«Он прислал мне СМС: «Вы убили мою мечту». Величкин — о побеге Малкина и его уникальности
Команда Sport24 запустила большой проект под названием «Хоккейная страна», в котором рассказывает о пяти игроках из пяти разных городов, прославляющих российский хоккей на весь мир. Нашими первыми героями стали двухкратный обладатель Кубка Стэнли Андрей Василевский, самый высокооплачиваемый русский хоккеист мира Артемий Панарин, двукратный обладатель приза лучшего вратаря сезона и чемпион мира Сергей Бобровский. Четвертый выпуск проекта посвящен трехкратному обладателю Кубка Стэнли и лучшему российскому центрфорварду 21 века Евгению Малкину.
О нападающем «Питтсбурга» рассказывает бывший вице-президент магнитогорского «Металлург» Геннадий Величкин, который был одним из тех, кто открыл Малкина миру.
— Нам рассказывали, что вы никогда не промахивались, всегда видели будущих хоккейных звезд. В каком году вам на глаза попался Евгений?
— Все разговоры были о Жене. Тогда его называли просто Малкиным. В 10 лет все уже было понятно, а к 12 за него уже воевали тренеры команд 1986 и 1985 годов рождения. Если оба возраста выходили в финальную стадию чемпионата России, то тренеры Сергей Витман и Сергей Зинов бились за Женю. В 12 лет было видно, что из него что-то получится. Потом пошла война на более высоком уровне: много скаутских служб его мониторило, много агентов вокруг было.
У Женьки всегда была совесть, ответственность. Начиная с детского возраста. Он понимал что-то, что иногда мы не понимали. Вот так он рос. Когда появился в «Металлурге» Марек Сикора, чешский тренер, он сказал, что это будет звезда. Впервые Женя стал играть со взрослыми ребятами в 16 лет при Сикоре. Малкин рос семимильными шагами. Обычно так не бывает. Но он был необыкновенным. И где-то в 17 лет был готов играть на самом высоком уровне.
И вы знаете ту историю, когда Малкин уехал в молодом возрасте с контрактом. Мы понимали, что он уедет. Мы это знали. Представляли эту ситуацию. Когда мы попробовали с Виктором Филипповичем (Рашниковым, основной владелец Магнитогорского металлургического комбината, президент «Металлург» Магнитогорск. — Прим. ред.) его уговорить. Была встреча на базе отдыха комбината. Женя приехал с родителями и с агентом Геной Ушаковым. Мы, наверное, часа три разговаривали, мы с Виктором Филипповичем объясняли, что еще годик ему бы поиграть дома. После той встречи они взяли паузу и долго не выходили на связь. Как-то поздно вечером мне позвонила его мама, или отец, сказали приезжать. Я приехал с Олегом Куприяновым (бывший спортивный директор «Металлурга». — Прим. ред.). И пресловутая байка, что я приковал Женю к батарее наручниками. Это была действительно байка. Мы сидели до полуночи с отцом и матерью, Женя то сидел с нами, то уходил. Я так понял, что родители сомневались. Не знаю, что произошло, но под утро мы этот контракт подписали. Женя был в расстроенных чувствах. Мы друг друга вымотали. Утром он прислал мне СМС: «Вы убили мою мечту». На что я ответил: «Жень, мечта, она не убивается. Мечту убить нельзя. Она существует всегда». Как мне казалось, Малкин успокоился, приступил к тренировкам.
Когда мы полетели на сборы в Финляндию… Женя в Финляндии вытащил симкарту, его встретили в аэропорту агенты, и он уехал. Знаете, я даже не удивился. Причем мы же ему сделали новый паспорт, отдали на руки. Сбылось какое-то подспудное ожидание. И ребята были все спокойны. Он в ту пору дружил с Женей Варламовым и Виталиком Атюшовым. Когда я увидел их спокойные лица, все понял. Сначала думали, что Женя куда-то потерялся. Я так думаю, что об этом знал даже Дэйв Кинг. Он с улыбкой воспринял произошедшее. Мы сели в автобус и поехали.
— Что у вас было на душе в тот момент?
— Была небольшая обида. Я понимал, что больше ничего невозможно сделать. В ту пору Суперлига и Федерация хоккея России шли параллельно, совместной работы не было. У федерации не было никаких договоренностей ни с нашей лигой, ни с НХЛ, ни с международной федерацией. В Америке тогда был агент Сергей Левин, Серж Ханли, бывший советский журналист. Мы с ним плотно работали, попытались через него выйти на американцев. В конце концов я полетел в Америку, нашел там хоккейного адвоката. Мы с ним проделали огромную работу, оценили стоимость воспитания Малкина, подали иск. Но иск был не к Жене, мы и не могли его судить, иск был к НХЛ и «Питтсбургу». Хотели получить компенсацию.
К сожалению, судья не стала слушать наши аргументы. Суд длился несколько минут. Она зачитала наш иск, констатировала факт, что в России нет профсоюза игроков, а это главное в судебных разбирательствах, нашла статью от Федерации хоккея России, в которой говорилось, что ничего нельзя сделать, и стукнула молотком. А статья была выпущена как призыв того, что нужно что-то предпринимать, но к этому разбирательству отношения не имела.
— Когда вы потом увиделись с Женей?
— Прошло два года, я узнал, что Женя собирается прилететь. Мы с ним созвонились, я сказал, что никаких проблем нет, мы встретим его в аэропорту. Мы с ним хорошо поговорили. Обида была, но она была только из-за того, что клуб потерял такого игрока, хотели продлить удовольствие наших болельщиков еще на год. Мы и без Малкина очень много потом выиграли. Сейчас мы с ним в очень хороших отношениях. Женя — это наш идол. Тот, который получился.
— Что Женя в юности делал такого, что делало его особенным?
— У него был характер. Когда он выходил на лед, то он становился сверхчеловеком, машиной для игры в хоккей. Ни одной ошибки, мозги такие. Плюс работоспособность, всегда пахал: катался, бросал. Когда он выходил, команда соперников поникала, ребята понимали, что против него ничего нельзя сделать. Скорость, отличная «физика» и, конечно, голова. Он делал такие вещи, которые делаются многими людьми через много лет упорного труда, а у него они получались с самого детства. Дриблинг, скорость, ему хватало три-четыре толчка ногами, чтобы он смог опередить соперников. Он еще всегда был душой коллектива. Даже когда пришел во взрослую команду. Представьте, играют ребята успешные, с авторитетом. Они обычно очень ревностно относятся к молодым, к потенциальным звездам тоже. После тренировки таскай шайбы, в раздевалке должен сидеть на том месте, которое тебе дадут, а Малкина в команде встретили как равного. Он сразу же влился в коллектив, и к нему прислушивались. Он даже мог говорить в свои 17 лет, а не положено молодым говорить в раздевалке. Там есть кому говорить. Он говорил спокойно, тихо. И, конечно, самые резкие, язвительные шуточки всегда были от Малкина. Мог сказать что-то не обидное, но его слова задевали. Это помогало команде.
— Когда Женя вернулся в «Металлург» во время локаута, он сильно изменился?
— Расскажу вам историю с локаута. У нас был тренером Пол Морис, известный тренер из НХЛ. С трудом мы его привезли. Помню, как мы проиграли подряд две или три игры. Морис говорит: «Сегодня едем все на базу, послезавтра следующая игра». Он знал о существовании базы «Металлурга», но ее использовали, как правило, только на сборах. Мы потихоньку от нее отходили, тем более приехали игроки из НХЛ. А тут он берет и говорит про базу. После того собрания Женя вышел и так на меня обиделся: «Вы что творите, Геннадий Иванович! Какая база? Мы приехали сюда играть. Мы что, не можем дома побыть?». Я говорю: «Я здесь ни при чем, это Морис захотел». Нам пришлось всем идти к Морису вместе с Женей, сказали: «Пол, ну попугали ребят, и хватит, никакой базы». Только тогда Малкин понял, что это не моя задумка. Извинился. Он за всю команду тогда встал и пошел разбираться. Еще спрашивал: «Для чего ему эта база?». «Выиграть хочет». Он ответил: «Да выиграем мы. Проиграли мы три игры — следующие три выиграем». И мы их выиграли.
— Получал ли Малкин травмы в юности?
— Помню страшный эпизод, когда Сикора отправил его в фарм-клуб. Сейчас это МХЛ, а тогда это была вторая команда, там был свой чемпионат, где играли взрослые ребята, не только молодежь. Мы сидели на трибуне, и получилось так, что Женя сцепился с каким-то взрослым мужиком, и в одном эпизоде он разогнался, чтобы впечатать его в борт, соперник уклонился, и Малкин со всего размаху влетел в борт. Он упал и потерял сознание. Вот тут была паника. Хорошо, что доктора основной команды были на игре, мы все выскочили на лед, остановили игру. Женя несколько секунд был без сознания, но вытащили его, он ушел в раздевалку, а через 10-15 минут вышел и продолжил игру. После этого Сикора сказал: «Все, я больше его не буду отдавать в эту команду».
— В Суперлиге за Малкиным гонялись соперники?
— Там уже было невозможно. Я так понимаю, там был запрет. У нас были ребята, которые могли этот вопрос решить. Больше таких эксцессов не происходил. Да его и сложно было поймать. И здесь его никто не поймал, он сам. Малкин погорел на своих эмоциях.
— Малкин дебютировал в Суперлиге с «Локомотивом», но первый свой гол забил только через несколько месяцев. Было ли напряжение?
— Да, конечно. Все ждали-ждали, когда это произойдет. И когда произошло, там был праздник у всей команды. Одно дело — Женьке хорошего желали, второе — понимали, что как только он начнет забивать, команде будет полегче добиваться каких-то результатов.
— В какой момент Малкин из подающего надежды юниора превратился в настоящую звезду?
— В свой последний сезон в «Металлурге». Он стал не молодым перспективным, а лидером. Он стал однозначно номером один — первый центр первого звена.
— Дэйв Кинг как раз тогда был тренером «Металлургом». Он оказал особое влияние на Малкина?
— Конечно. Но это не только заслуга тренера. Микеланджело и Чайковский тоже особо не учились в школе. Есть такие люди. Малкина можно приравнять к этой категории людей — это сверхталант.
— Агент Малкина Геннадий Ушаков рассказывал, что был момент, когда к нему обращался «Локомотив» с вопросом о контракте Жени. Был ли запрос от ярославского клуба в «Металлург»?
— Нет, ярославский клуб никогда не выходил с предложением. Это все ерунда. Мы знали, что он никуда отсюда не уедет. То есть у него была одна дорога — Северная Америка. В России — только «Металлург».
— Уже в «Металлурге» Малкин зарабатывал большие деньги. У вас не было беспокойства, что они могут его испортить?
— Нет. Если вернуться в те годы, то Женя вообще про деньги не говорил. По сути дела контракт мы обсуждали с его агентом и родителями. Единственное, что как-то, будучи молодым, он пришел и сказал: «Мы хотим купить дом, могли бы какое-то количество денег с контракта авансом заплатить». Мы помогли, отдали большую часть контракта в начале сезона. Насколько я знаю, до сих пор в этом доме живут его родители.
— Родители вообще активное участие принимали в карьере Жени?
— Его отец, Володя, присутствовал на всех тренировках и матчах. Он сам бывший хоккеист, его карьера сложилась не так успешно, но для него было важно вырастить хоккеиста. Но скажу, что мама тоже не отставала, на игры всегда ходила.
— Еще известно, что Женя такой человек, который постоянно копается в себе, каждую неудачу принимает близко к сердцу. Вы видели это в нем? Могло ли это ему мешать?
— Это вы точно подметили. Он много копался внутри своей головы. Но самое интересное, что он выход находил. Он же нашел выход, чтобы все успокоились — подписал с нами контракт. Женя понимал, что этот контракт для Северной Америки в принципе мало что значит, думаю, ему это и говорили. Он, наверное, сомневался, копался в себе, но нашел выход. В голове у него было копание до принятия решения. Решение принял — все.
— Вы в своей карьере встречали еще таких талантливых ребят?
— Были, но они в какой-то момент терялись. А был же рядом с Женей обратный пример. С ним в команде рос и воспитывался Коля Кулемин. Если Малкин всегда был первым номером, то Кулемин — номером ближе к концу. Даже когда был детский финал выпускного возраста чемпионата России (им было по 15 лет), Колю не брали. Мы не знали, что с ним делать. Я попросил взять его в фарм-клуб, и он катался там. Потом, когда мы поехали на первый сбор основной команды и нам не хватало одного нападающего, я предложил Сикоре взять Кулемина. И вот там, на сборах, мы увидели, что, оказывается, Коля в полном порядке. Они с Женькой вошли в команду. Таких, как Женя, видно. Но много талантливых, которые проявляются куда позже.
Или взять Егора Яковлева. Выпустился из школы, не подошел, играл в Казахстане, потом оказался в «Ак Барсе» , сегодня Егор — капитан команды и олимпийский чемпион. Так бывает.
— Не все рано раскрываются.
— Только Женя Малкин. Ну и еще несколько человек.
