«Мамы смотрели хоккей, мы бросались банками кока-колы». Как живут в США дети русских звезд НХЛ 90-х

Дарья Тубольцева

Поделиться

Комментарии

Первая волна эмиграции российских хоккеистов в Северную Америку началась в начале 90-х. После развала Советского Союза открылись границы, в стране хоккей стал никому не нужен, и все, от опытных до молодых, ринулись покорять НХЛ. Многие русские игроки задержались за океаном на десятки лет. В Америке у них родились дети, которые пошли в школу, потом в университет, а затем устроились на работу. По окончании профессиональной карьеры многие игроки вернулись на родину, но их дети остались в стране, где родились.

Перед вами истории детей российских хоккеистов, уехавших в конце 20 века покорять НХЛ. У них много общего, хотя бы то, что с детства они все были знакомы и до сих пор дружат. Но каждый выбрал свой путь в жизни, и, конечно, хоккей в их судьбе сыграл огромную роль.

Баффало — маленький город. До сих пор, когда слышат мою фамилию, вспоминают моего папу. Люди помнят, как он в плей-офф играл со сломанной ногой, забивал решающие голы, уважают тут его безмерно. И меня любят из-за него, это тоже приятно! К сожалению, я почти не помню атмосферу матчей НХЛ, когда отец выступал. Я была слишком маленькой. В памяти отложилось то, что папа постоянно был в разъездах. Маме пришлось самой отдать меня в теннис, а отец даже не знал. Мама рассказывала, что когда папа впервые увидел меня на корте, то у него улыбка была до ушей. Из-за того, что практически все мое детство он отсутствовал, мы с ним сейчас очень близки, наверстываем упущенное. У нас к тому же столько общего — мы только хоккей и обсуждаем. Папа самый добрый человек в мире. Когда у меня были неудачи в теннисе, то всегда поддерживал меня, правильно настраивал, давал советы.

Помню год, когда мы жили в Швейцарии. Папу туда позвали играть в хоккей (в сезоне 1997/98 Юрий Хмылев играл за «Фрибург». — Sport24). У нас была квартира с видом на Альпы, прям отчетливо это помню. Мы тогда очень сдружились с Хомутовыми, общались семьями. Я очень со многими из мира хоккея дружу. Одна из моих лучших подруг — Кристина Королева, она сейчас живет в Торонто. Когда папа в 1992 году переехал в Баффало, Игорь Королев в то же время оказался в Торонто. У нас тогда компания была: мы, Королевы, Борщевские, Мироновы. Мы с их детьми выросли вместе. С Лизой Немчиновой мы вместе теннисом занимались, тоже дружили. И еще с Житниками. Алексей — лучший друг папы, а его жена — лучшая подруга мамы. У них двое детей. Все они были на моей свадьбе, до сих пор поддерживаем контакт.

Дома со мной всегда разговаривали на русском языке, а когда пошла в детский сад, то стала учить английский. В три года пыталась с детьми говорить по-русски, а меня никто не понимал. Где-то за месяц я выучила английский. Училась я, естественно, на английском, а русским с мамой занималась: она мне книжки читала. Потом наняла мне преподавателя, чтобы научить меня писать и читать по-русски. Каждую неделю занималась по два часа. Но все равно этого было мало. В университете, когда я начала работать на ИИХФ (Международную федерацию хоккея), мне надо было помогать с переводом интервью. Было стыдно, что у меня такой небольшой набор слов, так что я опять стала учить язык. Сейчас смотрю американские сериалы на русском языке, русскую музыку слушаю, общаюсь каждый день с подругой из России, она постоянно поправляет меня в переписке. За последние пять лет очень прибавила, но все равно я думаю на английском, в голове сначала перевожу.

В Бостонский университет я попала по спортивной стипендии. Обучение там стоило около 60 тысяч долларов в год, это было дорого для родителей, но мне повезло, что нашла спортивную программу. Я занималась большим теннисом, играла за команду университета. Я выбрала факультет коммуникаций, типа журналистики. Всегда хотела стать хоккейным репортером. Плюс взяла курсы по русской истории и языку. Работа в ИИХФ появилась в моей жизни случайно. На первом курсе я поехала на рождественские каникулы домой в Баффало. Там проходил молодежный чемпионат мира — 2011 по хоккею. Папа еще работал в клубе, и меня взяли стажером на турнир: я в пресс-центре бумаги раздавала, кофе приносила. Там познакомилась с человеком из федерации, который за статистику отвечал, он меня пригласил заниматься ей. На следующий год позвали в Калгари на МЧМ, потом стала отвечать за социальные сети. В 2014 году мне предложили поработать репортером: делать интервью с хоккеистами на молодежных и взрослых чемпионатах мира.

Параллельно у меня есть основная работа в Баффало. У нас есть академия хоккея «Сейбрз», я там работаю менеджером по бизнесу, есть еще молодежная команда «Баффало», где выполняю практически те же функции. У меня классный начальник, который легко отпускает меня на три недели в мае на взрослый чемпионат мира. Он говорит, что так я себя развиваю. Счастлива, что работаю в хоккее, потому что с детства грезила этим видом спорта. Очень хотела сама играть, но папа был против. В итоге выбрала большой теннис, хоть занималась еще танцами и фигурным катанием. Решение было правильным, недавно меня включили в Зал теннисной славы в Баффало. Но я все равно всегда завидовала девушкам, которые играют в хоккей. Я только выходила на лед в благотворительном матче со своими коллегами. Мы играли против команды университета. У меня команда была что надо: начальник выиграл Кубок Стэнли, другой 14 лет играл в НХЛ, они мне подыгрывали и пасы отдавали.

В детстве я много времени проводила в России. Как у папы сезон в «Баффало» заканчивался, так мы сразу на три месяца улетали в Москву. Летом ездила на дачу к бабушке, ее блины — лучшее, что только может быть в жизни. В последние годы не получается часто летать в Россию из-за работы. На три дня же не поедешь, а вырваться на неделю и больше не получается. Папа с мамой последние два года живут в Москве, отец работает скаутом в «Лос-Анджелесе» и отвечает за КХЛ и МХЛ.

Несмотря на то, что я выросла в Америке, ощущаю себя на сто процентов русской. У меня даже друзья в США издеваются надо мной, что я другая. Мой муж американец, иногда мы недопонимаем друг друга из-за разного менталитета. Он с хоккеем никак не связан, любит американский футбол, баскетбол и гольф, но папу моего очень уважает. Они сдружились. Родители меня воспитали так, как их воспитывали. Забавный пример. Когда ходила на ночевки, всегда мама с собой давала какие-то конфетки, цветы, вино для родителей подруги. Никто никогда не понимал, зачем подарки, праздника же нет. На что я им всегда: «У нас так принято! С пустыми руками нельзя в гости приходить».

С Максимом мы говорили на английском, сын знаменитого защитника сказал, что может говорить по-русски, но на английском ему проще.

В детстве мы постоянно переезжали с родителями, потому что папа менял команды. Я жил некоторое время в Украине и России, в разных американских штатах. Это было круто, потому что я узнавал разные культуры, получал бесценный опыт, но было грустно постоянно расставаться друзьями, менять школы. Я родился в Баффало, а когда папа поехал в локаут играть в «Ак Барс», с мамой переехал в Украину. Мало что помню с того времени, я много проводил времени с семьей, ходил в интернациональную школу, учился всегда на английском.

В юности я очень любил хоккей, хотел быть хоккеистом, как папа. Но, став постарше, понял, что хоккей не для меня. Мне нравился реслинг и регби. Я начал заниматься регби в колледже. Определенных успехов я добился, меня приглашали в крупнейший тренировочный лагерь США, куда приезжают лучшие регбисты из колледжей и университетов. Меня звали в Бостон тренироваться с профессиональным клубом по регби. Однако я не смог поехать из-за травм. Год назад я сломал лодыжку и пропустил весь сезон. Пробовал вернуться, но попасть на профессиональный уровень не удалось.

Папа, кстати, ни капли не расстроился, когда узнал, что я выбрал регби, а не хоккей. Он всегда хотел, чтобы я занимался тем, что мне нравится. В детстве я занимался и теннисом, и плаванием, и гимнастикой, и футболом, и баскетболом. В старшей школе увлекся реслингом. С отцом мы очень близки, я могу ему рассказать обо всем. С любой проблемой я могу прийти к нему и попросить о помощи.

В детстве папа часто был в разъездах, я по нему очень скучал. Помню, как постоянно плакал в аэропорту, потому что не хотел прощаться с ним. Папа был популярным хоккеистом, к нему часто подходили фанаты с просьбой об автографе и совместной фотографии. Это было круто! В Киеве, где он родился, люди узнавали его на улице, желали удачи. Он был настоящей легендой хоккея в Украине. Мои одноклассники всегда просили билеты на хоккей, карточки с автографом отца. Я ходил практически на все домашние матчи папы. Это была традиция в нашей семье. Самым запоминающимся моментом карьеры отца был, наверное, его 1000-й матч в НХЛ (20 февраля 2007 года — «Филадельфия». — Sport24). Огромное достижение для хоккеиста.

Папа играл до 40 лет и всегда был в отличной форме. Когда он выступал за «Динамо», то тренировался на базе. В Америке все время занимался самостоятельно, ходил в зал, выходил на лед. Летом не прекращал тренироваться. Даже после завершения карьеры не перестал вести активный образ жизни. Для меня папа всегда был кумиром, хотел быть как он. Все, что отец делал, вдохновляло меня. Его работоспособность, преданность спорту, семье.

Мы успели пожить в разных городах, самое мое любимое место — Нью-Йорк. Я сейчас здесь живу. Приятные воспоминания остались от Баффало. Жизнь там, конечно, очень отличается от того, что в Нью-Йорке. Я люблю Киев, где сейчас живут мои родители. Видимся с ними сейчас не так часто, они приезжают на День благодарения, Рождество и летом. Сейчас учусь на факультете экономики, не уверен, что буду в этой сфере работать в будущем. Параллельно учусь на персонального тренера. После того, как папа закончил карьеру, я отошел от хоккея и у меня появились другие интересы.

В детстве я дружил с другими детьми наших хоккеистов. С Сашей и Аней Могильных, Лизой Каспарайтис. Когда я был ребенком, со мной нянчилась Оля Хмылева. Сейчас мы все живем в разных штатах, так что общаться стало сложно. Но когда оказываемся в одном городе, всегда стараемся пересечься.

С родителями я всегда говорю по-русски, иногда могу вставлять английские словечки. У меня хороший русский, но не идеальный. Читать и писать по-русски я могу. До колледжа и в первые два года учебы я каждое лето ездил в Украину, даже могу понимать по-украински, а вот говорить почти не могу. Конечно, жить мне комфортнее в США, где я вырос. На Украине мне тоже нравится, однако работать там бы не смог — мне проще на английском языке. К тому же все мои друзья живут в Америке, здесь моя девушка, моя работа, мои собаки. Я не могу все это оставить.

Я родилась в Виннипеге, когда папа там играл в хоккей. Потом мы переехали в Чикаго, где я, можно сказать, выросла. Ничего не помню из периода жизни в Канаде, потому что была очень маленькой, а вот в Чикаго было весело. Все выходные мы проводили с Кристиной Королевой, ее отец тоже выступал в «Блэкхокс». Они были лучшими друзьями с детства, так что и мы были вместе. И до сих пор дружим, она ко мне из Торонто в Майами прилетает в гости. Помню, как постоянно с ней баловались на домашних матчах. Пока мамы смотрели хоккей и переживали, мы в комнате жен бегали, игрались, бросались банками кока-колы. Сейчас даже жалко, что толком хоккей не смотрела, было ведь интересно. Перед каждым матчем я просила папу не драться на льду, потому что очень переживала за него. Когда на льду начиналась драка, я бежала смотреть, какие номера дерутся, вдруг там папа.

Он часто уезжал, поэтому мы редко виделись по ходу сезона. Когда его меняли в другие клубы, мы с мамой и младшей сестрой Николь с ним не переезжали, а оставались в Чикаго. Только летали к нему в гости в Бостон и Филадельфию. Помню, как нам в школе нужно было принести какие-то семейные реликвии и рассказать о них историю. Я принесла папину бронзовую медаль Олимпиады (ОИ-2002. — Sport24). В классе был дикий ажиотаж, я точно тогда была самой крутой. Мои друзья сначала очень боялись папу. Я говорила им, что он у меня самый добрый на свете. Когда поближе знакомились, то папа уже стал с ними шутить. Он смешной, с ним никогда не бывает скучно.

Каждое лето мы летали в Москву, где проводили время с бабушками и дедушками. Бабушка меня научила писать и читать по-русски. Дома с родителями мы тоже говорили по-русски, мама плохо знала английский. Сейчас мы переписываемся с папой: он пишет по-русски мне, а я ему по-английски отвечаю, чтобы он тоже язык не забывал. Русскую кухню я очень люблю, но сама редко что-то готовлю из традиционных блюд. Обычно когда приезжаю к бабушке, то там объедаюсь. Мне очень нравится суп, но в Америке его почти не едят. Обожаю борщ, котлеты.

Когда я была маленькой, то всегда гордилась, что папу узнавали на улице или в магазине. Для меня он супермен. Я помню, когда он играл в «Бостоне», то получил серьезные травмы, пережил много операций и в итоге закончил карьеру. Ему было очень тяжело тогда, ведь он всю жизнь играл в хоккей, жил этим видом спорта. Хорошо, что папа вернулся в Россию и продолжил работать в хоккее. Думаю, сейчас он счастлив.

Чикаго я обожала. Если бы была возможность, там бы и осталась жить. После завершения игровой карьеры отец вернулся в Россию, с мамой они развелись, и я с ней осталась в Америке. В Майами мы с мамой переехали, потому что здесь было много маминых хоккейных подруг: Мироновы и Зелепукины тоже тут были. Вообще, во Флориде очень много русских, есть целый русский район с русскими магазинами, аптекой. В Майами очень жарко, снега нет. Поэтому я часто стараюсь летать в Москву, особенно зимой, вижусь с папой и сестрой. Николь тоже переехала в Россию, вышла замуж и воспитывает дочерей.

Когда папа уехал работать в Россию, я тоже хотела с ним переехать, очень скучала по нему. Но тогда я училась в школе, он сказал, что лучше мне остаться в Америке, потому что тут я привыкла. Сейчас когда приезжаю в Москву, мне не совсем комфортно из-за того, что там все другое. Все-таки я выросла в Америке, я все тут знаю, здесь мои друзья, к жизни в России не привыкла. Переживаю, что не туда поеду, заблужусь и все в таком духе.

Я занималась теннисом, у меня здорово получалось, но бросила его из-за того, что в какой-то момент надоело. Сейчас жалею, что оставила спорт. В хоккей играть никогда не хотела, один раз папа меня брал на тренировку и предложил покататься. Когда взяла клюшку в руки и попробовала прокатиться, то сразу спросила: «Как возможно одновременно ехать по льду и играть клюшкой?» Это так тяжело! В общем, не для меня это.

В Майами я закончила университет, факультет психологии. Но сейчас работаю в страховой компании и собираюсь открывать бизнес с подругой. Я очень люблю животных и спасла много собак, наш бизнес будет с этим связан. Мои родители всегда поддерживали мой выбор профессии и хотели, чтобы я, в первую очередь, была счастлива. Но папа всегда говорил: «Алиса, тебе надо учиться и работать, я не буду за тобой всю жизнь ухаживать». С отцом мы переписываемся по вотсапу каждый день, банальные «привет», «как дела». Когда я приезжаю к нему в гости, то уже по-другому общаемся. Он всегда сохраняет к моему приезду самое хорошее вино, мы садимся и за бокалом обсуждаем, что произошло у каждого в жизни. За его успехами я продолжаю следить, папа рассказывает про свою работу. Сейчас иногда хожу на хоккей, друзья часто зовут на домашние матчи матчи «Пантерз». Бывает, что дома сижу одна и включаю хоккей. Мне нравится вспоминать, как играл папа.

Я закончила университет в Нью-Йорке, факультет коммуникаций. Сейчас работаю в сфере недвижимости. Летом меня вместе с Лизой Немчиновой пригласили в «Рейнджерс» поработать переводчиком Артемия Панарина, но на данный момент я не сотрудничаю с клубом. У меня не получилось договориться на основной работе и подстроить свой график. Продолжила только Лиза. Знаю, что Артемий в хороших руках у Лизы. Мне понравилось быть переводчиком, правда, первый раз было трудно, я ведь никогда не переводила. Но я не расстроилась, что не получилось дальше.

У Панарина в Нью-Йорке есть личная переводчица. Она — дочь первого русского в «Рейнджерс»

Хоккей я люблю. Очень нравится ходить на «Девилз», мы с другом часто посещаем домашние матчи. На «Рейнджерс» иногда подружки зовут. Если папа прилетает, то мы всегда ходим на стадион. Дома с братом и друзьями могу посмотреть НХЛ. У меня был забавный случай, когда прилетала в Нью-Йорк, на паспортном контроле меня остановили и спросили, был ли у меня отец хоккеистом. Они по фамилии узнали. Она у нас вообще такая особенная, необычная и для американцев, и для русских.

Я всегда вспоминаю, как мы жили в Нью-Джерси и постоянно ходили на папины матчи. У нас дома часто собирались гости, мы все вместе смотрели выездные игры. С детства знакома с Настей Фетисовой, Алисой Жамновой, Лизой Немчиновой. Мы вместе выросли, и до сих пор нас связывает крепкая дружба. Это очень приятно. Маленькими мы с братом ходили в раздевалку к папе после победных игр, но когда я стала постарше, меня перестали пускать, потому что я девочка. К сожалению, ничего не помню с того сезона, когда папа выиграл Кубок Стэнли. Я родилась в ноябре 1994 года, а летом 1995-го «Девилз» взяли кубок. Но, наверное, родителям было весело. У папы были серьезные травмы, и мне всегда было его так жалко. Отцу как-то коньком по подбородку проехали. Помню, как он подошел поцеловать меня в голову, а я случайно дернулась и задела рану, у него пошла кровь. У папы была тяжелая травма глаза. Когда выросла, родители рассказывали, что случилось. Наверное, это был один из самых сложных моментов в их жизни.

В детстве я занималась художественной гимнастикой, но в 15 лет бросила и стала уделять все время учебе. Мой брат Вася играл всю жизнь в хоккей. Но в 18 лет у него обнаружили артрит, и ему пришлось закончить профессиональную карьеру. Очень было жалко. Сейчас Вася живет в Майами. Мы близки, когда видимся, много смеемся, обсуждаем, что у каждого в жизни происходит. Когда выросли, то наши отношения стали теплыми, не то, что было раньше. В детстве мы много ссорились, даже драк доходило. Это было ужасно! Теперь у нас даже времени ругаться нет.

Когда мы были маленькими, брат немного ревновал папу ко мне. С ним-то отец был намного строже, а у меня было больше свободы. Вася занимался хоккеем, и на него все внимание было нацелено. А я, наоборот, завидовала брату из-за того, что папа постоянно с ним, у них там свои хоккейные темы. Помню, как все изменилось после случая в аэропорту. Мне было лет 17, я куда-то улетала, папа, провожая меня, сказал: «Я знаю, что постоянно провожу время с Васей. Прости меня». Но несмотря на то, что у нас не было такой общей темы, как хоккей, отношения все равно были близкими.

Из-за того, что папа с братом играли в хоккей, я все время была в теме. Маленькой, конечно, многое не понимала, но потом стала разбираться. Правда, они все равно постоянно подкалывают меня, если я чего-то не знаю. «Ты хоть знаешь, за кого мы болеем?» — вот так издеваются.

Когда папу обменивали, мы вместе с ним переезжали. Жили в Филадельфии, Эдмонтоне и Чикаго. Было тяжело, я меняла школы и была всегда новенькой девочкой в классе. Для меня это был стресс, так как я была стеснительной. У всех были друзья, а я никого не знала. Но постепенно обзаводилась подружками, правда, потом опять приходилось переезжать. Сейчас могу сказать, что это закалило мой характер, теперь я умею быстро адаптироваться к любому коллективу, быстро нахожу общий язык с людьми.

Когда папу позвали играть в Россию, мы поехали вместе с ним. В Казань и Петербург мы с мамой и братом не поехали, а жили в Москве. Я тогда пережила культурный шок, если так можно сказать. Мы хоть и приезжали каждое лето в Россию, были в Воскресенске, но приехать в гости и переехать — разные вещи. Я ведь выросла в Америке и первое время было сложно, мой русский тогда был очень плохой. В итоге привыкла, язык подтянула (Виктория говорит почти без акцента. — Sport24). И я рада, что у меня был такой опыт — пожить в России на протяжении трех лет. Потом мы с мамой и братом поехали в Майами, папа закончил карьеры и тоже к нам переехал. Во Флориду захотела мапа: климат, много знакомых, комфортная жизнь. Но я всегда хотела жить в Нью-Йорке, поэтому поступала сюда в университете.

В итоге папа остался в России. Видимся несколько раз в год: собираюсь к нему на Новый год полететь, он потом приедет в апреле. Из-за работы мне стало сложнее часто летать в Москву. Честно, иногда посещают мысли переехать в Россию. Но на данный момент в Нью-Йорке все хорошо складывается с работой, неправильно все бросать. Чувствую, что сейчас я в правильном месте. Однако кто знает, что будет завтра. Не буду загадывать.

Подпишитесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене