«В Америке сказали, что играть не надо, просто драться». Иванюженков — о США, влиятельном отце и мотивации

Дарья Тубольцева

Поделиться

Комментарии

Артем Иванюженков в межсезонье перешел в «Сочи» из «Витязя», воспитанником которого является. 24-летний форвард три года отыграл за океаном, был в системе «Сан-Хосе», однако провел в АХЛ только 2 матча и был отправлен в ECHL. Привлекался в сборную России по юниорам, был в команде России U-18, выступавшей под руководством Виталя Прохорова в МХЛ (команду, которая не поехала на ЮЧМ из-за мельдония). Однако более известен Артем как сын Бориса Иванюженкова — экс-министра по физической культуре, спорту и туризму и депутата Государственной Думы.

В интервью Sport24 Артем рассказал:

• почему перешел в «Сочи»;
• любит ли драться на льду;
• как он играл в низших лигах Америки;
• сложно ли быть сыном известного человека.

— Сборы Андрея Назарова — самые жесткие тренировки в вашей жизни?

— Да как обычно, просто хорошие сборы. Двухразовые тренировки: «физику» закладывали, на льду катались, двусторонки проводили.

— По ощущениям на сколько процентов готовы?

— Процентов на 80-90%.

— Как долго позволяете себе отдыхать в межсезонье?

— Работаю практически все лето индивидуально с тренером, чтобы подойти к сборам в нормальной форме. После сезона отдыхаю максимум 2-3 недели. Давно уже не играли, соскучился по матчам.

— Ваш фингал — последствия матча с «Авангардом»?

— Да.

— Кто это вам?

— Иностранец какой-то (речь о защитнике Кристиане Яроше. — Sport24). Какой-то большой иностранец (улыбается).

— Вы драться любите?

— Не то чтобы люблю. Не сказал бы так. Но приходится иногда, это часть работы, часть игры. Ничего такого в этом нет.

— На турнире игроки «Сочи» не раз дрались, чего стоит только игра с «Авангардом». Сообщалось также о нескольких драках на тренировках вашего клуба. Мне сложно понять, зачем драться с партнерами. Ради хайпа?

— Конкуренция. Все пытаются добыть себе место в составе. Соответственно иногда страсти накаляются. Ну, подрались — ничего страшного. Потом пожали руки и пошли вместе обедать.

— В «Авангарде» считают, что на предсезонке такие драки не нужны, что это хоккей, а не MMA. Вы как считаете?

— Когда «Сент-Луис» выиграл Кубок Стэнли, то у них тоже были драки на тренировках. Сезон, предсезонка — какая разница? Конкуренция есть всегда. Где-то эмоции захлестнули, подрались и всё.

— Для драк на льду нужна какая-то подготовка?

— Ну, можно походить на боевые искусства. Но я никогда не занимался.

— Значит, не нужна.

— У меня-то фингал, а у игрока «Авангарда» — нет. Боксом заняться не помешает.

— Вы габаритный форвард, часто совершаете силовые приемы. Алексей Емелин рассказывал, что им его никто не учил, у него самого стало получаться. Как было у вас?

— Меня тоже не учили. Смотрел НХЛ, КХЛ, отмечал для себя какие-то моменты, смотрел, кто и в каком стиле играет.

— Кто вам нравится?

— Том Уилсон из «Вашингтона». Силовой форвард, который делает много хитов, дерется, а еще играет в хоккей, иногда даже в одной тройке с Овечкиным. Идеал силового нападающего.

— При этом он может и под кожу залезть, и спровоцировать. Вы так можете?

— Нет. Хотя, наверное, это хорошая черта для силового нападающего.

—У вас довольно много штрафных минут. Как вы с этим боретесь?

— Надо просто стараться в голову не попадать во время силовых приемов. А в остальном штрафные минуты — это из-за драк. Надо мне пониже приседать, когда бью маленьких. Если больших, то можно и не приседать. Но я никогда специально не бью в голову.

— Контролировать эмоции на льду всегда получается?

— Конечно, не всегда. Всплеск эмоций — это нормально. Это придает энергии, адреналина. Без эмоций невозможно играть. В каком-то моменте каждой игры срываешься. Сходить с ума, естественно, не надо, если это еще и провоцирует удаления, то тем более.

— В последнем сезоне в «Витязе» у вас 0 очков. Для нападающего любого плана это психологически сложно. Переживали сильно?

— Думал об этом. Но когда выходил на матч, то забывал про это и просто выполнял игровое задание тренера.

— «Витязь» — ваш родной клуб. Сложно было покидать место, где все знакомо и понятно?

— Нет, не сложно. Я до этого за границей играл, уезжал из дома, ничего особенного в этом нет.

— Почему решили перейти в «Сочи»?

— Я сам хотел поменять команду. Если уж весь сезон проехал с нулем очков, значит, надо что-то менять (улыбается). Захотел перейти в «Сочи» и пока доволен выбором. Только очень жарко в Сочи, но я на это повлиять не могу (улыбается).

— Вы, кстати, не первый раз играете в регионе, где круглый год тепло. Похож Сочи на Сан-Хосе?

— Там, конечно, тоже тепло. Но Сочи больше ориентирован на туристов. В Сан-Хосе такого ажиотажа нет.

— Почему в 19 лет решили рвануть за океан?

— Хотел попробовать свои силы, поиграть в североамериканский хоккей. Вроде как я силовой форвард, а канадцы и американцы любят силовую игру.

— Что скажете про USHL и ECHL?

— Впечатления остались положительные. USHL — лига для непрофессиональных игроков, там не платят зарплату, хоккеисты, выступающие там, стремятся попасть в колледж. Я был одним их тех, кто не хотел в колледж, а хотел попасть в профессиональный хоккей. Быстрый хоккей, сборная США там играет U18 и U17. Что сказать про Ист-Кост? Третья лига в США.

— Кажется, что это Богом забытая лига.

— Есть такое. Катаешься все время на автобусе. Там много драк и тафгаев. Туда приходят молодые ребята из колледжа, кто хочет пробиться выше. Не сказал бы, что очень хорошая лига.

— Не считаете, что просто потратили время?

— Нет, я получил большой опыт. И в молодежке, и в системе «Сан-Хосе», и в Ист-Косте. Ни на минуту не пожалел.

— Как вы адаптировались в США?

— Был один знакомый русский парень. И еще один казах был в команде, который, как и я, только приехал. Вот мы и держались вместе, спокойно провели сезон. За год освоился и на следующий год вообще было нормально. Английский тоже выучил.

—Ваша команда в USHL базировалась в Южной Дакоте, это прямо в центре США. Как там?

— Скучновато. Поля, фермы, дороги. Особо нечего делать. Другая жизнь. Иногда на английском не понимают, потому что есть свой диалект. Но в принципе привыкаешь. Ездили в боулинг, ходили в кино. Ну, еще гольф. Больше ничего нет.

— Как разобрались с машиной и квартирой?

— Там все живут в семьях. В моей жил еще один парень из команды, у него была машина, на ней и ездили на тренировки и игры.

— Вернувшись из Америки, стали больше улыбаться?

— Конечно. Год поживешь там, возвращаешься в Россию, говоришь кому-то: «Доброе утро», и иногда на тебя смотрят странно с вопросом: «Зачем ты все это говоришь?» Еще у меня было такое, что мог на английском отвечать. Но потом адаптируешься к России и возвращаешься в привычную среду. Прикольно в Америке, что можно на улице поздороваться с незнакомым человеком, улыбнуться и пойти дальше.

— Как появился вариант с «Сан-Хосе»?

— Позвали в тренировочный лагерь на просмотр. Понравился. Подписали контракт.

— Вы целились на АХЛ?

— Да, хотел попасть в АХЛ, но чуть-чуть не хватило.

— Чего вам не хватило, чтобы попасть в АХЛ?

— Драться надо было.

— Почему вы не дрались?

— Потому что не договоришься на английском.

— В каком плане?

— Тяжело на английском. В России подъехал: «Будешь драться? — «Да, давай». А там я сказал на английском, меня не поняли, и жду. Моментов подходящих не было. Думал, что я буду немножко в другой роли — в роли силового форварда. А тут сказали, что играть не надо, просто драться. Пытался, но со мной не стали драться.

— В ECHL же почти ничего не платят. На какие деньги вы жили? Родители помогали?

— Клуб снимал дом на пять человек. У ребят были машины, меня возили. Деньги нужны были только на питание, остальное в клубе давали. Денег хватало. Когда я играл в Ист-Косте, мне платили деньги по контракту, как в АХЛ. Так что проблем не было.

— Вы отыграли там сезон и решили вернуться. Почему?

— Понял, что нет перспектив. Тем более начался карантин, все закрыли, я оперативно улетел и потом уже принял решение остаться в России.

— Стоит ли вообще россиянам, которые не проходят в состав клуба КХЛ, ехать в ECHL?

— Имеет смысл ехать в Ист-Кост, если это двусторонний контракт с АХЛ. Просто ехать в Ист-Кост и оттуда пробиться выше… Конечно, это реально, но не думаю, что это хороший вариант.

— Может показаться, что вы решили попробовать себя в Америке, чтобы вас прекратили ассоциировать с вашим папой, якобы вы попадаете в команду по блату. Так ли это?

— Это точно не та причина, по которой я хотел уехать. Я просто хотел поиграть в хоккей в Америке, пожить там, получить новый опыт.

— То, что вас воспринимают, в первую очередь, как сына Бориса Иванюженкова, сильно расстраивает, раздражает?

— Что тут сделаешь? Стараюсь не думать, не читать об этом. Не стоит на таком зацикливаться.

— У вас же в семье получается три хоккеиста: вы, старший Антон и Борис.

— Нет, Борис — племянник, это сын сестры.

— Как дела у вашего брата Антона, который рано закончил с хоккеем?

— Все у него хорошо, работает, с хоккеем никак не связан.

— В хоккей вас отец привел?

— Да, он был инициатором, но потом предоставил нам выбор: хочешь — играй, не хочешь — заканчивай и иди учись. Дальше уже у каждого было свое желание. У меня оно было, у брата — нет, и он закончил.

— Почему хоккей?

— Нравится. Получаю от этого удовольствие — от игры, тренировок. В отпуске тоскую по хоккею. Без него скучно жить.

— Чтобы добиться чего-то в хоккее, нужно много-много пахать. Обычно мотивация для этого есть у ребят, у которых ничего нет. Детям из обеспеченных семьей не хватает ее для игры на профессиональном уровне. Откуда у вас она есть?

— Люблю хоккей. Мне нравится, я занимаюсь. Хочу чего-то добиться сам. Доказать критикам, что могу сам добиваться успехов. Независимо ни от чего и ни от кого.

Подпишитесь на телеграм-канал Дарьи Тубольцевой