ХоккейКХЛ
31 августа 2021, Вторник, 09:00

«Первый гол забил Третьяку, можно будет рассказывать детям». Коростелев — о ЦСКА, переходе в «Магнитку» и Канаде

Никита Коростелев
Ярослав Неелов, photo.khl.ru
Поделиться
Комментарии
В 14 лет он уехал в Канаду, а теперь становится лидером «Магнитки».

Никита Коростелев — хоккеист интересной судьбы. В 14 лет он уехал один в Канаду и провел там долгие восемь лет. Не сумев пробиться в НХЛ, нападающий вернулся в ЦСКА. А в это межсезонье перебрался в Магнитогорск. Из-за оффершита, который «Металлург» сделал Коростелеву, его уже сравнивают с Сергеем Толчинским. MVP минувшего розыгрыша Кубка Гагарина тоже играл за океаном и провел два года в ЦСКА перед тем, как стать чемпионом с «Авангардом». Получится ли у Никиты точь-в-точь повторить путь Сергея?

— Видно, что на предсезонке, играя за «Магнитку», вы получаете удовольствие от хоккея. Когда последний раз чувствовали себя в своей тарелке?

— Хороший вопрос. Наверное, в молодежке была свобода действий. В какой-то степени во Владивостоке. ЦСКА все-таки более системная команда. Так или иначе, я много плюсов вынес, пока находился в составе «армейцев». У Ильи Петровича тоже есть система, но я больше могу играть в свой хоккей.

— Если и в ЦСКА, и в «Магнитке» есть система, то в чем вас ограничивали на прежнем месте?

— Роль была другая. Я выходил в основном в четвертом звене. В ЦСКА были лидеры, всегда находилось, кому забивать. Тогда как у боттом-6, где играл я, была задача не пропустить и соблюсти систему. Нужно было загонять соперника, своевременно выполнить смены.

— Вы когда-нибудь до ЦСКА бывали в такой роли?

— Нет. Ни разу.

— Это была шоковая терапия?

— Что могу сказать точно — этот сезон не был потерянным. Проведя год в такой системе, как у Игоря Валерьевича (Никитина — Прим. Sport24), я подтянул и оборону, и позиционную игру. Большая школа игры на команду. Я знал, что если я не сыграю по системе, то выпаду из состава. Это сделало меня сильнее как игрока.

— Но разве отсутствие права на ошибку не сжимало ваш креатив?

— Сжимало. Безусловно. При этом я не оскорбляю систему ЦСКА. Три финала за четыре года — какие могут быть вопросы? С другой стороны, как мне кажется, свои сильные стороны я могу больше показать в «Магнитке», чем в ЦСКА. Это правда. Хотя и в своем бывшем клубе меня порой ставили в топ-6, когда играли против команд послабее.

— И на большинство вас, бывало, выпускали.

— Да, в большинстве играл регулярно. Однако выходя на большинство, я играл под воротами. При такой схеме я практически не двигался, не говоря о том, чтобы владеть шайбой. Здесь, в «Магнитке», больше вариативности.

— Чему вас научили или от чего отучили в ЦСКА?

— Не то чтобы пытались отучить. Скорее пытались привить мне эту систему. Я люблю с шайбой войти в зону, а от меня требовали ни в коем случае не допускать потери. У Коли Голдобина была та же проблема. Впрочем, не думайте, что за время в ЦСКА я ни в чем не прибавил. За счет того, что нужно было утомлять соперника, я стал лучше при игре в углах. Удержание шайбы — это тоже важный компонент.

Ярослав Неелов,photo.khl.ru

— Понимали, что дальше оставаться в ЦСКА нельзя и это межсезонье переломное?

— Конечно, я надеялся на лучшее. Прошлый сезон я терпел. В плей-офф особенно, когда перестали ставить в состав. Особенно после успешной игры против «Спартака»: вышел — забил — убрали. Но что делать? Терпел, работал и судьба меня вознаградила. Слава богу другая команда меня заметила и использует сильные стороны.

— Вам делал предложение «Локомотив». Уже видели себя в Ярославле?

— Да, готов был туда поехать. Руководство «железнодорожников» уже звонило, видело в определенной роли. Правда, не много не той, что в Магнитогорске. Но все равно приятно. Благодаря им ЦСКА начал двигаться.

— Когда ЦСКА повторил предложение «Локомотива» вы понимали, что дальше последует обмен, или подумали, что «армейцы» вас решили сохранить?

— Мне сразу сказали, что они не смогут повторить предложение из-за потолка зарплат. Поэтому я либо поеду в Ярославль, либо отправлюсь в команду Восточной конференции. При этом второй вариант изначально был более вероятным. Это к агентам, наверное.

— На драфте КХЛ вас выбирал «Автомобилист» и, соответственно, права какое-то время принадлежали уральскому клубу. Звонили ли вам хоть раз из Екатеринбурга?

— Не было. Возможно, только в день драфта. Тогда генеральным менеджером клуба был Леонид Вайсфельд. Потом уже был звонок из ЦСКА, когда меня спросили, не против ли я, если они заберут права.

— Играли бы сейчас с Павлом Дацюком…

— Разве что в какой-то параллельной вселенной (смеется).

— Вы с Голдобиным не одного года рождения, но из одной школы. Пересекались?

— Я в «Белых Медведях» играл за старший год — за 1996 г. р. у папы Андрея Кузьменко. Тогда как Коля выступал за 1995 г. р. у Суяркова. Потом перешли в ЦСКА почти одновременно. Но вместе не играли.

— Спустя годы вы встретились в Канаде. Играя за «Сарнию», вы выходили в одном звене?

— Думаю, да. Мы весь год почти в одной тройке отыграли.

— Есть мнение, что тактика «поставь игроков, которые когда-то давно играли вместе» ошибочна. У вас спустя года сохранились какие-то связи?

— Какие-то телодвижения Коли я уже знаю. Понимаю, что он не вбросит, пойдет на всех, будет искать передачу. Мне остается открыться и быть готовым к броску.

— Хоккей вы с ним понимаете одинаково?

— Да.

— В чем секрет школы «Белые медведи»? Помимо вас с Голдобиным там занимались Кучеров и Гусев, Задоров и Толчинский, тот же Кузьменко…

— Там Михаил Авачев — директор школы. Он добродушный человек, со всеми родителями хорошо общался. А тренеры какие? У Геннадия Геннадьевича Курдина 1992 г. р. невероятный. У Сергея Владимировича Суяркова 1995 г. р. бешеный! 1996–1997 г. р. не такие урожайные, только я и Кузьменко в КХЛ играют. Александр Григорьевич Кузьменко почти сразу нам давал играть в хоккей. У кого-то до семи лет тренировки. А мы только на коньки встали, и начали играть. Мой первый гол был в ворота Макса Третьяка, который играл за «Серебряных акул». Потом дети вырастут можно будет рассказывать, что первый гол забил Третьяку (смеется).

— Замечаю, что большинство выпускников этой школы — игровички. Совпадение?

— Не знаю насколько это коллективное было решение. Но в итоге они классную работу провели. И правда много интересных игроков вышли из школы.

— Голы из-под ноги — ваш фирменный почерк? Сначала «Ак Барсу» в форме «Адмирала», а на этой предсезонке пострадал «Амур»…

— Честно говоря, прям с детства почему-то так складывается. Половину буллитов так бил! Извращался. А теперь уже все на рефлексах. Ничего сумасшедшего заранее не планирую. Есть натренированный финт, по возможности пользуюсь. Иногда, правда, пихаю его и туда, куда не надо.

— Наверняка, подсмотрели его у кого-то в детстве.

— Наверное, у Дацюка. Никто в те годы подобное не делал. Сначала подсмотрел у Павла, а потом уже папа подначивал: давай, давай, попробуй. Вроде бы стало со временем получаться.

— Никогда не давали вам по голове за пижонские голы?

— Чтобы по голове мне били — такого не было. По опыту других ребят могу сказать, что кого-то заставляли играть в примитивный хоккей.

— А тренеры не говорили играть проще?

— Бывало, конечно, когда я начинал злоупотреблять обводной и так далее. Где-то действительно лучше сыграть надежней.

— С какими-нибудь головорезами вас судьба сводила?

— Знаете, с кем я пересекался? С Гаретом Хантом, который не так давно выступал за «Куньлунь». Он дольше десяти лет выступал за одну команду в ECHL. Небольшой, но настоящий «отморозок» (улыбается). Я таких раньше не встречал. При каждом силовом приеме выставлял локоть вперед.

— Со своими не дрался?

— За тот небольшой срок, что я играл вместе с ним, такого не видел. Но парень он эмоциональный. Рассказывали, что мог уже после матча долбиться в чужую раздевалку.

— Не было страшно?

— Это был мой первый профессиональный сезон. Так что я скромно сидел в углу раздевалки.

— Вы в 14 лет уехали из России в Канаду. Как это было?

— Я до этого ездил в лагерь Торонто на две недели. Было это за год до переезда. Русский агент устраивал лагерь для наших ребят. И я прям влюбился! В тренировки, упражнения и двусторонки с канадцами. Помимо этого были детские турниры Invite Selects. С ЦСКА посещали Чикаго и Лос-Анджелес. И я понял в один момент, что расти по своему году больше некуда. Был вариант играть за ЦСКА-1996, но по какой-то причине не получилось. Звали в Питтсбург тоже. Я и сам хотел себя попробовать за океаном, и на семейном совете получил поддержку. Родители успокоили, что если будет тяжело — вернусь. В итоге меня тренер взял после первой же тренировки в команду на год старше. Со мной играл Майк Дел Колл, который сейчас в «Айлендерс». Пятый номер драфта. Весь сезон я отыграл в звене с ним. Тренер сделал мне бесплатную школу, я не платил за жилье и собственно игру в лиге. Там лига платная.

— Неужели все было так гладко?

— Разумеется, нет. Поначалу было очень тяжело. Я английский начал учить, чтобы попросить поесть. Но уже через три-четыре месяца на английском балакал. В таком возрасте все быстро схватывается. Ближе к Новому году прилетели родители, мама осталась подольше.

— И все же. Как вас в подростковом возрасте, по сути еще ребенком, отпустили на другой конец света?

— Я ведь изначально полетел в тот же лагерь, что годом ранее. Дорожка уже была протоптана.

— Через океан один летели?

— Да. Родители проводили и все. Прилетел, багаж получил, а там уже меня встретили. Ничего такого. Действовал на автопилоте. Видимо, я был самостоятельным пацаном (смеется). Уже потом, когда понимал, что ты один в этой маленькой комнатке в Канаде, а родители где-то далеко-далеко, накрывало.

— Плакал?

— Что-что, а плакать — не плакал. Помогало еще то, что были русские ребята. Я учился в спортивной академии. В 7:30 приходишь на тренировку, после в расписании математика, биология и так далее. В 13:00 идешь в зал. В 14 лет там уже веса тягают! Причем не только пацаны, но и девчонки. Потом опять учишься, сэндвич с арахисовым маслом съел и на тренировку. Так и строился день.

— Остались ли после восьми с лишним лет в Канаде какие-то привычки?

— Клюшку с пятки мотаю. Ребята в команде с удивлением на меня смотрели. В России то все с пера начинают. Язык на сто процентов знаю.

— В Квебеке фирменное блюдо — путин. А в Онтарио есть что-то необычное?

— Разве что кленовый сироп. Они его всюду добавляют. Даже в яичницу! Перемешивают скрембл с беконом и кленовым сиропом. Получается сладко и необычно.

— В Магнитогорске кленовый сироп наверняка не найти. Ваши канадские новички не страдают?

— Я думаю, найти не проблема. Но хоккеистов всюду бросает. Хочешь не хочешь, а приходится адаптироваться. Меня в раздевалке как раз к легионерам посадили. Работаю у них переводчиком. С одной стороны Лайпсик, с другой Майе. Вопросы сыплются только так.

— Что их интересует прежде всего?

— Шутки. Посмеешься и они сразу же просят объяснить, что к чему. Баня им интересна. Лайпсик, еще играя в ЦСКА, пристрастился. Набрал шапок, всем раздавал (смеется). Даже дом в Магнитогорске снял с баней. Топит постоянно, кайфует. Майе с Карри все спрашивали «зачем вы бьете друг друга этими ветками?». А потом попробовали и обнаружили, что пах не болит на следующий день.

Getty Images

— Что за город Сарния? Это же не типичная Канада с сугробами.

— Это рядом с Детройтом. Три часа от Торонто. Местная канадская деревня. Все маленькие города там одинаковые.

— Скучно?

— Скучно безумно! Но в 16-17 лет особо ничего не надо. Потренировался, а потом порубился с пацанами в приставку. Хорошо, что когда стал постарше и меня обменяли в Питерборо, там уже было трио русских ребят Дер-Аргучинцев, Гоголев и Бабинцев. Они все меня младше на три года. Я занял отцовскую позицию. Канадцы в команде все говорили про меня «dad, dad». Было весело! В Торонто ездил в бани, которые открыли эмигранты. Русских и украинцев там очень много — около 200 тысяч. Не проблема найти пельмени, благо полно русских магазинов.

— У вас в Канаде же родственники есть?

— У сестры моего дедушки два сына, и у этих сыновей есть свои семьи с детьми. Они приехали туда 25 лет назад, осели, разрослись. Интересно, что все нашли себе русских жен. Зачем вообще уезжали (смеется)?

— Вы же тоже встретились с супругой в Канаде?

— Да, в аэропорту! Они всей семьей переехали из России. Ее брат — Кирилл Нижников — сначала играл в Канаде по детям, а потом, как и я, в лиге Онтарио.

— Учитывая, что у вас родственники столько лет живут в Канаде, не было варианта получить гражданство?

— Был. Но были сомнения надо или не надо. Так в сомнениях я все время и провел. Хотя чтобы подать на гражданство нужно прожить в Канаде всего три года. У меня есть знакомые, кто этой возможностью воспользовался. Вариант был, но я потом поехал в США, теперь играю в России. Так что осталась только долгосрочная виза.

— Существует ли параллельная реальность, в которой вы играете за сборную Канады?

— Это маловероятно. Нет-нет! Сколько бы я ни провел времени в Канаде, я всегда болел за сборную России. Канадцем я точно не стал. Все молодёжные чемпионаты мира мы смотрели большой русской оравой. Занимали в ресторане огромный стол, болели с флагами. То, что вокруг были канадцы, никого не смущало.

— Из «Сарнии» до вас выпустился Наиль Якупов и стал первым номером драфта НХЛ. Наиль был там суперзвездой?

— Сто процентов. Стивен Стэмкос из «Сарнии» уходил первым номером драфта НХЛ, а спустя несколько лет — Якупов. На молодежном уровне он точно был звездой. Народ был в его майках, все Наиля в Сарнии знали.

— Вы, наверное, тоже нацеливались на первый раунд?

— Да. Но у меня была серьезная травма в год драфта. За несколько дней до Нового года вылетело плечо, хотя до этого набирал в среднем очко за игру, шел в топ-10 бомбардиров лиги. Однако, когда я из-за травмы пропустил почти два месяца, упали все скаутские рейтинги. Хотя статистика моя сохранилась примерно на том же уровне. Приехав на драфт, ожидал, что меня выберут в третьем раунде. Просидел гораздо дольше.

— Вы пять лет играли в юниорской лиге. Пересидели?

— Пятый год точно был лишним. Нужно было идти в профессиональный хоккей.

— Был ли в вашей карьере момент, когда вы чувствовали, что еще чуть-чуть и получится зацепиться за контракт с клубом НХЛ?

— В первый свой сезон в «Кливленде» я действительно так себя ощущал. Ближе к концу сезона я игр 20 подряд здорово играл. Видел, как ребят моего возраста поднимают в «Коламбус». Но у меня была проблема — односторонний контракт. Будь двусторонний, уверен, вызвали бы и меня.

— Вы ведь несколько раз ездили в лагерь «Торонто». Какие они — суперзвезды «Лифс»?

— Веселые ребята. Приветливые. Многие рубятся в Fortnite и другие игры. Марнер там один из главных любителей.

Getty Images

— Остон Мэттьюс в очередной раз попал на обложку игры NHL на плейстейшн. Каково осознавать, что вы с ним тренировались?

— Мне же не 18 лет, я это спокойно воспринимаю. Правда, во время первого лагеря еще было непривычно, что борюсь в углу с Патриком Марло. А что касается Остона, то он нормальный парень.

— Илья Воробьев рассказывал, что пересмотрел свое отношение к лакроссам и другим экзотическим приемам. Считает, что за ними будущее. Тренер вам показывал какие-то элементы?

— Такого, чтобы Воробьев показывал какие-то красивые моменты, хайлайты, голы Овечкина или Кучерова, такого не было. Креатив — это прерогатива игроков. Больше Илья Петрович показывает и рассказывает о том, что касается системы игры. Например, делает акцент на том, что сейчас матчи зачастую выигрывают во вторых периодах. Я тоже это замечаю.

— Он это делает на примере каких-то конкретных команд?

— В пример он никого не ставит. Хоккей в целом стал быстрее и мастеровитее. Без ног ты вообще не можешь играть в хоккей. За катанием и скоростью будущее.

— У вас как обстоят дела с этим компонентом?

— Точно лучше, чем было раньше. Это всегда был мой минус и то, над чем я всегда работал. Сейчас я себя гораздо увереннее чувствую. Каждое лето я работал над катанием: с тренером и самостоятельно, на льду и на земле.

— Вашим одноклубником в «Сарнии» был Тони Деанджело. Он уже тогда был чересчур эмоциональным парнем?

— Да. Такие ситуации, как в «Рейнджерс», у него возникали и раньше. Была даже дисквалификация за конфликт с Дэни Никандровым — русскоязычным канадцем, который с семьей приехал из Израиля. Отец Деанджело еще тогда говорил, что Тони воспитан также, как и он. Мол, мы выросли в Филадельфии и себя в обиду не дадим.

— У вас с ним стычек не было?

— Драк не было, но словесные перепалки у него были со всеми. На большинстве, если отдаешь ему как-то не так — кричит, ворчит. Никто это уже во внимание не принимал.

— То есть вы не удивились, когда он с Александром Георгиевым сцепился?

— Зная его, я не удивлен. Игрок он классный, конечно, просто эмоциональный очень.

— Клуб выбрал сторону русского, а не американца. Этот нормально для них или своих все же выгораживают?

— Я думаю, никто не брал во внимание национальность игроков. Там были свидетели, Крайдер их разнимал. Нельзя было не действовать. Все понимали, что именно Тони был неправ.

— Ваш путь сравнивают с карьерой Сергея Толчинского: оба приехали из Северной Америки, прошли через ЦСКА, поехали на Восток. Ловили себя на такой мысли?

— Хотелось бы, чтобы сложилось как у Сереги. Возможно, я и правда иду по похожей дороге. Но у Толчинского Кубок Гагарина и титул MVP плей-офф. Мне же еще предстоит работать и работать.

— Вы были могли навеселе повторить кричалку Толчинского про ЦСКА?

— Нет, ни в коем случае. Мне кажется, я бы себя контролировал. Видимо, у Сереги осталась обида на клуб. У меня подобного нет. Мы с ЦСКА попрощались абсолютно нормально. Хоккейный мир круглый. Никогда не знаешь, что с тобой будет через пять лет.

Подпишитесь на телеграм-канал Дмитрия Ерыкалова

22 марта 2022 года решением суда компания Meta, социальные сети Instagram и Facebook признаны экстремистской организацией, их деятельность на территории РФ запрещена.

КХЛ
НХЛ
ХК Торонто Мэйпл Лифс
Илья Воробьев
ХК Металлург Магнитогорск
ХК ЦСКА
Николай Голдобин
Сергей Толчинский
Никита Коростелев
Энтони Деанджело
...
Поделиться

Понравился материал?

0
0
0
0
0
0