«Став тренером, будь готов, что тебя уволят». Большое интервью Козлова — о «Салавате», семинарах в США и молодежи

Дарья Тубольцева

Поделиться

Комментарии

По окончании прошлого сезона Томи Лямси объявил об уходе с поста главного тренера «Салавата Юлаева». На его место был назначен Виктор Козлов, который последние два года работал помощником в штабе финского специалиста. В интервью Sport24 новый наставник уфимской команды рассказал:

• как он перестроился на работу главного тренера;
• что он думает о комплектовании команды на новый сезон;
• стоит ли ориентироваться на НХЛ;
• в чем польза тренерских семинаров в Америке;
• почему он пошел в тренерство;
• какой подход к развитию молодежи ему нравится.

— Оцените первую половину предсезонки для вашей команды.

— Ребята молодцы, стараются, терпят нагрузки. Молодые показывают свой потенциал. Все что было запланировано, мы сделали.

— Состав изменился по сравнению с прошлым годом. Какое участие вы принимаете в комплектовании команды?

— Это совместная работа. И руководство предлагает, и мы кого-то предлагаем, наше мнение спрашивают. Но в любом случае последнее решение за менеджерами.

— Сейчас у «Салавата» свободно две легионерские позиции. Вы будете настаивать на том, чтобы они были закрыты к дедлайну?

— Надо посмотреть. У нас есть неплохая молодежь, которой бы хотелось дать шанс. Потом уже будем решать. Об усилении будем задумываться после турнира в Казани. Плюс все зависит от политики клуба, какой концепции будем придерживаться. Все команды ставят высокие цели, но к любой цели нужно идти пошагово. Нас ждет непростой сезон, количество матчей увеличивается. У нас по шесть матчей с Казанью, Омском, с «Магниткой». Все эти игры будут непростыми.

— «Салават» уже провел несколько матчей этим летом. Как оцените вашу молодежь? Оправдала ожидания?

— Я не сторонник выдавать кому-то кредиты. Кто-то хорошо сыграл, кто-то может лучше.

— Их самоотдачей на тренировках и в матчах довольны?

— Чем-чем, а этим очень доволен. Самоотдача, настрой, работоспособность — все это ребята показывают. Они этим и привлекают нас — у них есть желание учиться и работать, есть страсть в глазах, когда они выходят на лед.

— Чем вам так понравился Хмелевски, что вы настаивали на его переходе?

— Нам нужен был центральный. В данной ситуации он оказался для нас хорошим усилением. Саша хорошо двигается, контролирует игру, у него хороший бросок и высокий процент на вбрасываниях.

— У Хо-Сэнга совсем не получилась карьера в разных клубах НХЛ, несмотря на то, что он высоко котировался. Плюс говорят, что у него непростой характер, а его отношение к игре оставляет желать лучшего. Вы вообще любите работать со «сложными» хоккеистами?

— Мы только начали работать. Да, у него есть своя история в НХЛ. Надеюсь, она у него и останется в НХЛ. И почему он вообще он сложный? Он просто такой. Все мы разные.

— Его высоко выбрали на драфте, а потом в нескольких клубах у него не пошла карьера. Не просто ведь так.

— Будем разбираться с проблемами по мере их поступления.

— Дроздов в «Спартаке» провел только один хороший сезон. Учитывая компенсацию, которую заплатил «Салават», вы рассчитываете на него, как на одного из лидеров. Это риск?

— Риска я не вижу. Это было совместное решение руководства и тренеров. После окончания прошлого сезона, когда от нас ушли легионеры и уехал Томи Лямся, клуб взял направление на развитие молодежи. Нам нужны молодые игроки. Иван нам понравился мобильностью, хорошим катанием, броском, и он нацелен на ворота.

— Объясните, почему отвергли вариант с Шумаковым? Ринат Баширов сказал, что отказаться от кандидатуры Сергея было решением тренерского штаба.

— Сергей хороший игрок, но на те позиции, которые у нас были свободны, он не подходил. Он был бы недоволен своей ролью. Шумаков — игрок высокого уровня. Зачем его брать, если его роль в команде занята?

— Решение Виктора Тихонова завершить карьеру стало для вас шоком?

— Уважаю решение Виктора. Я его хорошо знаю, огромное ему спасибо за прошлый сезон, он много сделал для организации и всего российского хоккея. Удачи ему в новой жизни.

— Тихонов объяснил свое решение большим количеством накопившихся травм. Есть версия, что они возникли из-за того, что он работал даже на тренировках на износ.

— Он всегда работал на износ. Это профессиональная карьера хоккеиста. Если хоккеист хочет чего-то добиться, он должен работать на износ.

— За несколько месяцев с момента назначения освоились в роли главного тренера?

— Когда проводишь собрания и пытаешься донести до ребят свои идеи, хочешь — не хочешь, но уже понимаешь, что несешь ответственность.

— В предыдущие годы вы работали ассистентом, были в тени, сейчас ответственны за результат, общаетесь с журналистами, ваше слово последнее в команде. В связи с этим изменилось ли ваше поведение?

— Я не вижу, что как-то поменялся. Давление, конечно, сказывается. Но в карьере любого профессионального спортсмена давление есть с малых лет. За годы вырабатывается прививка к нему. Просто сейчас уровень стал чуть выше. Но в принципе рецепты преодоления остались прежними. Масштаб работы стал только другим.

—Насколько возросла нагрузка на вас?

— Колоссально. Она выросла во много раз. По сравнению с тем, что было, когда я работал ассистентом, объем работы значительно увеличился. Раньше у меня был ограниченный фронт работы, сейчас у меня фронт работы шире и больше. Когда ты главный, то должен придумывать, координировать разные направления.

— Получается, слова, что главному тренеру нужно 24 часа в сутки проводить на арене, это правда?

— Да, те, кто так говорит, не обманывают. Я и моя семья к этому готовы. Прежде чем принять решение, хочу ли я стать главным тренером, моя супруга сказала, что меня поддержит.

— О вашем возможном назначении стали говорить почти сразу, как «Салават» завершил сезон. Когда сделали предложение?

— Было интервью с Ринатом Рашитовичем (Башировым, генеральным директором клуба — прим. ред.). Потом он вызвал нас с Николаем Леонидовичем (Цулыгиным, ассистент главного тренера — прим. ред.) в свой офис и объявил о своем решении назначить меня.

— Слышала такое мнение: в команде все были за то, чтобы главным тренером назначили либо вас, либо Николая Цулыгина, тренера со стороны никто не хотел видеть. У вас в коллективе действительно сложилась какая-то особая атмосфера за последние пару лет?

— У нас были нормальные уважительные отношения, рабочая обстановка в раздевалке. Отсюда и появилась эта атмосфера, о которой вы говорите.

— У вас был опыт работы в качестве главного тренера половину сезона в «Металлурге». Что вы вынесли из того периода?

— Уроков было много. Благодарен «Металлургу» за то, что мне дали шанс почувствовать, что такое работать главным тренером. Все что касается уроков и всего остального, то это происходит каждый день, ты постоянно чему-то учишься.

— Были ли какие-то ошибки, которые вы отметили для себя?

— Ошибок не было. Был процесс. Где-то я мог поступить по-другому, где-то поступил неправильно.

— Как сильно вы поменяли тренировочный процесс по сравнению с тем, что давал Томи Лямся?

— Кардинально ничего не менял. Если мы хотим играть в тот же самый хоккей, в который команда играла, нужно поддерживать примерно тот же тренировочный процесс. А стиль игры мы менять не хотим.

— То, что это будет самый длинный регулярный чемпионат в истории КХЛ, вносит коррективы в подготовку?

— Конечно. Получается, мы будем играть 11-13 игр в месяц с перелетами и с разными часовыми поясами. Добавляется нагрузка на ребят. Придется балансировать восстановление и тренировочный процесс.

— Есть ли команды НХЛ, на игру которых вы ориентируетесь?

— Хоккей там другой из-за размера площадки, скорости другие.

— В КХЛ тоже есть площадки канадского размера.

— Да. Опять же на нашей арене мы играем в один хоккей, в Питере или Казани придется играть по-другому. Но сравнивать с НХЛ мне не кажется правильным. Конечно, всегда чему-то учишься. Тем более в этом году в НХЛ был интересный плей-офф: и «Рейнджерс», и «Тампа», и «Колорадо» хорошо играли. Было много команд с разными идеями. Подсматриваешь какие-то моменты, прикидываешь, получится ли здесь это исполнить.

— Кто вам импонировал в плей-офф?

— Болел за «Тампу», у нее был хороший шанс стать командой-династией. Команда проделала колоссальный труд — играла три года подряд в финале. Это значит, что ребята были фактически без отпуска, без времени на то, чтобы залечить травмы. И они выходили и на характере добирались до финала. Это заслуживает симпатии. И, конечно, я рад за Валерия Ничушкина, который выиграл кубок.

— Джон Купер считается одним из сильнейших тренеров мира. Что он привнес в хоккей уникального?

— Думаю, и тренер нашел свою команду, и команда нашла своего тренера. Купер — уникальный. Побывав на паре его семинаров, послушав его презентацию, сразу понимаешь, что он человек талантливый. Неспроста он выигрывал кубки во всех трех лигах, в которых работал.

— Как относитесь к тому, что он не играл на профессиональном уровне, а какое-то время даже работал брокером на Нью-Йоркской бирже?

— Спокойно. Если он делает свою работу на отлично, какие могут быть к нему вопросы?

— Спросила, потому что всегда идут споры, должен ли тренер быть в прошлом успешным хоккеистом.

— Споры всегда будут, это нормально. Я не считаю, что нужно обязательно иметь успешную карьеру игрока, чтобы стать хорошим тренером.

— Расскажите о семинарах, на которых слушали Купера.

— Семинары в Северной Америке хоккейных тренеров. У меня получается раз в год ездить в США, и вот каждый год посещаю пару семинаров. Там очень много полезной информации.

— Кто из тренеров оказал наибольшее влияние на ваше видение хоккея?

— Когда я был игроком, все видел под одним углом. Когда стал тренером, угол стал совсем другим. Благодарен всем тренерам, которые мне помогли по жизни. Начиная с Петра Ильича Воробьева, который был моим первым тренером и пригласил меня в «Динамо» в 17 лет. Потом мне довелось поработать и с Вячеславом Аркадьевичем Быковым, и с Зинэтулой Хайдяровичом Билялетдиновым. В НХЛ мне посчастливилось тренироваться у разных специалистов, и у них у всех было чему поучиться.

— Играя за «Сан-Хосе», вы успели поработать, пусть у вас был и не самый приятный опыт, с Дэррилом Саттером, который до сих пор тренирует. Получает, его хоккей не потерял актуальности?

— Философия его в том, что должна быть дисциплина. Плюс отношение к работе. В той ситуации я немного неправильно себя повел. Реакция с его стороны была мгновенной, что стало очень хорошим уроком для меня.

— Но и он непростой тренер, может жестко высказать игрокам, даже на публику сказать.

—Что касается игроков, у него все четко. Либо ты делаешь, либо ты не делаешь.

— Вы можете публично осудить своего игрока?

— Нет, мне не нравится такое. На мой взгляд, все что касается команды должно оставаться внутри команды.

— Вы какой тренер — эмоциональный, вспыльчивый или спокойный?

— Хотелось бы быть сбалансированным.

— А сейчас в какую сторону вас клонит?

— Тогда вопрос вам в лоб: лучшие тренеры в Америке эмоциональные или нет?

— Купер сбалансированный: может быть спокойным, а может и взорваться.

— А Торторелла другой. Я в процессе изучения себя. Все зависит от ситуации. Но считаю, что каждый раз выплескивать эмоции на ребят неправильно.

— Вам было бы интересно пройти стажировку в Америке?

— Интересно, с удовольствием прошел бы, но пока такой возможности не было. И я не знаю, есть ли такое в практике, что брали тренера на стажировку в клуб. Ты можешь приехать в качестве гостя, посмотреть, а что бы полноценно… Это уже работа. Так я это вижу.

— Вашим помощником является Николай Цулыгин, который раньше работал главным. Мелькает в голове мысль, что в случае вашей неудачи, вас заменят на него?

— Нет, я об этом не думаю. Я знаю, что Николай хороший специалист, я знаю, что он делает команду лучше.

— И нет страха?

— Опять же на этих семинарах в Америке интересно сказали: «Если ты хочешь быть главным тренером, первую мысль, которую ты должен уяснить, что тебя все равно в один день уволят». И жить с этим страхом, считаю, неправильно. Каким бы хорошим тренером ты ни был, когда-нибудь тебя уволят. Что касается Николая Цулыгина, могу сказать, что он делает нашу команду сильнее.

— Возникают конфликты или споры между вами?

— Конфликты — нет, споры — да. Но как обычно в спорах рождается истина.

— Сергей Федоров на мой вопрос, почему большие игроки редко становятся успешными тренерами, отвечал: «Тот объем, который сваливается на тренера, настолько огромен, что некоторые игроки, пройдя очень интенсивную и великую карьеру, не всегда готовы к такому объему труда, отдачи и такой интенсивности». На ваш взгляд, почему большие игроки редко становятся большими тренерами?

— Это действительно огромный объем работы. Согласен с Сергеем, что когда ты долго играешь в хоккей, то отдаешь очень много сил и эмоций. Когда становишься тренером, то должен отдавать еще больше. Кто-то этим хочет заниматься, а кто-то нет.

— Вы с Сергеем Федоровым вместе играли в «Вашингтоне». Поддерживаете ли связь до сих пор?

— Да, мы иногда созваниваемся.

— Вы были удивлены, что он в прошлом году встал на тренерскую лавку?

— Это было неожиданно, но я был уверен, что у него все получится.

— Но не каждый ведь дебютант сразу берет кубок.

— Илья Воробьев в принципе сделал то же самое в «Металлурге».

— После его ухода из «Металлурга», когда вас назначили главным вместо него, ваши отношения изменились?

— Нет, не изменились, и конфликта не было. Мы до сих пор поддерживаем отношения. Та же самая поговорка: став тренером, будь готов, что тебя уволят.

— Сразу после того, как завершили карьеру игрока, вы встали на тренерскую лавку. Еще в последние годы игровой карьеры видели себя тренером?

— Мне был интересен хоккей, я хотел в нем остаться. Поэтому так и получилось.

— Желания взять паузу, насладиться временем с семьей не было?

— У меня был до этого год, когда я много пропустил будучи игроком «Автомобилиста». Так что, можно сказать, у меня была эта пауза.

— Сидеть дома с семьей — не ваше?

— Нет, почему? Я люблю быть с семьей. Просто мне интересен хоккей.

— Сколько недель летом полностью отключаетесь от хоккея?

— Нисколько. Я отключаюсь от хоккея, когда прихожу домой и провожу время с семьей.

— Дома не делитесь хоккейными переживаниями?

— Бывает. Иногда мне жена говорит: «Что ты мне тут все высказываешь?» Но это, конечно, в шутку.

— Когда вы играли с Овечкиным, рассказывали, как он безумного много отрабатывал свой бросок. Молодые талантливые ребята сейчас такие же работоспособные, как Александр?

— Да. Саша очень много работал и в спортзале, и на льду. Работа — это вообще самое основное. Но чтобы стать таким, как Овечкин, надо родиться Овечкиным.

— Андрей Назаров рассказывал, что когда вы вместе поехали в Америку, то «попали в такой легкий «Диснейленд», когда все можно и денег предостаточно». В тренерской работе часто видите, что молодые игроки попадают в эту ловушку?

— У каждого свой путь и свой характер. Сейчас обстановка отличается от того, что было в 90-е, когда родители работали на двух работах, пытаясь прокормить семью. Неправильно будет сравнивать наше поколение и нынешнее. Но сегодня молодые получают больше, чем мы тогда, они тоже проходят через эти трудности.

— У вас была великолепная карьера игрока, но все-таки вы не так много играли в плей-офф и не выиграли Кубок Стэнли. Чего вам не хватило?

— У меня была карьера, я ей доволен. Я счастлив, что она сложилась именно так. Мне ничего не помешало. Все что у меня было, все было, я этим горжусь. Ни о чем не жалею.

— У вас было довольно много травм. С чем вы связываете: стечение обстоятельств, физиология или же серьезные нагрузки советской школы хоккея в молодости?

— Я уехал отсюда в 19 лет.

— Так до 19 лет и закладывается основной фундамент.

— Фундамент закладывается всю жизнь. Сначала ты его копишь, а потом ты его держишь. Со мной в «Динамо» обходились нежно. У меня не было таких нагрузок, как у взрослых. Потом уже должен был сам за собой следить и работать.

— Вы согласны с мнением, что сейчас молодежи дают больше преференций, чем в ваши годы, когда была бешеная конкуренция с опытными игроками?

— Просто в наше время тебе сначала надо было доказать тренеру, и потом он поставит. А сейчас «дайте мне время, и я покажу себя».

— Какой подход вам ближе?

— Просто я вырос при одних условиях, сегодня другие. Метод, при котором я рос, мне больше симпатизирует.

— Какое у вас отношение к лимитчикам? Это помогает развивать молодежь?

— Если молодежь талантливая, и она сразу может войти в состав, то это, конечно, хорошо.

—Получается, что тренер вынужден по регламенту ставить лимитчика, он дает ему 5-10 минут игрового времени, а на следующий год игрок уже не подходит под этот статус, выпадает из состава, и никакого развития нет.

— Тогда получится, что будут играть только опытные, и вообще молодежь не будет расти.

— Но вы же выросли без лимита.

— Тогда были другие времена. Раньше в хоккей играло не так много детей, как сейчас.

Подпишитесь на телеграм-канал Дарьи Тубольцевой