«Нас заперли в раздевалке, на улице могла начаться стрельба». Завгородний — об Америке и возвращении в Россию

Дарья Тубольцева

Поделиться

Комментарии

Дмитрия Завгородний считался одним из самых талантливых нападающих в России по 2000 году. В 17 лет воспитанник омского хоккея уехал в юниорскую лигу Канады, через несколько лет подписал контракт с «Калгари», однако в НХЛ так и не сыграл. Еще в прошлом сезоне Завгородний приезжал в «Сочи» на правах аренды, а этим летом подписал двухлетний контракт с краснодарским клубом.

В интервью Sport24 на предсезонном турнире Sochi Hockey Open Дмитрий рассказал:

• как прошли его первые полноценные сборы с командой КХЛ;
• почему у него не получилось в системе «Калгари»;
• как жить в самом криминальном городе Калифорнии;
• стоит ли молодежи уезжать в США и Канаду;

— В вашей команде модно драться. Не чувствуете себя неуютно, так как вы игрок совсем другого плана?

— Если надо будет подраться, я готов. Конечно, у меня немного другие задачи на льду, другие цели, но, если что, смогу постоять за себя и команду.

— На бокс не думали пойти, чтобы как-то соответствовать командным трендам?

— Думал походить просто для себя, а то всякое случается на льду.

— Спокойнее играется, когда знаете, что, если что, вас в обиду не дадут партнеры?

— Конечно! Я уверен в ребятах на 100%. Если что-то случится, они постоят за меня. Если грязно сыграют против моих партнеров, то я также вступлюсь за них.

— У вас были драки в карьере?

— Вообще не было драк. На льду делал другие вещи: отдавал передачи, забивал голы, старался создавать моменты и креативить. Дрался, наверное, только по детям, там у всех были стычки. Когда перешел в профессиональный хоккей, все закончилось. Нужно думать головой, можно нарваться на тафгая и получить травму.

— Как стартовали первые ваши сборы в «Сочи»?

— Достаточно серьезные сборы. Мы очень много работали, даже, сказал бы, пахали. Я был немного удивлен такому объему работы. Чуть-чуть отвык от командных сборов, так как в последние годы готовился индивидуально. Забыл, что такое сборы в России.

— Когда готовитесь самостоятельно, тренировки легче?

— Они более специфические, так как к каждому игроку нужен свой подход. В клубе более универсальные тренировки на все компоненты.

— Судя по фотографиям в запрещенной в России соцсети с процентом жира у вас не было проблем?

— (Смеется). С этим проблем у меня нет. Стараюсь питаться правильно, держать диету, ну и генетика у меня хорошая. Спасибо родителям. Стараюсь не налегать на сладкое и на калорийную еду.

— Мне кажется, чтобы иметь такой идеальный пресс, нужно жестко следить за рационом.

— Не сказал бы. В чем-то я себя ограничиваю, но без фанатизма. Нужен хороший метаболизм, он разгоняется после тренировки. Бывает, что не поем, и вес сразу вниз ползет, поэтому приходится очень много есть.

— Что вообще нельзя есть?

— Я не ем много сладкого, позволяю себя только в определенные дни, когда сильно хочется. Правило: никаких жестких запретов. Просто в основном стараюсь питаться «чисто»: меньше жира и соусов, побольше круп.

— Как вы к этому пришли?

— В системе «Калгари» были диетологи, они работали с молодыми ребятами, давали консультации. Нам высылали книжки с диетой. Я все прочитал, старался следовать правилам. В России раньше такого вообще не было, но сейчас тоже стали появляться диетологи и нутрициологи в хоккее. Хоккей быстро развивается, конкуренция высокая. Если ты можешь стать хотя бы на 1% сильнее благодаря питанию, то нужно это делать.

— Вам принципиально, чтобы тело было в идеальном состоянии?

— Я слежу за собой, чтобы все было сбалансировано, чтобы была самая лучшая форма. Насчет фигуры сильно не парюсь, она хорошая сама по себе, главное — физическое состояние.

— С весами много занимаетесь? Это вообще нужно хоккеистам?

— Не сказал бы, что очень много работаем с большими весами, но работаем. Тренажерному залу мы уделяем достаточное внимание. Я стараюсь добавить в плечевом поясе, потому что ноги у меня достаточно сильные, а вот верх надо накачать, чтобы посильнее бросать, в борьбе быть увереннее.

— В конце мая «Калгари» выставил вас на драфт отказов с целью расторжения контракта. Как вы с клубом пришли к такому решению?

— Я принял решение, что хочу вернуться в Россию, в «Сочи». Хочу как можно больше играть, здесь доказывать, что могу. Попросил «Калгари» меня отпустить, и клуб выставил меня на драфт отказов.

— Вы еще зимой, когда были в «Сочи» в аренде, поняли, что хотите вернуться?

— Да. Я сюда приехал, и мне все очень понравилось. Почувствовал, что добавляю от игры к игре. В КХЛ быстрый хоккей, много борьбы. Принял решение, что для развития моей карьеры возвращение в Россию будет наилучшим вариантом.

— Вы не чувствовали доверия со стороны «Калгари»?

— Последние два года были сложными для меня. Мне не доверяли, я немного играл, но старался не унывать и работать над собой с улыбкой и позитивом. В прошлом году принял решение поиграть немного в аренде. В «Сочи» почувствовал себя намного увереннее во всех аспектах. У меня был восторг от того, что я снова могу играть в хоккей и быть на льду.

— Когда в «Калгари» начались эти проблемы?

— В ковидный сезон я попал в АХЛ. Играл там не очень много. Бывало, давали шансы, но было очень сложно себя показать в первый год. Я играл в четвертом звене. Сезон получился смазанным. Под конец начал играть лучше, заработал несколько очков, меня стали ставить в первое-второе звено. Но на следующий год у нас поменялся тренер и поменялось отношение ко мне. Я не сильно понравился новому тренеру. Не знаю почему. Мне сказали, что очень много таких техничных игроков, как я, что в этом году для меня нет места в основе, но надо продолжать работать, вдруг пойдут травмы. После этого и решил вернуться.

— Если бы не уехали в аренду, то могли и до Ист-Коста добраться?

— Туда меня не спускали и не хотели спускать. Меня хотели держать в АХЛ, потому что я доказывал все своей работой.

— Правильно понимаю, что перед стартом прошлого сезона вы хотели вернуться в Россию, но не в СКА, потому что там огромная конкуренция. И, когда вас обменяли в «Сочи», тут же поехали?

— Да, в СКА очень большая конкуренция, я подумал, что для меня самым лучшим решением будет поиграть в молодой команде. «Сочи» в этом плане — идеальный вариант.

— Можно сказать, что хоккей АХЛ вам не подошел?

— Я бы так не сказал, под любой хоккей можно подстроиться. Да, там хоккей немного не моего стиля, я люблю подержать шайбу, отдать пас, что-то придумать. В АХЛ немного по-другому. Но не сказал бы, что из-за этого у меня не получилось.

— Были в этот период упаднические настроения?

— Было уныние. Иногда приходил и думал: «Блин, опять ничего не получается». Весь день ходил расстроенным, загонял себя. Но старался не сдаваться. Первое время было тяжело, но потом я немного поменял мышление: надо оставаться на позитиве, что бы ни случилось. Все равно я не мог контролировать ситуацию, мое дело — выходить на лед и отдаваться работе. Я старался поддерживать команду, шутить, веселиться и не унывать. Иначе можно себя загнать в плохое состояние.

— В команде были россияне, но у них тоже не особо шло (Кузнецов, Чечелев). Вы друг друга поддерживали?

— Конечно. Они за это время стали моими друзьями. Мы очень хорошо общались. Не знаю, может, в «Калгари» несильно любят европейцев, а ценят только местных… У ребят тоже не все складывалось: Яна Кузнецова отправили в лигу Квебека. Я там играл, сказал ему, что все будет нормально. Чечелева перевели в Ист-Кост, но он вообще был на позитиве, играл там хорошо. Сейчас его продлили.

— Многие ребята, приезжая из Северной Америки, рассказывают, что там сталкивались с лицемерием. Тебе говорят, что все классно, ты молодец, а потом убирают в запас. У вас были такие случаи?

— Я много раз с этим сталкивался. Наверное, это такая культура. За океаном много тренеров и менеджеров говорят: «Все отлично. Ты нам очень нужен, ты нам нравишься». И после таких слов спокойно могли не ставить в состав.

— И вы сначала не понимали, как вообще это все возможно?

— Я к тому моменту уже прожил в Северной Америке несколько лет, так что понимал, что так бывает. Когда мне такое говорили, я спрашивал: «Хорошо, я вам нравлюсь, но не играю. Что я могу сделать?» Мне в ответ: «Продолжай работать дальше». Я просто люблю честность, если что-то не так, лучше сказать.

— В Канаде или США были тренеры, которые в лицо говорили правду, когда сыграл плохо, так и говорили?

— Да. В Квебеке у нас был классный тренер, он старался говорить правду. Мог вызвать к себе и сказать, что сыграл плохо. Мог даже между периодами «вставить». И в АХЛ тоже бывало говорили: «Ты сыграл абсолютно неудовлетворительно».

— В лиге Квебека вы играли в одной команде с Алексисом Лафреньером. Вы о нем отзывались как о большом таланте. Почему в НХЛ он пока не стал звездой?

— Это стечение обстоятельств. Думаю, он еще станет звездой в «Рейнджерс». Он очень хороший хоккеист, сильный, большой, умный, у него есть талант. Джек Хьюз тоже первый сезон провел не очень хороший, а во второй вышел на уровень, если бы не травма, мог бы много очков набрать. Думаю, у Лафреньера все еще впереди.

— Может, его просто сильно распиарили?

— Может быть. Но за океаном это так работает — первый номер драфта, канадец, сразу Next one.

— Согласно статистике, Стоктон является одним из самых опасных городов в Калифорнии. Амир Мифтахов говорил, что в Сиракьюзе получил пулю в свое окно на кухне. Как вы выживали в Стоктоне?

— Там на самом деле опасно. Очень много гангстеров, бандитов-афроамериканцев. Мы приезжали на тренировку, а после сразу ехали домой и старались не высовываться. Если темно, так вообще лучше не выходить. Когда только приехал в Стоктон, сразу выдали карту, где половина города отмечена красным цветом, а вторая половина — зеленым. В красную, на юг, нельзя ездить, там очень опасно, туда даже полиция не приезжает. В общем, не самые хорошие впечатления складываются от города. Очень много бездомных, мусора, на улицах устраивают разборки.

Как-то приехала банда байкеров и устроила большой съезд. У нас тогда домашний матч был. После игры нас всех заперли в раздевалке и сказали сидеть тут, на улице дебош, и может начаться стрельба. Мы ждали час после матча, потом под присмотром полиции нас выводили к машинам. Вроде все обошлось, только пару стекол поразбивали, подрались, но хоть без стрельбы и убийств. Один раз к моим одноклубникам на крышу дома залез мужчина. Наверное, с целью ограбить. Они позвонили в полицию, и он сразу спрыгнул и убежал. Все ребята из команды старались снимать дома и квартиры в хороших районах и в свободное время сидели дома. Если хочешь что-то поделать, можно съездить в соседний город — рядом Сан-Франциско и Сакраменто.

— Калифорния считается одним из самых дорогих штатов США. Как возможно, что там существуют такие города, как Стоктон?

— Недалеко граница с Мексикой, в Стоктоне есть река Сан-Хоакин, и через город проходит наркотрафик. Так мне рассказывали. Плюс Стоктон — первый город в Америке, который стал банкротом.

— В красную зону вы не ездили?

— Нет-нет. Никто туда не ездил. Как-то проезжали по границе с красным районом, там не очень хорошее место даже просто для езды на машине. Если едешь вечером и чувствуешь опасность, то разрешается проезжать на красный свет.

— Наверное, вещи в машине не оставишь в любом районе, сразу разобьют стекло?

— Да. Там много машин с разбитыми стеклами, дырками от пуль, снятыми колесами. Как будто попадаешь в GTA в плохой район.

— А еще говорят, что в некоторых районах Омска опасно.

—Ну, это не сравнить. В США же еще иметь оружие легально.

— В АХЛ небольшие зарплаты, жизнь в Америке дорогая. Как у вас складывался быт?

— Мне повезло, потому что у меня два года подряд был подписной бонус. В первый год из-за ковида мы базировались в Калгари, там выходило все дешевле. Мы все жили в одном комплексе и снимали одну машину на двоих-троих. В Калифорнии все дороже. Но, опять же, мне повезло: я жил с вратарем Дастином Вулфом, мы делили аренду на двоих, плюс у него была собственная машина, я не тратился на лизинг, только на бензин скидывался.

— Сколько отдавали за жилье в Стоктоне?

— Даже там аренда квартиры начиналась от $2000 в месяц. Наша квартира с двумя спальными местами стоила $2400.

— За океаном вы провели пять лет. Вам было там комфортно?

— Да, я выучил язык, свободно со всеми общался. С бытовыми вопросами всегда мог помочь администратор команды.

— Чем вы занимались в Стоктоне?

— Если живешь в хорошем районе и хорошем доме, то там есть бассейны. Можно было загорать, купаться, почитать книжку. Многие ребята играли в гольф, но это вообще не мое. Они с детства играют, а я как-то попробовал и понял, что нужно очень много тренироваться, чтобы научиться.

— Больше в Стоктоне не будет базироваться фарм-клуб «Калгари», команда будет в Канаде. Ваши бывшие одноклубники, наверное, счастливы?

— Да, они очень рады. Списывался с Чечелевым, Кузнецовым и Николаевым. Они счастливы, что переедут в Калгари и смогут нормально жить.

— Если бы сейчас вернулись в 2017 год, поехали бы в лигу Квебека?

— Ошибкой свой отъезд не считаю. Конечно, все могло сложиться иначе, если бы я остался. Но считаю, что все к лучшему. Если судьба приготовила для меня испытания, значит, так должно было быть.

— Почему вы уезжали?

— Была мечта попасть в НХЛ. Хотелось поиграть там, чтобы подготовиться к канадскому хоккею.

— Сейчас вы понимаете, что это так и работает?

— Все бывает по-разному. Сейчас скауты везде, они смотрят на ребят и в Европе, и в России. Главное, не где, а как ты будешь играть. В 17 лет уезжать в другую страну сложно без знания языка и местной культуры. У кого-то складывается все хорошо, у кого-то — плохо.

— Какой дали бы совет 17-летним ребятам, которые думают о поездке в юниорские лиги США и Канады?

— Делать то, что подсказывает сердце. Нужно в первую очередь слушать себя. Советоваться с родными и близкими, конечно, важно, но принимать решение надо самому.

— Есть такое мнение, что в CHL не стоит ехать малогабаритным игрокам, как вы.

— Может быть, просто сложнее. Там другой хоккей, более силовой. У кого-то получается лучше, у кого-то — хуже. Но, пока не попробуешь, не узнаешь.

— Остался осадок, что вы подписывали контракт с клубом НХЛ, но в НХЛ так и не сыграли?

— Конечно, осадок есть. Но это меня мотивирует. Я уверен, что если работать и добавлять на льду изо дня в день, то все получится и можно будет еще сыграть в НХЛ. Было много случаев, когда игроки возвращались в Россию и перезапускали карьеры. Не сказал бы, что все потеряно. Все еще впереди.

Подпишитесь на телеграм-канал Дарьи Тубольцевой