чикаго Буллз». Потому что баскетболистам тоже нужна взрывная сила. Дзанетти доиграл до сорока лет только благодаря тому, что регулярно посещал силовые тренировки. Он выжимал ногами полтонны — сам об этом говорил. Рома Павлюченко про тренировки в «Тоттенхэме» рассказывал: «Я столько железа не тягал никогда». Силовые упражнения придумал не я. Я просто знаю схему, как подготовить мощного сильного футболиста.

— Хорошо, но разве вводить такие изменения посреди сезона не опасно? Есть же большой риск травм.

— Все делается по системе, которую я разработал очень давно. Травм у нас никаких нет. Мы же не тупо бегаем со штангой по улице. (Смеется.) Грамотная работа со штангой укрепляет коленные суставы, позвоночник и развивает силовые качества. Мои команды всегда очень мощные и держат темп все 90 минут.

— Чем «Ахмат» Ташуева отличается от «Ахмата» Талалаева?

— Мы отличаемся по стилистике в плане атакующих действий и владения мячом. Но, честно сказать, мне неинтересно сравнивать нынешнюю команду и прошлую. Сейчас я главный тренер «Ахмата» и никто другой.

Для меня главное, чтобы мои футболисты прогрессировали. Лечи Садулаев, к примеру, набрал форму, начал показывать то, что мы хотим видеть, и попал в сборную России. Маленький плюсик мы себе поставили. Тем тренерам, которые работали с ним до нас, тоже.

— В чем крутость Лечи?

— У него очень хорошие природные данные. Главное — его скорость. При этом у него своеобразный бег: он не быстро перебирает ногами, но все равно очень резок и почти всегда уходит от контакта. Плюс он техничен и имеет хороший удар с обеих ног. Но Лечи нужно прибавить в ментальности — ему нужно стать одержимым процессом, меньше лениться. У него все хорошо, но может быть еще лучше.

— Всегда казалось, что из академии «Ахмата» выпускаются крепкие, жесткие игроки, но никак не дриблеры. Лечи в этом плане — исключение из правил?

— Академия «Ахмата» в силу тех событий, которые были в республике, достаточно молодая. Невозможно, чтобы каждый год оттуда выходил мастер, способный играть на уровне РПЛ и сборной России. Даже у «Краснодара» такого нет. Сейчас, глядя на условия в нашей академии, с уверенностью могу сказать, что Лечи — первая ласточка. Будут еще. Чеченцы умеют играть в футбол.

— При Талалаеве одним из лидеров команды был Александр Трошечкин. Почему сейчас он на лавке?

— Решаю не я, а эволюция команды. Пока сложилось так. Сейчас на его позиции играет другой футболист, но завтра может начать играть и Саша. Обойма у нас состоит из 18-20 игроков, готовых выходить в стартовом составе. Трошечкин входит в их число.

— В чем проблема Агаларова? Почему он не забивает пачками, как раньше?

— В «Уфе» была сделана ставка на него одного. Команда практически всем составом оборонялась, а Гамид искал своего шанса в штрафной. В «Ахмате» же другой стиль игры и есть другие нападающие. Он привыкает к новым реалиям. То, что сейчас происходит с Гамидом, не совсем гладкий, но нормальный процесс.

Я хорошо знаю отца и дядю Гамида и понимаю, что они очень за него переживают. Когда разговаривал с Русланом (отцом), сказал ему: «Не переживай — парень работает». Гамид реально трудится, старается, пыхтит и понимает, что как мужчина он должен доказать всем, что способен играть на высоком уровне.

— Кстати, о нападающих. Тут Артем Дзюба недавно освободился. Может, его в «Ахмат»?

— Дзюба — он и в Африке Дзюба. Он все еще может давать результат, если его правильно подготовить. Левандовски всего на год младше, но все еще лучший бомбардир. Но пока тему перехода Дзюбы мы не поднимали.

— Какое место должен занять «Ахмат», чтобы вы могли назвать сезон успешным?

— Не ниже пятого. Аппетит приходит во время еды, и у нас сейчас хороший плацдарм для того, чтобы побороться за место под солнцем.

— Вы возглавили «Ахмат» в сентябре. Сколько до этого не были в родной Чечне?

— Последний раз был год назад. Приезжал с «Чайкой» в Махачкалу играть с местным «Динамо». А потом заехал в Грозный — увидеться с родными.

— Грозный вашей молодости и современный — два разных города?

— Те события, которые были в 90-е, сильно изменили город в свое время. Но сейчас Грозный отлично выстроен, красив и ухожен. Здесь стало много туристов. Проезжая по улицам, первое время даже не узнавал места своего детства. Глядя на ультрасовременные здания, перед глазами всплывала картинка того, старого города. Накатывали теплые воспоминания.

Рамзан Кадыров — личность. Он сумел поднять республику из руин. Хорошее состояние Чечни — его заслуга. Лакмусовая бумажка его работы — благосостояние людей и уровень жизни в республике. В Грозном сейчас проводится множество различных конференций, концертов, научных мероприятий. Молодежь здесь тоже очень продвинутая. Все это — заслуга Кадырова, который сумел выстроить правильную систему развития своего народа.

— Вы родились в семье чеченца и белоруски. Знаете чеченский?

— Я родился под Харьковом. Мы переехали в Чечню, когда мне было шесть. Первое время вообще разговаривал только на украинском. (Смеется.) Несмотря на то, что у меня была русскоязычная школа, чеченский со временем тоже начал понимать — даже разговаривал на нем. Сейчас потихоньку вспоминаются основы языка, некоторые слова использую в общении.

— Кем ощущаете себя больше: чеченцем или белорусом?

— Раньше в паспорте писалась национальность. У меня было — чеченец. Сам себя ощущаю больше чеченцем, чем белорусом. Я прожил в Грозном очень много времени и воспитан на местных обычаях и законах.

— Внешне вы, кстати, совсем не похожи на чеченца. Наверняка я не первый, кто вам об этом говорит.

— Мои тети, которые живут в Грозном, говорят, что я очень похож на отца. Но и от мамы у меня тоже что-то есть — она была блондинкой с голубыми глазами. Генетику мы не выбираем. Но, между прочим, судя по истории, настоящие чеченцы были вообще рыжими.

— Чеченские войны в 1990-е: что вы тогда чувствовали?

— Я очень переживал. Грозный — родной город для меня. Это все случилось очень неожиданно. Грозный был насиженным, красивым местом, откуда не хотелось уезжать. Война была раздута теми, кто думал не о людях, а о других делах. Не очень хорошее событие в истории.

— Забрала ли война кого-то из ваших близких или друзей?

— Не хочу говорить на эту тему. Она для меня не очень приятна. У всех тогда что-то случилось.

— Тренерскую карьеру вы начали в 92-м. При этом про вашу игровую карьеру практически нигде не написано.

— К сожалению, армия поломала мне карьеру игрока. Мне было всего 23 года, когда я играл в «Машуке». На дворе стоял 82-й год — забирали всех подряд. Моего друга, игравшего в «Тереке», посадили на полтора года в тюрьму за уклонение от службы. Почти в то же время пришла повестка и мне. Команда должна была ехать на сборы в Севастополь, и в руководстве мне сказали: «Поехали. Потом приедешь — разберешься». Честно сказать — я испугался. На сборы я не поехал и устроился учителем в сельскую школу, чтобы не уходить в армию. Когда призывной возраст прошел, мне поступило несколько приглашений из низших лиг. Но я понял: кататься по ним нет смысла. Футбольные мечты у меня были совсем другие. Поставил для себя другую цель — стать большим тренером. Благодарен судьбе, что детский тренер из простого Грозного смог пробиться на самый верх. Я этим горжусь.

— Сталкивались с бандитами в 90-е?

— Первым клубом, который я начал тренировать, была «Дружба» из Буденновска. Криминала там никакого не было. Чуть позже в моей карьере был подмосковный «Фабус», которому помогал известный меценат Валерий Кузьмин. Меценаты того времени поддерживали спорт. Вокруг команды было много разных людей — постоянные знакомства и общение. Но все было ровно — никаких проблем. Футбол всегда был популярен. Тем более среди тех ребят, которых вы называете бандитами.

— Вы стояли у истоков «Краснодара» — выводили клуб в РПЛ. Чем вам запомнилась работа с Галицким?

— Галицкий — веха для российского футбола. Человек выстроил шикарнейший клуб и академию. Хочу пожелать ему здоровья, чтобы он как можно дольше радовался своему детищу и гордился им.

Под моим руководством «Краснодар» в сезоне-2009 полтора круга бился за победу в ФНЛ. Но в один момент Галицкий меня осадил: «Сергей Абуезидович, притормозите. Мы пока не готовы выходить в РПЛ — у нас нет структуры». Он сказал — хочет, чтобы все было постепенно. Планировали решить вопрос выхода в Премьер-лигу через год-два. По итогам сезона мы заняли пятое место, но так сложилось, что некоторые команды, которые были выше нас, финансово не потянули выход в Премьер-лигу. Так в ней оказался «Краснодар».

— Это был ваш первый и последний сезон в «Краснодаре». Почему вас уволили сразу же после повышения в классе?

— Изначально мы заключали контракт на два года. На сборах в Турции Сергей Николаевич увидел, что я ставлю команде атакующий, смотрибельный футбол, и сказал: «Хотел бы, чтобы у вас был контракт на пять лет». Мне его переделали, я все подписал, но, к сожалению, через год мы расстались. Если честно — не ожидал, так случилось. Сам не до конца понял, почему все так произошло.

— Но для себя же какую-то причину выделили?

— У меня не было опыта работы с олигархами. До «Краснодара» я работал только в бюджетных клубах. Психология управленцев в частном клубе и в государственном — абсолютно разная. В «Краснодаре» я в каких-то моментах перегибал планку управления командой и клубом. Возможно, это сыграло свою роль. Я благодарен Галицкому за опыт: когда через некоторое время я поехал в «Металлург» к Олегу Мкртчяну, уже понимал, как работать с такими людьми.

— Насколько Галицкий тогда был погружен в дела команды? Прилетал на вертолетах на тренировки?

— Вертолетов при мне не было, но на «Бентли» Сергей Николаевич приезжал. (Смеется.) Есть история, которая полностью описывает его одержимость футболом.

— Расскажите.

— Звонит мне однажды Сергей Николаевич: «Во сколько завтра тренировка?» Отвечаю — в пять вечера. Он расстроился: «К сожалению, не успею — лечу в Москву позавтракать с министром иностранных дел Великобритании». Я говорю: «Ну, ничего страшного. Летите — потом расскажете, как все прошло». На следующий день вывожу команду на тренировку, а Галицкий стоит у поля: «Я прямо из аэропорта. Все сделал, чтобы успеть!»

— Сильно!

— О, вспомнил еще один случай.

— Давайте.

— Сергей Николаевич отдыхал на своей яхте в Сардинии. Вдруг звонит: «Мне не понравилось, как этот игрок по мячу сегодня ударил на тренировке». Я в шоке: «Вы же в Сардинии! Откуда вы это знаете?!» Оказалось, ему поставили камеры на поле, чтобы на яхте можно было смотреть прямые трансляции тренировок.

— На Галицкого еще осталась обида за то, что не дал вам поработать дольше?

— Обижаться — удел слабых людей. Обиды никакой не было и нет. Первое время я просто был расстроен, но не более того. Сейчас у нас нормальные отношения. Когда видимся — общаемся. С днем рождения тоже его какое-то время поздравлял.

— Через некоторое время после ухода из «Краснодара» вы приняли донецкий «Металлург». Какой запомните работу там?

— Во-первых, у меня сложились великолепные отношения с руководством клуба. Были прекрасные условия для работы. Во-вторых, тогда был самый сильный чемпионат Украины за всю историю. Четыре богатейших топ-клуба с космическими составами: «Металлист» — Соса, Гомес, Девич; «Шахтер» — Фернандиньо, Дуглас Коста, Тейшейра, Луис Адриано, Срна; «Динамо» Киев — Мбокане, Велозу, Беланда, Ленс; «Днепр» — Калинич, Коноплянка, Матеус. Для понимания — Эрик Бикфалви, который сейчас один из лучших легионеров РПЛ, играл тогда за «Волынь» и считался просто неплохим игроком.

— Вы ведь в том сезоне вывели «Металлург» в Лигу Европы.

— Да. Я поднял команду на шестое место, которое давало право играть в Лиге Европы. А потом случились всеми известные события.

— Вас просили уйти из-за российского гражданства?

— У меня не было проблем из-за паспорта РФ. Тем более мы жили в Донецке. Это немножко другой город. Он, наоборот, направлен в сторону России.

— Почему тогда ушли?

— Привлек проект «Анжи». Еще до конца чемпионата вел с ними переговоры.

— Как уходили?

— После выездного матча с «Днепром». Это была последняя игра в сезоне. На трибунах — сорок тысяч болельщиков. После игры многие кричали мне: «Не уходите, пожалуйста! Останьтесь!» Но решение на тот момент уже принял. Улетели из Украины прямо из днепропетровского аэропорта — из Донецка самолеты уже не летали. Хотя активных военных действий в городе еще не было — незадолго перед этим закончился Майдан. Они начались через несколько дней после нашего отъезда.

— Сравните Галицкого и Керимова, их клубы, вовлеченность.

— Для Сулеймана «Анжи» был социальным проектом. Не скажу, что он был фанатом футбола, как Галицкий, но команду всегда поддерживал. Тратил на нее много своих личных средств, да еще и академию содержал. При мне «Анжи» вышел в РПЛ, но, к сожалению, снова ушел. В клубе решили, что им нужен более опытный тренер, и пригласили Семина. Когда в РПЛ у команды не заладилось с результатами, меня звали назад. Но на тот момент у меня был вариант с «Кубанью», и я выбрал его.

— В «Кубани» же были вечные долги.

— Они до сих пор еще есть. «Кубань» мне должна приличную сумму, но этих денег я никогда не увижу. В клубе уже другие люди. Вы вот мне напомнили про долги, а я вообще даже забыл про них. (Смеется.)

— Зачем принимали такой проблемный клуб?

— В «Кубань» хотел зайти Олег Артушевич и ставить большие задачи. Но, увы, не получилось того, что планировалось. Я поднял «Кубань». За первый круг команда при мне забила 22 гола, 15 из которых — топ-клубам. Мы обыграли «Локомотив» 6:2, «Спартак» 3:0, еще и с «Зенитом» сыграли 2:2. Была проделана хорошая работа. Зимой клуб продал Мельгарехо, Игнатьева и Ткачева, заработав неплохие деньги. Но финансирование было слабым, вторую часть сезона мы доигрывали молодежкой. И то, когда я уходил из клуба, мы были не в зоне вылета.

— Тогда же в команде были Аршавин с Павлюченко.

— Андрей хорошо работал, помогал команде. Рома, к сожалению, часто был травмирован и мало играл.

Когда в клубе совсем не стало денег, приехало руководство и сказало Аршавину: «У нас нет денег платить тебе зарплату — контракт слишком большой. Давай мы тебя лучше отпустим». И он уехал в Казахстан.

— Последние пять вопросов. Уровень РПЛ упал?

— Однозначно. Все ужалось в плане уровня футболистов, зарплат и трансферов.

— Как сказывается бан наших клубов в Европе?

— Сегодняшняя ситуация более-менее благоприятна. Иностранцы к нам худо-бедно приезжают. Если вдруг пойдет сильный откат, тогда нужно будет включать мозги, воспитывать молодежь. Когда ситуация поменяется и к нам снова начнут приезжать качественные легионеры, наши ребята будут готовы к конкуренции с ними.

— Вам 63 года, вы и правда самый опытный в РПЛ. Хоть раз слышали от кого-то, что вы устарели как тренер?

— Нет, ни разу. Я инновационный человек. У меня очень много разработок. Так что пускай остальные догоняют. (Смеется.) Пока даже нет предпосылок к тому, чтобы меня кто-то опередил в плане инноваций.

— Карпин не раз подчеркивал, что трофеи его не интересуют. За долгую тренерскую карьеру у вас только один более-менее крупный титул — Кубок Беларуси. Вам тоже пофиг на трофеи?

— Мне не пофиг. Несмотря на хорошие перспективы, я не реализовался как игрок. Поэтому я до сих пор голоден до успеха. Как говорят англичане — мы стареем, но главное не взрослеть. Я точно не взрослею. Остаюсь тем же тренером, который хочет пробовать что-то новое и добиваться успеха. Мне не пофиг на то, что у меня нет крупных трофеев. «Ахмату» пора подниматься на новый уровень. Я сделаю все, чтобы команда стала одной из ведущих в стране, а не толкалась в середине таблицы.

— На сколько вы в этот раз в РПЛ?

— Очень хочется уже осесть. Не хочу больше мотаться из клуба в клуб. Было бы здорово взять один и довести до хорошего уровня. Так что я хотел бы как можно дольше работать в «Ахмате».