«Он начал меня душить в машине, ребенок кричал «Не трогай маму!». Откровения бывшей жены хоккеиста Величкина
Игорь Величкин — сын известного хоккейного функционера Геннадия Величкина. Его отец не одно десятилетие руководил магнитогорским «Металлургом», тогда как Величкин-младший за свою карьеру поколесил по разным клубам, но нигде надолго не задерживался. Считалось, что раз за разом он находит работу исключительно по протекции отца. Последней командой 35-летнего нападающего был словацкий ХК 19 из города Гуменне. Сегодня же безработный хоккеист занят разборками со своей бывшей супругой. Ксения обратилась в редакцию Sport24 с просьбой рассказать свою историю.
— Начнем с того, какой у вас сейчас статус отношений с Игорем Величкиным?
— Мы развелись полтора года назад. Не живем вместе еще дольше. Все это время людям было без разницы, что происходит в жизни сына и внука. Они кричат, что любят его. При этом отец никак не помогает, не платит алименты. Видимо, по мнению Игоря ребенок — это птичка, которая сама может летать и ягодки собирать, ничего ему не нужно. После официального развода их сторона принесла в суд бумагу о том, что Игорь занял у своего отца Геннадия Ивановича Величкина 5 миллионов рублей. Они хотят, чтобы я отдала им половину от этой суммы, называя это целевым займом. Помогали нам и его родители и мои. Например, когда в Хабаровске не платили зарплату. Только Геннадий Иванович теперь решил обставить на бумаге, чтобы им вернули деньги.
— Неужели Игорь вообще никак не помогает вам обеспечивать общего ребенка?
— Я им сказала: если вы ничего не платите, то хотя бы давайте школу будет пополам отплачивать. Для себя я ничего не прошу. В итоге школу они оплачивали три месяца и бросили. Он нас с ребенком выгнал из квартиры в Екатеринбурге. Поменял замки, забрал все мои подарки и даже игрушки сына до конца отдать не может. Игорь утверждает, что эта квартира куплена до брака, хотя мы поженились в 2012-м, ребенок родился в 2015-м, а квартира эта появилась в 2017-м. Когда это он ее успел купить до брака? Глупость полная. Отбирать у ребенка единственное жилье…Я этого не понимаю! Перепиши квартиру на сына, мне эта квартира не нужна. Он ничем не помогает, зато снимает ролики какая я мошенница и наркоманка. Ну давайте я сдам тесты, ради бога.
— Как вас могли выгнать из квартиры? Ведь если прописан несовершеннолетний ребенок, сделать это очень непросто.
— Ребенок там не был прописан. Мы с ним прописаны у моих родителей. Игорь, в свою очередь, прописан у своего папы. Мы эту квартиру купили в браке, а теперь я узнаю, буквально накануне нашего с вами разговора, что он ее продал! Это просто немыслимо. Как это произошло, будут разбираться мои адвокаты. Квартира — спорный объект, который в суде разбирается уже полтора года. По ней не было никакого решения. На нее было наложено обременение. Как я понимаю, он ее передал какому-то риелтору, а уже риелтор ее перепродает. Будем писать заявление в прокуратуру. Знаю, что Игорь поменял паспорт и всем говорит, что прежний потерял. Все ради того, чтобы покупатели не увидели у него отметку о браке, заключенном в 2012 году.
— Как закончился ваши отношения?
— На развод подала я. Были постоянные измены, что-то мне даже присылали. Какое-то время я верила, что все будет хорошо и наладится. Но как только он поднял на меня руку — я собрала вещи и ушла. Мы ехали на третьем кольце в Москве. Игоря к тому моменту выгнали из «Амура», и он сидел без дела. Спросила его «может быть пора устраиваться на работу?». В этот момент у него началась истерика, он начал меня душить в машине. Ребенок, сидевший на заднем сидении, кричал «не трогай мою маму!». Мы с сыном вышли из машины и через два дня улетели.
— Понятно, что в России не особо принято обращаться в полицию из-за домашнего насилия. Но вы не думали тогда написать заявление в правоохранительные органы?
— Это моя огромная ошибка. Я думала, что этот вопрос можно решить. Выносить это на публику, делать достоянием общественности, мне казалось чем-то стыдным. Я не хотела с этим связываться. Мое главное желание было развестись.
— Вы говорите о том, что Игорь не платит алименты. Он сейчас где-то работает?
— Насколько мне известно, нет. Вроде бы летал в Москву искать работу. Но точно сказать не могу, так как все наше общение — это угрозы с его стороны. Я предоставила в суд все скриншоты переписок с ним. То, что он пишет мне и моим родителям — это уже из ряда вон.
— Год назад была резонансная ситуация с продажей авто. Блогер, которому достался ваш автомобиль, заявил, что тот в залоге. Чем закончилась та история?
— Игорь погасил задолженность. Вообще изначально я была против покупки этой машины, но он взял ее в кредит. На счету была определенная сумма, но оставались еще платежи. Мы к тому моменту уже не жили вместе, и он решил ничего не платить. Разумеется, банк это просто так не оставил. Приехало по этому поводу телевидение и сняло сюжет, представив меня в таком свете, что это я, такая мошенница, виновата во всем.
— По словам Игоря вы тратили перечисляемые им деньги не на погашение кредита, а на свои нужды, на бизнес.
— Все траты в суде. Я все предоставила. Если я мошенница, то ко мне должны быть претензии со стороны правоохранительных органов, но их нет.
— Писали, что тот самый блогер Руслан Баргаев написал на вас заявление в полицию. Дело дошло до суда или вы примирились?
— Никакого суда не было. Игорь погасил остаток кредита и претензии со стороны покупателя отпали.
— Как у Игоря складываются отношения с сыном?
— Недавно Игорь написал на меня заявление в полицию, что я украла своего ребенка. В итоге мне пришлось приехать в отделение и написать объяснительную по этому поводу.
— Физически он не пытался ребенка выкрасть?
— Слава богу, нет. При этом сын с ним уже не особо желает общаться. Мы заключили мировое соглашение, по которому Игорь может звонить Тимофею, но этого почему-то не делает. Он может проводить с ним одни осенние каникулы, но Игорь даже не знал, что сын на модульном обучении, не знал расписания учебы. В итоге прилетел на три дня. Причем прилетел не один, а с новой девушкой. Ребенка при этом никак не оповестил, не предупредил. Вот такой любящий папа. Его не было ни на 1 сентября, ни на дне рождения, хотя ему никто прилететь не запрещал. Я предлагала ему напополам оплатить праздник ребенка, вместо этого он просто прислал в подарок плейстейшн.
— Вашему сыну 7 лет. Тимофей пошел по стопам отца?
— Он занимается хоккеем. Но, слава богу, пошел не по его стопам. У меня отец всю жизнь занимался хоккеем и 25 лет был президентом команды Высшей лиги «Металлург» (Серов). Началось все далеко не с Игоря. Хотя, конечно, ребенок с пеленок видел хоккей, ему нравилось. Изъявил желание заниматься — пожалуйста. Сейчас он хочет пойти на программирование. Я его не воспитываю в парадигме, что должен вырасти непременно хоккеист. Главное, чтобы он рос счастливым ребенком и хорошим человеком.
— Какое участие в жизни внука принимает его дед Геннадий Иванович Величкин?
— Иногда звонит: по четвергам и воскресеньям, чаще только по воскресеньям. Это они нам предложили мировое соглашение, которое я просто подписала. Я как-то обратилась к Геннадию Ивановичу, когда образовалась задолженность по школе. И ничего. Хотя кроме как свою половину за школу они ни за что не платили: ни за занятия хоккеем, ни за другие расходы на ребенка.
— Бывший руководитель «Магнитки» — человек эмоциональный и даже конфликтный. У вас были с ним трения?
— Лично с ним нет. Мы с Геннадием Ивановичем общались нормально. Разве что с сестрой Игоря были непростые отношения, ей всегда что-то не нравилось. Мы жили отдельно и отношения я строила с Игорем Геннадьевичем, а не с Геннадием Ивановичем. Сама по себе я человек не конфликтный и вообще мы очень хотели этого ребенка. Тимофей дался нам непросто, по методу ЭКО. Это осознанное решение, а не брак по залету. Ходили к докторам, обнаружили причину в Игоре, и я согласилась на операцию.
— Во время карьеры Игоря было много разговоров о том, что он — блатной, а одну команду за другой для него находит отец. Насколько оправданы были эти слухи?
— Если честно, я не большой хоккейный специалист. Но вы и сами все видите
— Если подытожить, то что вы хотите? Каким вы видите разрешение этого конфликта?
— Я этим интервью хочу на них повлиять, достучаться. Нужно нести ответственность за ребенка. Не говорить про любовь к сыну, а начать делать реальные дела. Хватит подделывать документы, займы от папы печатать, что-то выдумывать постоянно.
— При этом вы не против, чтобы отец виделся с сыном?
— Я никак не запрещаю и не препятствую этому. Игорь сам довел до того, что сын с ним не хочет общаться. Когда началась мобилизация, он прислал на телефон ребенка повестку, якобы его забирают в армию. Я как будто в сумасшедшем доме! Зачем семилетнему ребенку такое присылать, когда вокруг столько новостей и разговоров о мобилизации? В итоге ребенок приходит из школы и спрашивает меня «мам, а что, папа в Украине?». А там ни подписи, ничего. Просто подделал документ. Зачем? Для чего? Говорю «ну позвони папе, спроси, живой ли он». Я уже с юмором к этим закидонам отношусь, потому что иначе можно сойти с ума. Я просыпаюсь с угрозами и с угрозами засыпаю.
