ХоккейНХЛ
5 ноября 2018, Понедельник, 21:05

«Раньше в России все бесило: пробки, водители-уроды, злые люди». Он играет в Америке с 17 лет

Дмитрий Куликов
Getty Images
Поделиться
Комментарии
Большое интервью защитника «Виннипега» Дмитрия Куликова.

Дмитрий Куликов — один из самых незаметных русских игроков в НХЛ. Он уехал в Северную Америку в 17 лет, а в декабре 2016-го в дебютном матче за «Баффало» ударился о борт и получил травму спины. Следующие два сезона защитник мучился от постоянных болей, а этим летом решился на операцию. Сейчас Куликов пытается закрепиться в составе «Виннипега», с которым в прошлом году подписал трехлетний контракт на 13 миллионов долларов.

Во время вынесенных матчей «Джетс» с «Флоридой» в Хельсинки 28-летний хоккеист дал большое интервью Sport24, в котором рассказал, как справился с тяжелой травмой, в чем крутость Макдэвида и почему «Виннипег» должен выиграть Кубок Стэнли.

«Может, я дурачок»

— Вы всегда такой жизнерадостный?
— Если жизни не радоваться, о чем вообще думать можно?

— Впервые видим такого позитивного русского хоккеиста.
— Мне кажется, всегда все улыбаются, всегда на шутке.

— Хоккеисты обычно в интервью скромные, тихие.
— Я сам о себе не могу судить, но люди говорят, что я всегда жизнерадостный, улыбаюсь.

— Вы с детства такой?
— Да, может, я дурачок просто. Ха-ха.

— Возможно, это связано с тем, что вы сделали операцию и у вас наконец-то перестала болеть спина?
— Может быть. После операции как небо и земля, больше не чувствую боли от травмы, которая меня беспокоила. Могу наслаждаться жизнью больше, чем раньше.

— Тяжело далось решение не делать операцию в середине сезона и подождать до лета?
— Все советовали не делать операцию, потому что после нее уже нет пути назад. Конечно, не народными средствами пытался вылечиться, но неоперативными. Уколы делал, упражнения, восстанавливался. Помогало, но чуть-чуть. Последним резервом была операция, как сделал ее, назад уже не смотрю. Это было лучшим решением.

Мимо проходит Шон Торнтон.
— Вот самый угрюмый человек, которого можно найти, — посмеиваясь, отметил Куликов.

— Не пожалели, что раньше не сделали операцию? Вам удалось только в последнем матче плей-офф сыграть.
— Да, пожалел, что не сделал раньше.

— Был ли риск здоровью, если вообще не делать операцию? Все могло стать хуже?
— Нет, я постоянно этим вопросом занимался, делал упражнения. Ухудшений никаких не было, но и улучшений тоже.

«Был момент, когда я из машины не мог выйти»

— Травма мешала вашей координации? Спина болела, вы были менее ловким, как это сказывалось?
— Не знаю. Вы мне скажите, если нога постоянно немеет, это нормально? Ха-ха. Можно с этим заниматься так, как раньше?

— А что именно за проблемы были со спиной?
— В копчике была грыжа, которая давила на седалищный нерв.

— Все из-за того злосчастного падения на калитку?
— Да, после этого все началось. Но с того момента, как это случилось и до прошлого сезона были времена, когда у меня вообще не болело.

— Был момент, когда болело так, что не могли встать с кровати?
— Был момент, когда я из машины не мог выйти. Ха-ха. На игру.

— И что дальше?
— Ничего, губу закусывал и никому не говорил… Это еще в «Баффало» было.

— Стоят того такие жертвы?
— Не знаю. Сейчас думаю об этом, может быть, и не стоили. Может, надо раньше было заняться этой проблемой. Опять же, я не доктор, не специалист, просто слушал советы врачей, которые говорили: «Не делай операцию, уколы тебе помогут, все хорошо, у тебя не такая большая проблема».

— Вы советовались с канадскими специалистами? Никита Сошников получил сотрясение, когда еще был в «Торонто», потом говорил, что канадские врачи плохо его лечили, из-за этого у него возникли осложнения.
 — Не знаю ничего об этом, не буду ничего говорить. Все от доктора зависит, есть и в Канаде хорошие специалисты, есть и плохие. Надо выбрать того, которому ты доверяешь.

— Говорят, в США большие проблемы с медициной — очень дорого и часто ставят неверные диагнозы. Если сравнивать с Канадой, там иначе?
— Я не знаю, мы по страховке приходим. Да и вообще в Канаде к врачам я еще не обращался.

«Я радуюсь жизни»

— Генеральный менеджер «Виннипега» Кевин Чевелдэйофф уверен, что вы наберете форму и будете играть на прежнем уровне.
— Я и сейчас могу на прежнем уровне играть, прекрасно себя чувствую.

— Пол Морис тоже сказал, что вы еще не набрали игровую форму. Вам такого разве не говорил?
— Слышал такие слова.

— Сказал, как наберете форму, будете больше играть.
— Значит, буду набирать игровую форму. Для меня важнее всего, чтобы была игровая практика, игровое время. А если его нет, то как я могу игровую форму набрать?

— Перед сезоном Морис говорил вам, что хочет от вас в этом году?
— Чтобы я играл. Когда приехал в тренировочный лагерь, все удивились, в какой я форме. Я побил результаты всех своих тестов за прошлый сезон. Летом занимался только спиной и восстанавливался после операции, но все равно приехал в лучшей форме, чем в прошлом году. Не знаю уже, в какую еще лучшую форму мне нужно было входить. Ха-ха. Понятно, что игровую практику на тренировках не наберешь, с каждой игрой буду все лучше и лучше себя чувствовать.

— В Хельсинки вы уходили с тренировок последним. Так всегда было? Когда вы играли во «Флориде» с Ягром, он последним уходил со льда, тогда еще взяли пример с него?
— Ну да. Всегда после тренировок хотелось остаться, поиграться, шайбу побросать. Когда тренировка заканчивается, то нет ничего серьезного, можно просто передачи поотдавать с одного борта на другой, побросать. Что хочешь, то и делай. Мне всегда это нравилось. Сейчас я, конечно, не поэтому остаюсь после тренировок, а чтобы дорабатывать, форму набирать.

— В молодости могли халявить на тренировках?
— Не думаю, что я когда-то халявил.

— В каком возрасте пришло понимание, что только через работу можно добиться успеха? Обычно в 20 лет хоккеисты об этом не думают.
— В каком возрасте это пришло? У меня, наверное, до сих пор не пришло. Ха-ха. Есть ребята, которые одно и то же едят, одним и тем же занимаются. У которых есть рутина, которую они всегда делают. Я так никогда не мог. Я радуюсь жизни в рамках того, что можно себе позволить.

— И что можете себе позволить из излишеств?
— Кока-колу выпить, например. Или я не могу, как некоторые другие ребята, постоянно есть одно и то же перед играми. Если я не могу смотреть на этот стейк, то я и не буду его есть. И неважно, как я себя чувствовал неделю назад после него, я съем что-то другое.

— Когда-то придете к тому, что все-таки надо?
— Навряд ли.

— Сергей Федоров рассказывал, что пришел к этому после 30.
— Да, чем старше становишься, тем больше замечаешь, что организм уже дает сбой.

— У вас действительно был очень строгий отец, который вас воспитывал в ежовых рукавицах?
— Не думаю, что меня вообще сильно воспитывали, я же уехал в 12 лет.

— Так может, вы из-под его крыла сбежали?
— Нет, не было никакой строгости. Просто всегда были личные амбиции, плюс желание не опозорить родителей, себя перед родителями.

— Это самый мощный мотиватор?
— Когда маленький — да, а какой еще может быть мотиватор?

— А сейчас какой?
— Сейчас — свое имя.

— Жена вас критикует?
— Нет.

«Сказали, куда ехать, дали билет и все»

— Не рано ли уехали в Америку, вам же только 17 лет было? Были готовы к этому моменту?
— Думаю, был готов на все сто процентов. Если бы я не был уверен, то и не пробился бы. Много есть примеров ребят, которые приезжают и у них не получается. Когда уехал, я не знал языка, но была мысль в голове, что я хочу играть в хоккей.

— Эта ваша инициатива была или агента?
— Агент предложил мне и родителям. Для моей карьеры было лучше уехать в юниорскую лигу, чтобы на меня перед драфтом смотрели больше глаз. Как раз сезон драфта был.

— Как там осваивались без языка?
— С учителем по английскому языку, который не говорил по-русски, а я не разговаривал по-английски. Ха-ха.

— Жестами объяснялись?
— По картинкам, еще фильмы смотрел.

— Быстро выучили?
— Довольно быстро. Я играл в Квебеке, где французский язык более распространен, чем английский. К концу сезона я уже по-английски разговаривал лучше, чем некоторые игроки-французы.

— А французский знаете?
— Нет, надо было выбирать что-то одно.

— А шведский?
— Шведский нормально.

— «Драммондвилль» — нетипичное направление для российских хоккеистов, там только два человека играло. Почему лига Квебека, почему туда?
— У них же есть импорт-драфт, вот и попал туда.

— Ну, обычно на драфте выбирают по договоренности с игроком.
— Не знаю, как было. Мне сказали, куда ехать, дали билет и все.

— В лиге Квебека обычно нападающие хорошо растут, а защитники — в Онтарио и Западной лиге.
— Да я же не там рос, я просто поиграть туда приехал чуть-чуть. Как-то удачно попал, и команда была хорошая, где сразу стали много доверять, и тренер хороший, и коллектив. Все сложилось в тот сезон супер.

— Из россиян, уезжающих в CHL, в НХЛ пробивается только десять процентов. У вас есть объяснение, почему так? Почему вы пробились?
— Не знаю, почему. Раз в год и палка стреляет… Ха-ха. 10 из 100 — получается, так и есть, раз в год.

— Многие едут туда с уверенностью, что выйдут на драфт, заиграют. И достаточно много талантливых парней сгинуло. Оказались не готовы к другой культуре, менталитету?
— Может быть. Я могу по себе судить. Когда уезжал, у меня не было никаких негативных мыслей, что что-то может не получиться или будет не так. Закрыл глаза на все минусы — что далеко от дома, что не говорю по-английски… Когда относишься с позитивом, то и к тебе больше внимания, и относятся лучше.

Getty Images

«Везде пробки, водители уроды, в магазине люди злые»

— Через сколько почувствовали себя в Америке комфортно, как дома?
— Когда во Флориду приехал, мне сразу там понравилось. Ха-ха. Лучше, чем в Липецке.

— Где лучше играть в хоккей — где всегда тепло, или где есть зима? Флорида и Виннипег — вообще полярные места.
— Из одного экстрима в другой. В хоккей лучше играть там, где команда выигрывает. А жить лучше там, где тепло. Но когда команда хорошая, играешь и выигрываешь, везде приятно. В прошлом году в Виннипеге вообще супер было.

— Какое место сейчас можете назвать своим домом?
— Флориду.

— На родину летом ездите?
— В последнем сезоне не был, потому что делал операцию. А так, да, каждое лето где-то на месяц приезжаю.

— Есть что-то в России, по чему скучаете?
— Просто ностальгия. Приехать посмотреть, что изменилось, что новенького.

— Березку обнять.
— Этим я и занимаюсь.

— Возвращаясь в Россию, чувствуете себя комфортно, как дома, или после 10 лет в Америке ощущаете, что что-то не то?
— Сейчас так не чувствую, а когда после первых двух сезонов приезжал, все прямо бесило первую неделю. Это не так, то не так, везде пробки, водители уроды, в магазине люди злые, не улыбаются. Ха-ха. А потом привыкал и вливался, как нож сквозь масло, переставал все это замечать и становился таким же, как все.

— Возвращаясь в Америку, там тоже бесило?
— И там плевался тоже. Ха-ха.

— От того, что все улыбаются?
— Да.

— Ваша жена — шведка. Ей в России нравится?
— Да. Когда мы там были в России?

— В локаут?
— Да, она тогда на месяц приезжала в Ярославль. Кстати, не ожидал, что жена так быстро адаптируется в России.

— В чем это проявлялось?
— Могла в магазин сходить купить продуктов, поговорить с людьми. Она стеснялась, но все равно говорила по-русски.

— Она выучила русский?
— Да, не идеально, конечно, но диалог построить может.

— Вы ее учили?
— Да сама, еще с моей мамой разговаривала.

— Дома разговариваете на английском?
— На всяких. Ха-ха. На миксте языков.

— Шведский понимаете?
— Да.

«Шведы — параноики по поводу правил, законов»

— Как познакомились с будущей супругой?
— Когда я во «Флориде» играл. По-моему, это был мой второй сезон. Она там работала, после игры и познакомились, на арене в зоне, где близкие ждут хоккеистов после матчей. Она работала няней девочки, которая знала одного из игроков. Мы разговорились, потом через фейсбук начали переписываться, встретились.

— Во время Кубка мира ваша жена со своими родителями болела за вас и сборную России, ходила на матчи в атрибутике. Во время крупных турниров ваша семья болеет за Швецию или за Россию?
— Всегда за Россию. А вы имеете в виду футбол или хоккей?

— Хоккей.
— Тогда всегда за Россию.

— А футболе за Златана?
— За Златана. Не за Швецию, а за Златана. Ха—ха.

— Ваши родители быстро приняли Эмили?
— Вроде да. Может быть, поначалу было странно, но сейчас все хорошо.

— Вы когда в Швецию приехали, чем поразила страна?
— Ну, Швеция — это то же самое, что Финляндия. Европейская страна. Но больше всего меня поразило то, что шведы какие-то параноики по поводу правил, законов. Я знаю, как в России: если никто не видел, никто не поймал, то значит, что ничего и не делал. А в Швеции если есть правило не заступать за линию, то никто не заступит никогда в жизни.

— У вас в семье как сейчас: живете по правилам?
— Нет, я по-русски все делаю. Ха-ха.

— Жену переучили?
— Ну, чему-то я у нее учусь, чему-то она.

— Может быть, это хорошо, когда у всех такая высокая социальная ответственность и никто не переступает никакие черты? Или так скучно жить?
— Может быть, и хорошо. Но точно так жить скучно. Самое подходящее слово.

«С сыном говорю по-русски»

— Почему решили назвать сына Макстоном? Такое имя вообще существует?
— Оно не стандартное, но такое существует. Мы хотели назвать Максимом, Максом, Максимилианом. Не хотели слишком популярное имя, хотелось какое-то особенное.

— А чье оно? Шведское?
— Точно не шведское. Но откуда пошло — не знаю.

— Сын понимает русскую речь, знает, что вы хоккеист?
— Думаю, то, что я хоккеист, еще не знает, но речь русскую понимает. Шведскую и английскую тоже.

— Сам начал говорить?
— Ему сейчас год и пять месяцев. Если ему задаешь вопрос, на который ответ «да», то он всегда говорит по-русски «да».

— Считается, что дети-билингвы, в вашем случае вообще трилингв, начинают позже говорить, но потом с возрастом добирают.
— Ну да. Сын еще только некоторые слова повторяет, но вопросы не задает. Если ему что-то надо, он может показать и сказать на шведском. На вопросы отвечает по-русски. Но в основном на своем что-то бормочет.

— В общественных местах, наверное, на вашу семью странно смотрят, когда микст языков слышат?
— Если мы вместе, то пытаемся с сыном на английском говорить. Когда я один с ним, то стараюсь по-русски говорить.

— Семья в Виннипег переехала?
— Да, конечно, мы все вместе.

— Каково это — жить в Виннипеге после Флориды? Илья Брызгалов говорил, что никогда не поедет в Виннипег, потому что там слишком холодно после Аризоны. Вам как?
— Мне нормально. Я никогда особо не брезгал жить в местах, где холодно. Мне, наоборот, даже нравится, когда снег, мороз.

— Сейчас там уже зима?
— Несколько раз снег выпадал, но таял. Сейчас вернемся в Канаду — посмотрим.

*— Много кто рассказывал, что весь Виннипег можно пройти по тоннелям, а тут Бурмистров сказал, что это неправда, что никто по тоннелям не ходит, только по улицам. *
— В даунтауне есть underground (подземный уровень — примеч. Sport24) с торговыми и бизнес-центрами. Там можно по тоннелям пройти из одного здания в другое, чтобы на улицу не выходить. Но такое только там есть.

— Зимой машина может не завестись от холода? Ну, минус 40 бывает?
— Как в Ханты-Мансийске, что ли? Ха-ха.

— Ну, там-то покруче.
— Там вообще машины не глушат. Ха-ха. В Виннипеге может машина не завестись, но смотря какая машина.

— Может снега навалить по пояс?
— В прошлую зиму снега вообще мало было. Говорили, из-за того, что было очень холодно. Всю зиму солнце светило.

«Когда узнал о обмене в «Баффало», то телефон хотел об стенку кинуть»

— Вы год провели в Баффало. Чем запомнился этот город?
— Тем, что я спиной в дверь врезался, и все. Ха-ха. Ну еще на Ниагарский водопад ездил шесть раз. Больше там нечего делать.

— Наш коллега, рассказывая про Баффало, постоянно употреблял слово «дыра».
— Я более цивилизованный, чем ваш коллега.

— В целом городе делать нечего?
— Ну, все. Сказали же, что дыра.

— Удалось забыть этот сезон в «Баффало»?
— Я все уже забыл, вы первый раз напомнили.

— У Джека Айкела действительно такое большое влияние в команде? Человек, по сути, «сплавил» генменеджера и главного тренера?
— Не знал, что это он «сплавил».

— Именно из-за того, что у него не сложились отношения с ними, они ушли.
— Я не знал, что так все произошло. Может быть, это просто слухи. Понятия не имею, почему тренера и генерального менеджера уволили в один момент.

— Какой Джек человек? Крикливый, молчаливый?
— Американец такой. Избалованный.

— Чувствует себя уже звездой?
— Да.

— Лайне не такой? Просто Патрик выглядит самоуверенным.
— А как ему не быть самоуверенным?

— Барков скромным кажется.
— Ну, мне кажется, и Барков, и Лайне самоуверенные. Без этого никак нельзя.

— Когда вам обменяли в «Баффало», какой была ваша реакция?
— Телефон хотел об стенку кинуть. Я вообще узнал не после звонка или обычного сообщения, а после говорящего сообщения. Проснулся, слушаю сообщение, и там говорится: «Тебя обменяли…». Услышал что-то на «Б». До этого как раз слухи про «Бостон» были. Ну, думаю, «Бостон» — ладно, неплохо. Ха-ха. Потом еще раз прослушал сообщение и все.

Getty Images

«С Макдэвидом никто не сравнится»

— Вы бы поставили Айкела на одну доску с Макдэвидом, как многие делали до драфта? Вы ведь играли против Коннора.
— Да, я знаю, что это такое. Я бы никого в лиге не поставил рядом с Макдэвидом.

— Даже Малкина или Кросби?
— Да.

— Вы на тренировке в Хельсинки сравнивали Лайне с Овечкиным. Все-таки можно сравнивать хоккеистов?
— Сравнить можно. Просто с Макдэвидом никто не сравнится.

— Настолько высокий уровень у Коннора, что рядом никто не стоит?
— Ну, если человек набирает очки, когда хочет. Какой смысл тогда сравнивать?

— Чем наиболее силен Коннор? Михаил Григоренко объяснял, что Макдэвид одновременно может работать и руками, и ногами, и головой, а такое случается крайне редко.
— Он прав. На сто процентов это так. Есть ребята, у которых хорошие руки, но они не могут пользоваться этим на высокой скорости. А Коннор может на высокой скорости убирать так же, как будто он стоит на месте. Плюс он набирает скорость за два шага. Мне надо пять шагов сделать, а ему — два.

— Если выходишь против Макдэвида, то шансов нет?
— Не знаю. Есть, наверное. Если получится правильно подкатиться. Разве не видно, что он мимо защитников, как мимо стоячих, проезжает?

— Может, его просто «вырубить» надо?
— Может, просто надо не с ним откатываться, а в него бежать? Ха-ха.

«Виннипег» может в ближайшие два года выиграть Кубок Стэнли»

— Про «Джетс» хотелось бы поговорить. Когда Бафлин переодевается, вы удивляетесь?
— Нет.

— Просто он такой огромный.
— Да вообще не удивляюсь.

— Может, вы привыкли.
— Да нет. Когда он форму надевает, то кажется очень большим. Но Дастин не самый большой из тех, кого я видел. Стив Макинтайр, боец такой, вообще огромный.

— Кто в «Виннипеге» лидер в раздевалке?
— Уилер, Бафлин. Это два основных лидера, которые больше всего разговаривают.

— Когда подписывали контракт с «Джетс», было ли вам важно перейти в сильную команду? Ожидали ли, что она выстрелит?
— Ожидал на сто процентов. Был полностью в этом уверен. Я знал, что у «Джетс» большой потенциал. Но когда сюда приехал, понял, что не то что просто большой, а здесь можно выиграть Кубок Стэнли в ближайшие два года.

— Это стало ключевым фактором при переходе?
— Да, конечно.

— В чем феномен «Вегаса»?
— Поймали кураж в начале сезона, город за ними встал.

— Теракт в Лас-Вегасе еще повлиял.
— Да, мне кажется, это сплотило команду и город. Клуб получил большую поддержку. И так на кураже «Вегас» пошел. Сейчас он закончился.

— Было занятное исследование американских журналистов по поездкам других команд в Вегас. Все обычно приезжали за несколько дней и успевали погудеть. В итоге, у «Вегаса» был лучший показатель по победам дома.
— Ну, после нас.

— Да. Как-то связано: погулять в Вегасе и матчи?
— Мне кажется, все команды планируют ужин новичков в Вегасе. Если за три дня приехал, то, конечно, нужно сделать командную вечеринку.

— В Вегасе она могла затянуться не на одну ночь, а на три?
— Ха-ха. Не знаю. У каких-нибудь команд могла бы.

— У вас как прошла?
— Отлично. Но не три дня. Ха-ха.

— Что на таких вечеринках происходит?
— Да просто ужин, один бокал вина и все. Новички платят.

— В прошлом сезоне кто проставлялся у «Джетс»?
— Лемье и Коннор.

— Стихи читали?
— Ну да. Кто стишки, кто песни пел. У кого какие творческие таланты были.

— Патрик Лайне плохо начал сезон, а тут вдруг 4 шайбы за два матча.
— Наелся тут еды своей. Крылышек, наверное, больше, чем Барков съел.

— Так и было. Барков рассказывал.
— Я не знаю, что с ним произошло. Может, разыгрался.

— Чувствуется, что он в Финляндии суперзвезда?
— Чувствуется. Ради него мы сюда и приехали. Куда еще больше звезда может быть?

— А в Виннипеге?
— Там он тоже звезда. Но в Финляндии — больше.

— Вас в Виннипеге узнают?
— Нет. Во Флориде узнают. Может быть, и в Виннипеге узнают, но стараются не беспокоить.

— Пол Морис рассказывал, что опыт работы в России, помог ему в НХЛ, что он его часто применяет.
— Опыт, который в «Магните» получил?

— Да.
— Я не знаю, какой он там получил опыт.

— Есть ли в его системе что-то уникальное, чего вы не встречали во «Флориде» у Галланта? Он говорил, что европейский и североамериканский хоккей постепенно соединяются, взаимодействуют.
— Я бы сказал, что наша команда отличается тем, что мы играем быстро. Не то что у нас игроки быстрые. Мы из защиты в нападение быстро переходим. И когда шайбу теряем — быстро накрываем соперников. Я не знаю, как сейчас в России играют. С российскими тренерами не общаюсь, так что не в курсе, какие у них тактики.

«Есть такие люди, которых хочется травмировать»

— Во «Флориде» вы больше играли в атаке, чем в «Виннипеге». Сложно было перестраиваться?
 — Нелегко. Хочется всегда с шайбой больше играть, больше времени в нападении проводить. Но если брать игру в защите — то в этом тоже свой кайф есть. Когда получаешь удовольствие от того, что не даешь забивать первым двум-трем звеньям. Другой команды. Не своей, конечно. Ха-ха.

— В последнем сезоне у вас заметно снизилось количество хитов. Стали играть аккуратнее?
— У меня не было никогда такой мысли, что надо играть аккуратнее. Что надо меньше удаляться — это само собой. А хиты — система у нас такая, что меньше шансов появляется для силовых приемов. Мне больше нравилось, когда на открытом льду хиты применяешь. Но с нашей системой такой возможности особо нет.

— А в чем суть? Алексей Емелин объяснял, что «Нэшвилл» играет в средней зоне «1-3-1», а левый защитник остается последним и отвечает за подборы, поэтому у него количество силовых приемов снизилось.
— У нас тоже с расстановкой в средней зоне это связано. Потому что защитники не то что пассивно играют, но нападающие у нас много работы делают. Заставляют соперника вбрасывать шайбу в зону. И мы больше на подбор играем, чем встречаем чужих нападающих.

— Вам это нравится? Или хотелось бы больше игры «один в один», чего-то повеселее?
— Повеселее — может, и хотелось бы. Но мне нравится, что соперники нам шайбу отдают. Хотя силовые приемы мне тоже нравятся.

— Лучше в сильной команде, но меньше играть в атаке, или в слабой по 30 минут, не вылезая из большинства?
— Как игрок командный я скажу, что лучше меньше, но в сильной. Но в душе — лучше играть больше и стараться слабую команду сделать сильной.

— У вас были случаи в карьере, когда соперники после ваших хитов получали травмы. Что вы обычно чувствуете в таких случаях?
— Смотря кого травмируешь. Есть такие люди, которых хочется травмировать. Но я не буду имена называть.

— Хотя бы одно назовите?
— Нет.

— А бывало такое, что стало стыдно после силового?
— Когда дисквалификацию получил за прием против Тайлера Сегина. Неприятно было, потому что понимал, что промахнулся немного.

— Извинялись?
— Шон Торнтон ему отправил сообщение от меня.

— Те, кого хочется травмировать, они трэштоком выводят? Или грязными приемчиками?
— Больше действиями исподтишка. Тычками, «укольными» приемами.

— Слова вас не задевают?
— А что слова? Все одно и то же говорят. Это как фоновый шум, на который внимания не обращаешь. Блокируешь его. Каждую игру одно и то же. Я не знаю, почему это до сих пор смешно или кого-то задевает.

— Можете процитировать?
— Нет. Потому что это не для детей.

— Фантазии у них нет?
— Скорее всего.

— Если против русских играете — можете кому-то по-русски пригрозить?
— Мне кажется, все русские друг с другом дружат на льду.

— Если вспомнить хит Овечкина против Малкина, с этим трудно согласиться.
— Это, думаю, уже личные какие-то отношения.

— Предположим, у вас есть возможность привезти Панарина в борт. Вы же привезете?
— Конечно. Но вопрос ведь в том, могу ли я по-русски кому-то пригрозить. А зачем это делать?

Getty Images

«СКА и «Локомотив»: no trade»

— В прошлом сезоне вы говорили, что нашли хоккейное счастье в «Виннипеге». Так ли это, или вы все еще на пути к нему?
— Мне все нравится. Единственное — сейчас небольшие проблемы после травмы. Надо форму набрать. А так — все хорошо. Коллектив в команде вообще супер. И команда настолько сильная, что Кубок Стэнли стоит в задачах в этом сезоне.

— Нет страха, что могут обменять, если так и будет с игровым временем? К примеру, в «Баффало».
— «Баффало» у меня в списке клубов, куда меня не могут обменять. Ха-ха. А всего их у меня шесть.

— Какие еще?
— Лучше помолчать.

— СКА и «Локомотив»?
— Тоже no trade. Ха-ха.

— Никогда не задумывались о том, чтобы вернуться в Россию?
— Нет.

— А если локаут?
— Если будет локаут — значит, буду отдыхать от хоккея.

— В «Локомотив» больше не поедете?
— Я не то что в «Локомотив» больше не поеду, я просто говорю, что если локаут — лучше отдохну от хоккея.

— Перерыв какой-то сделаете?
— Да. Если будет — то через два года.

— А вы как думаете, будет?
— Скорее всего, да. Но это по слухам. Не мое личное мнение.

— Следующей осенью будет голосование по возможному выходу из Коллективного соглашения. Вы как собираетесь голосовать? За выход?
— Нет. Я бы оставил все как есть.

— А как же «эскроу»?
— Какие-то должны быть с нашей стороны уступки. Мы что-то должны дать, они что-то должны дать.

— А как же Олимпиада? Сейчас она в Коллективном соглашении не упоминается.
— Разве? Я думал, что они хотели посмотреть, сколько денег сохранят, если НХЛ не поедет.

— Такого пункта точно сейчас нет.
— Ну тогда Олимпиаду надо включить. Но разве нужно из-за этого локаут устраивать?

— Гэри Беттмэн на днях сказал, что Олимпиада лишь мешает НХЛ. Вы не думаете, что участие в Играх может стать веским доводом в пользу того, чтобы выйти из Коллективного соглашения?
— Не думаю.

Getty Images

«Кубок Стэнли или Олимпиада? Выберу первое»

— Почему вам настолько не интересна КХЛ, что даже если будет локаут, вы в ней играть не собираетесь. Да и говорили, что не следите за лигой, не смотрите. Что такого плохого произошло?
— Ничего плохого не произошло. Просто я вообще хоккей в свое личное время не смотрю. Даже за НХЛ не слежу. А если уж за НХЛ не слежу, как следить за КХЛ? Дело не в лиге. Внимания просто не уделяю. Это не к КХЛ относится. И ни к кому в КХЛ.

— То есть как только выходите с арены — забываете о хоккее?
— Да.

— А со сборной-то следите?
— Олимпиаду смотрел. Это интересно было. А матчи регулярного чемпионата КХЛ — это не так интересно.

— Помните момент, когда немцы в финале повели?
— Помню. Подумал еще: «Ну все. Как так?». Хорошо, что вывезли. Это все сила воли. Уверенность.

— Знали до этого, что в Германии умеют играть в хоккей?
— Конечно. Мы же им проиграли на ЧМ-2011 на групповом этапе. Так что я эту сборную Германии запомнил.

— Но все-таки это больше говорит об уровне Олимпиады, довольно низком, а не о сборной Германии.
— Конечно. Без лучших игроков уровень будет намного ниже. По-другому и быть не может. Он был невысоким. Но и не низким. Все старались. Всем медали за старание. Ха-ха.

— Стало ли золото от этого менее ценным?
— Нет, конечно. Кто вспомнит через 20 лет, что на Олимпиаде не было лучших игроков мира?

— Журналисты.
— Все равно, олимпийское золото — это олимпийское золото.

— Если бы вам предложили на выбор Кубок Стэнли и золото Олимпиады, что бы вы выбрали?
— Хм… Кубок Стэнли. Все-таки столько лет отдал, столько здоровья своего положил и труда, чтобы хоть в плей-офф попасть один раз. Ну не один раз — уже трижды выходил. Но все равно, добраться до Кубка Стэнли — это намного сложнее, чем выиграть Олимпиаду. Сколько в НХЛ матчей, какое расписание — намного сложнее. И конкуренция другая. В НХЛ собраны лучшие игроки со всех стран.

— И претендентов на титул побольше.
— Я вообще считаю, что на начало сезона у всех команд примерно одинаковые шансы на Кубок Стэнли.

— А «Баффало»?
— Ха-ха. У них тоже есть. Они вроде неплохо начали сезон. Слышал, что у них побед больше, чем поражений. Впервые за две тысячи с чем-то дней.

— Можете представить себя играющим до 45 лет, как Ягр?
— До 45 лет я точно не дотяну. Это еще 20 лет! Я вряд ли столько смогу.

«Миллиард раз пересматривал гол Эберли»

— Как часто вы вспоминаете МЧМ-2009 и ту злосчастную ошибку в полуфинале против Канады?
— Вообще не вспоминаю.

— Ни разу даже не пересматривали гол Эберле?
— Миллиард раз пересматривал. Сразу после того, как это произошло. Миллиард разных продолжений было у меня в голове. Но что произошло — то произошло. Ничего тут уже не сделать.

— Вас «замкнуло» в тот момент?
— Нет. Как вратарь шайбы пропускает — так и у меня. Мимо меня пролетела, и все.

— Могла ваша карьера сложиться по-другому, если бы не тот случай?
— Единственное что, может быть, мы выиграли бы тогда золото. А не взяли бронзу. Только в этом — по-другому. Но и бронза тоже хорошо.

— Тренерский штаб сборной России с вами на связи? Интересуется, как у вас дела?
— Раз в год — когда в сборную вызывает.

— А скауты?
— Скауты на связи. Спрашивают, как самочувствие.

— Если что вдруг — приедете на чемпионат мира?
— Конечно. Не факт, что буду свободен. Но готов. Я всегда готов.

Подпишитесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене

22 марта 2022 года решением суда компания Meta, социальные сети Instagram и Facebook признаны экстремистской организацией, их деятельность на территории РФ запрещена.

Александр Барков
Дмитрий Куликов
НХЛ
ХК Виннипег Джетс
Коннор Макдэвид
ХК Локомотив Ярославль
КХЛ
Патрик Лайне
ХК Баффало Сейбрз
Сборная России по хоккею
...
Поделиться

Понравился материал?

0
0
0
0
0
0