Розанов любил хоккей и был голосом МЧМ. Под его великий комментарий сборная России обыгрывала канадцев
Человек привыкает ко всему. Быстрее к хорошему, но и к плохому — не так, как можно было представить в идеальном мире. Но, кажется, писать буднично некрологи и сообщать с непоколебимым видом плохие вести не способен ни один журналист, каким бы профессионалом он себя не мнил. В марте 2017 года в прямом эфире «Матч ТВ» Наталья Кларк сообщила, что ушел из жизни всенародный хоккейный эксперт Сергей Гимаев. Спустя четыре года на плечи этой мужественной девушки выпала не менее тяжелая ноша: рассказать стране о смерти Юрия Розанова.
Бессмысленно и этически неправильно взвешивать на весах роли личностей в истории. Что Гимаев, что Розанов оставили яркий след в наших сердцах. Глобально отличало их одно: если Сергей Наильевич — человек до мозга костей хоккейный, прошедший карьеру игрока, тренера, директора школы и, наконец, комментатора, то Юрий Альбертович был истинным универсалом, если угодно — человеком-оркестром. Поэтому для каждого он был свой. Одним запали в душу игры футбольной Лиги чемпионов, другие проводили под его голос детство, играя на приставке в FIFA, а кто-то наверняка застал его как комментатора гандбола на Олимпиаде.
Но чего скрывать? Для большинства хоккейных болельщиков он — свой, родной. Юрий Альбертович и сам признавался, что ему хоккей ближе. Не только как первая любовь. Игра с шайбой менее предсказуемая, чем с мячом. Какой бы ты план, как комментатор, ни построил перед стартовым вбрасыванием, все твои заготовки, тонны статистики и прочие планы порушит сама игра. А еще Розанов признавался, что хоккей сильнее выматывает. Быть может, поэтому, в конце 2019 года, после химиотерапии и полугодовой паузы, он начал возвращение в эфир с футбольных трансляций.
Розанов активно работал и на КХЛ, и на матчах сборной России. Он нравился не всем. Кто-то считал Юрия Альбертовича несовременным. Мол, реагировал на голы не так, как положено комментаторам новой волны, а его присказки казались чем-то архаичным. Да и с амплуа, как многие считали, он до конца не определился. Так кем же был Розанов в последние годы жизни: комментатором или экспертом? В отличие от трендов профессии, которые обязывали разделять эти два понятия четкой линией, Юрий Альбертович об этом не задумывался и просто был собой.
Но для кого Розанов был голосом детства и непререкаемым авторитетом, так это для постоянных зрителей молодежных чемпионатов мира. Этот турнир он сопровождал своим теплым, по-отечески родным, голосом задолго до создания «Матч ТВ». Более того, они с Сергеем Крабу застали довольно смутные времена российского хоккея. Этот дуэт отправлялся за нашей молодежкой еще до всеобщей популярности МЧМ и победы в Баффало. Хотя именно с репортажем Розанова-Крабу по сей день ассоциируется легендарный камбэк десятилетней давности.
— Есть, наверное, два знаковых комментария в истории хоккейных трансляций. Первый — это репортаж Скворцова и Гимаева из Квебека, а второй — как раз финал в Баффало. У вас от слов Юрия Розанова пробегают мурашки? — спрашивали мы чемпиона мира Никиту Двуреченского в канун юбилея той самой победы.
— Раньше — да. Розанов это с особенными эмоциями прокомментировал. Все-таки не каждый раз удается забить пять голов за один период.
Его «а если положим корпус, Никита, а если забьем, Никита…» для фанатов хоккея значит не меньше, чем «Илья, Илья…» в исполнении Сергея Гимаева в Квебеке. Две великие победы в финалах над Канадой одинаково запали в душу, несмотря на разницу в статусе турниров. И весомый вклад здесь тех, кто эти победы озвучивал. К счастью, свой «ТЭФИ», в отличие от Гимаева, Розанов получил еще при жизни, за тот самый репортаж из Баффало…
Матч с комментариями Розанова вряд ли мог понравиться тем, кто не верит в существование менталитета и особого русского пути. Эта тема, так и или иначе, шла красной нитью через всю его карьеру. Особенно это касается хоккейных матчей. Взять хотя бы тот же финал в Баффало. Сборная России в его понимании была «Не Ильей Муромцем, а Иванушкой, который искал, искал и в итоге нашел свое, за счет смекалки и мускул».
Наш человек по Розанову — это талантливый, но несколько расхлябанный, которому для подвига нужно оказаться загнанным в угол. Ну разве вы сами не находите в себе эти черты?
Придя в профессию довольно поздно, обойдя возрастной ценз конкурса комментаторов, Розанов и сам считал, что до 25 лет у микрофона делать нечего. С таким подходом можно было спорить, но стоило включить матч с комментарием Юрия Альбертовича, как сразу понимал смысл его слов. Берясь что за хоккей, что за футбол, он оценивал события на поле по-житейски. А без богатого жизненного опыта такой подход заведомо провальный.
Пока у настоящих экспертов и поклонников продвинутой статистики были свои аргументы «за» и «против», у Юрия Альбертовича в загашнике всегда было иррациональное «покатили». В этом «покатили» вся суть русского человека. Если он нашел свою игру — его уже не остановить. Даже если взять в руки лом против нашего лома. Он часто применял эту простую формулу в матчах сборной России, и почти всегда это работало безотказно. Юрий Альбертович незримо улавливал тот кураж, который если поймать — уже не отпустишь. И ему хотелось верить.
Он не увидел победы нашей молодежи ни через пять, ни через десять лет после Баффало. На последних турнирах работали уже совсем другие люди, МЧМ показывали другие каналы, а наши ребята собирали коллекцию из любых медалей кроме золота. Но немного не дотянув до 60 лет, Юрий Альбертович боролся за жизнь до конца. Точно также, как Тарасенко, Кузнецов и Панарин десять лет назад под его комментарий доставали из себя то, о чем даже не подозревали.
