«Много времени потерял в своей карьере. И больше не хочу терять». Откровенное интервью с лидером Уфы Кадейкиным

Дарья Тубольцева

Поделиться

Комментарии

Александр Кадейкин — один из лидеров «Салавата Юлаева» и сильнейших российских центрфорвардов, выступающих на родине. В интервью Sport24 29-летний хоккеист рассказал:

• о проблемах и нестабильности уфимского клуба в этом сезоне;
• о накале страстей в «Зеленом дерби»;
• о просмотре НХЛ, «Бостоне» и центрфорвардах из Америки;
• об Олимпиаде и роли запасного в Китае;
• о том, как изменился коллектив в «Салавате» после ухода финнов;
• об изменениях в поведении Виктора Козлова;
• о том, почему всегда подписывает контракт на сезон;
• об ужесточении лимита на легионеров;
• об отношении к соцсетям и интересе к телеграму.

— «Салават» проиграл четыре матча (разговор состоялся до «Зеленого дерби», 24 января. — Sport24), вы говорили, что из-за ошибок, потери концентрации. Это усталость или психология?

— Это глубокий вопрос. Вроде бы очевидны все ошибки, которые мы допускаем, они нам стоят результата. Почему так происходит? Здесь надо покопаться. Может быть, где-то ментально нас не хватает. Сразу мы начали с вами с непростой темы. Мы можем здорово играть и побеждать, как после Нового года выиграли у Питера, Ярославля, Магнитки, а потом начали давать слабину, не дорабатывать. Это уже какая-то закономерность. Не первый раз в сезоне такое случается.

Радулов дрался и показывал пародии на льду, Уфу заряжали баннером «Убить Билла». «Салават» забрал дерби

— Солидные серии сменяются неудачными.

— Да, вы правы. Ведь мы не просто побеждали, но и сами игры по своему содержанию были солидными. Почему после них начинаем делать такие вещи, как в последних встречах на выезде? Нам нужно самим поверить в себя, что мы можем идти вверху таблицы и эти победы вполне заслуженные. Нам надо стать хорошей солидной командой. Этот шаг нужно сделать, чтобы не допускать серий поражений.

— Вы обсуждаете это внутри коллектива, или каждый сам по себе находит ответ?

— Я только сейчас об этом задумался, когда вы задали вопрос. В коллективе, наверное, больше поверхностно обсуждаем. То, что видим на игре, о том и говорим, глубоко на лавке или в перерыве никто копаться не будет. Все понимают, что нельзя так легко проигрывать борьбу, что нельзя вот так ошибаться.

— Вы говорили, что вам нравится, что число матчей выросло. Но ощущаете, что нагрузка выросла? Может, эта причина того, что нет времени переварить свои ошибки?

— Ну, сколько можно переосмыслять ошибки? Все взрослые ребята, надо адаптироваться к новому календарю. Мы ищем много оправданий. Если мы хотим быть солидной командой, то нам надо быстро делать выводы, приспосабливаться к обстоятельствам, в которых мы находимся, и показывать результат. Все команды в равных условиях. Вы посмотрите, какая борьба за восьмерку на Востоке. Ребята выходят, бьются и побеждают. Нижнекамск нас обыграл, Омск обыграл. И никто в «Нефтехимике» не говорит, что график плохой или что-то еще. И это команда, которая борется за восьмерку. Почему мы должны какие-то оправдания искать?

— Удивлены такой огромной конкуренции в этом сезоне на Востоке? На Западе ситуация совершенно другая.

— Традиционно сложилось, что на Западе есть два гранда СКА, ЦСКА, плюс «Локомотив» с «Динамо», в этом году еще «Торпедо». Но все равно ситуация меняется, в этом году, можно сказать, только Питер прет как паровоз. Что касается Востока, то к этому и должны были прийти после введения жесткого потолка зарплат. Кстати, эта тема как-то затихла. Хотя на самом деле вот потолок зарплат начал работать, как и говорили, спустя пару лет. В некоторых командах заключали контракты на три года, до введения потолка, и в первые сезоны игроки получали большие суммы. Сейчас все поменялось, и потолок заработал.

— Но есть проблема, что разница между полом и потолком слишком большая. Наверное, конкуренция может быть еще выше.

— Ну, смотрите: у «Торпедо», «Нефтехимика» не так много денег, но они бьются. Такие команды дают хороший толчок лиги, начинают искать разные способы достижения результата. Кто-то развивает молодежь, кто-то делает ставку на тренерский штаб. Даже в условиях отсутствия больших денег можно добиваться результата. В последнее время стало заметно, что роль менеджеров сильно возросла.

— Какие команды в этом сезоне вас удивили, от кого вы не ожидали такого выступления?

— «Торпедо» — очевидный ответ. Не ожидать — это когда ты не веришь, критически относишься, а это выстреливает. Тот же «Адмирал»: я помню Тамбиева еще по молодежке, мы постоянно играли с рижским «Динамо». Сказать, что для меня неожиданность — выступление его команды, не могу. Я знаю, что это за специалист, какая у него дисциплина и на что делается ставка. Я сразу понимал, что против «Адмирала» будет сложно играть. «Торпедо» — это Ларионов.

— Но он до этого никогда не тренировал клуб.

— У него собран сильный тренерский штаб. Но давайте отвечу, что «Торпедо» удивило. То, что в моменте шли на втором-третьем месте в таблице. Наверное, главное, что удивило — это то, как игроки в Нижнем раскрываются. Ребята сильно прибавили, отсюда такой результат.

— Пыталась тут прикинуть, у кого проще календарь на концовку, но так и не поняла. Как будто бы у вас не самый сложный, учитывая, что есть «Сочи», «Витязь»; правда, и много прямых конкурентов с Востока.

— Сейчас такой график, что особо далеко не смотришь. Глянул, какая впереди серия, отыграл ее, смотришь дальше. Если посмотреть на таблицу, сейчас непонятно, с кем проще играть, какие матчи могут быть проходными. По сути, в лиге только две команды потеряли шансы на плей-офф: «Сочи» и «Куньлунь». Хотя в «Сочи» тренер поменялся, там тоже ребята не просто так сезон доигрывают, будут цепляться. В общем, нельзя сказать, у кого легкий или тяжелый календарь. Поездка в Нижнекамск стала для нас уроком. Вроде бы команда только на плей-офф борется, в моменте может быть на 11-12-м месте, но вы видели, что произошло. Для нас это точно был не легкий вечер.

— Многие ребята говорят, что на «Зеленом дерби» отдаешь столько эмоций, что потом сложно настроиться на следующие игры.

—Понятно, что в эмоциональном плане оно вытряхивает. Идет накачка. Всегда полные трибуны, перфоманс перед играми. Ты приходишь, чувствуешь эту атмосферу и сам невольно начинаешь заводиться. Но надо профессионально относиться к делу. Нужно просто начинать делать правильные вещи, входить в игру, тогда все будет получаться.

— «Ак Барс» при Билялетдинове изменился по сравнению с тем, каким был осенью?

— Да, конечно. Против «Ак Барса» Билялетдинова всегда было сложно играть, это всегда такая монолитная команда. Все четыре звена играют в плотный хоккей, не выбраться из углов, давление на каждом участке.

— Этот «Ак Барс» при Билялетдинове стал такой же командой, которая была раньше, когда они брали кубки?

— Нет, изменения чувствуются. Ребята и в давление идут, видно, что смена площадки (в Казани теперь «канадка») дала о себе знать. Это по первым впечатлениям, все-таки мы немного играли друг против друга.

— Чаще всего вы выходите в тройке со Шмелевым, с которым вместе играли еще в «Атланте». Вам легко вместе, потому что прекрасно знаете друг друга?

— Всегда проще играть с тем партнером, с которым ты играл до этого. Сохраняются игровые связи, понимаешь, кто где окажется в том или ином моменте. Где-то удается о чем-то договориться.

— В жизни тоже близкие друзья?

— Не могу сказать, что мы близко общаемся. Серега сам по себе очень тихий, спокойный, не особо идет на контакт. Мы хорошо общаемся, дети у нас в один детский сад ходят. Но не назову его близким другом.

— Вы уже 10 лет играете в КХЛ, а только в этом сезоне сделали первый хет-трик [с «Адмиралом»]. Для вас это что-то значит?

— Конечно, галочку поставил. Классно, прикольно. Но большого значения я этому не придаю. Хет-трик — такое дело, что должно многое сложиться. Тем более для центрального нападающего. С «Адмиралом» все голы были с пятака, два в большинстве.

— В этом сезоне идете на личный рекорд по очкам. Это важно?

— Если брать очко за игру, то в прошлом сезоне было лучше. Да на самом деле здесь много моментов. Результативность складывается из многих вещей. Иногда смотрю на НХЛ, там люди находят свои позиции и набирают очки. Вот взять Хаймана, классный игрок без вопросов, индивидуально сильный. Он нашел свою точку, стал выходить в большинстве с Макдэвидом и Драйзайтлем. Хайман не стал не лучше и не хуже, но очков стало гораздо больше. Я слежу за «Бостоном». Взять Койла, очень мне нравится этот центральный. В этом году вернулся Крейчи, есть Бержерон, и Койл, получается, играет в третьем звене. При этом ведь хуже не стал играть. Но у «Бостона» в этом году очень сильная команда, я даже не вижу слабых мест. Думаю, пойдут за кубком.

— Вы смотрите НХЛ, хайлайты?

— Есть несколько команд, которые мне нравятся. Целые игры не удается посмотреть. Хайлайты иногда не показательны, смотришь и думаешь: вау, круто. А потом включаешь игры и видишь, что все немножко не так. Понимаешь, что там тоже не боги играют.

— Особенно в третьем-четвертом звене.

— Да, особенно где-то посередине сезона команды, которые играют в закрытый системный хоккей. Лучше посмотреть какие-то игры КХЛ.

— Вы упомянули «Бостон». Кто вам еще нравится в НХЛ?

— Мне нравятся системные команды, которые не лишены креатива. Когда Лу Ламорелло пришел в «Айлендерс», мне очень нравилась их команда. Он так быстро перестроил всю систему за год, что команда, которая не попадала в плей-офф, потеряла Тавареса, сумела на следующий сезон попасть в восьмерку, дойти до второго раунда. «Айлендерс» за счет своей системы обыгрывали сильных соперников — это все круто. Мне всегда нравился «Питтсбург» — со времен, когда они брали Кубок Стэнли. Импонирует их система игры. Сейчас был в сборной, работал с Сергеем Викторовичем Гончаром.

— Он какие-то интересные вещи рассказывал?

— Его система игры подразумевает помощь игрокам. Ты, по сути, играешь в хоккей, делаешь инстинктивные вещи, вся пятерка знает, что все будут делать. При этом ты об этом не думаешь. То есть такая система помогает тебе играть. Ты постоянно двигаешься, идешь в давление, играешь плотно, клюшка на шайбе. Просто потом это все складывается в один большой пазл.

— До прошлой весны в «Салавате» все внимание было к иностранцам, которые лидировали по очкам. Перед этим сезоном прежде всего в вас видели лидера команды. Это давило?

— Один раз об этом подумал и отложил эти мысли. Очень важно абстрагироваться и не обращать внимания на это, потому что от того, что ты лидер или играешь в третьем звене, качество твоей игры не должно зависеть. Только если время, проведенное на льду. Но мы и в том сезоне получали достаточно игрового времени. Я должен в любом случае показывать максимум и приносить результат. Не нужно лишней накачки.

— Помню, как после Олимпиады Артем Анисимов приехал в «Локомотив» и не смог нормально сыграть в плей-офф. Проблемы с «физикой» были у Кирилла Марченко, который, как и вы, просидел в Пекине. Как вам удалось быстро набрать игровую форму и здорово начать играть за «Салават»?

— У всех разные ситуации. Я не готов говорить за всех. Что касается меня, то много в большинстве с «Сибирью» забили. Я был на той позиции, на которой можно набирать очки. Возвращаемся к теме, что многие смотрят статистику, но не вдаются в детали. Мы ведь второй раунд не прошли, хотя спокойно могли проходить. Ничего там непосильного для нас не было. Так что и мою игру оценивать сложно.

— Как вы себя чувствовали?

— Нормально. Но если конкретно отвечать на ваш предыдущий вопрос, то мы в Китае не дурака валяли. Мы тренировались, поддерживали форму. Мы готовились сыграть на Олимпиаде. Это же не просто так. В любой момент кто-то мог получить положительный тест, и мы должны были быть готовы сыграть в плей-офф Олимпийски игр.

— Только потом выяснилось, что с заменами не так все просто, сразу несколько человек должно было выпасть из состава.

— Да, нюансы были.

— Те полтора месяца в сборной прошлой зимой — самое тяжелое в психологическом плане время в карьере?

— Нет. Я, наоборот, получал удовольствие, находясь в сборной. Я находился на сборах перед Олимпиадой в олимпийской сборной России. У тебя есть возможность сыграть на Олимпиаде. При всех обстоятельствах это все равно огромный шанс. Жаловаться, говорить, что сложно, — ну, это точно не вариант. На нашем месте много людей мечтало оказаться. Мы тренировались, готовились. Когда приехали в Пекин, стало повеселее. В том плане что начались игры, можно было куда-то поехать, что-то посмотреть. Движуха пошла. Я бы точно не назвал это время самым сложным в карьере.

— Учитывая, что сейчас сборная отстранена на неопределенный срок, такие моменты начинаете ценить еще больше?

— Конечно. Сейчас непонятно, когда сборная вернется на международную арену.

— Возможно, и не на вашей карьере.

— Будем надеяться, что на моей. Мне всего-то 29 лет. Но это все не от нас зависит.

— Сейчас вы один из главных людей в раздевалке, были капитаном, когда Панин травмировался. В прошлом сезоне, когда были иностранцы, было не так?

— Мне сложно о себе говорить. Когда я только пришел в команду и играл в четвертом звене, то чувствовал себя комфортно. Не сказал бы, что тогда я был на задворках коллектива. Потом я просто стал больше играть. Твое положение в коллективе не зависит от того, кто есть, а кого нет. Сам от себя не убежишь. Всегда стараешься делать все от тебя возможное, и неважно, кто рядом.

— Вы часто берете слово в раздевалке?

— Я бы не сказал, что часто. Когда есть что сказать. Я просто не сторонник каких-то лозунгов и говорить только ради того, чтобы говорить.

— Слышала, что у вас очень дружный коллектив в этом году собрался и он отличается от того, что было раньше.

— В Уфе всегда коллектив был дружным. Может быть, особенным он стал, потому что не стало ребят, которые только по-английски говорят. Финны были классными, дружными ребятами, тут вопросов нет. Просто когда ты говоришь на другом языке, то будешь больше общаться друг с другом. Витя Тихонов с ними побольше времени проводил. Понятно, что чувствовалась разница в менталитете, был языковой барьер. Но это не говорит о том, что были конфликты или ребята были плохими. Все было нормально. Сейчас этот фактор исчез. Тот же Саша Хмелевский говорит по-русски.

— Он полностью адаптировался к местному менталитету?

— Лучше у него, конечно, спросить. Со стороны складывается впечатление, что адаптируется. Иногда спрашивает, почему какие-то вещи происходят.

— Сильно изменился Виктор Козлов с тех пор, как стал главным тренером?

— Сама должность подразумевает изменения. В моих глазах поменялось все. В раздевалке восприятие человека поменялось.

— Вам легко было перестроиться?

— Да. Каждый спортсмен должен быть профессионалом. Здесь же все просто: тренер делает свою работу, хоккеист — свою. Есть определенная иерархия, ты должен выполнять требования. Если раньше ты себе мог позволить больше, потому что этот тренер был ассистентом, то теперь он главный.

— С ассистентом можно позволить больше, чем с главным тренером? В чем принципиальная разница для игрока?

— Со вторым тренером ты можешь обсудить детали. С Виктором Николаевичем, когда он отвечал за большинство, мы могли мою роль обсудить, он много показывал видео с НХЛ, на тренировках мы вставали и что-то наигрывали. Будучи главным тренером, он не может уделять внимание всем этим деталям, потому что у него большой фронт работы, а на его позицию приходят другие люди. И ты уже не можешь прийти и спросить, как тебе действовать под воротами в большинстве, потому что понимаешь, что у него другой масштаб работы. Если он начнет уделять время одному игроку в какой-то конкретной ситуации, то упустит многое другое.

— В этом сезоне не планируете менять свой принцип — подписывать только однолетний контракт?

— Посмотрим. Но это не принцип, просто так складывается. Как-то смотрю, что ко мне это привязалось. В Уфе в последние несколько лет сильно поменялся состав: сравните состав четырехлетней давности с Линусом Умарком и Теему Хартикайненом и нынешней. У нас тогда Антон Бурдасов играл в третьем звене. Многое меняется. За пять лет поменялось три тренера. Руководители у нас менялись. Мы играли в разный хоккей. Сейчас, может быть, пытаемся играть в прошлогодний хоккей, но у нас состав другой. И выстраивать стратегию на длительный срок сложно. Я был к этому не готов. Посмотрим, что будет.

— Знаю, что вы ведете переговоры только по окончании сезона. Но правда ли к вам и вашему агенту уже поступали хорошие предложения от многих клубов?

— Иногда игроки и не знают, что ими интересуются те или иные команды. У меня позиция: доиграю сезон, потом уже буду принимать решение. Но вообще в жизни так бывает, что начинаешь смотреть далеко, а у тебя все из-под ног начинает уходить. Теряется концентрация на моменте, и делаешь вещи, которые никогда бы раньше не сделал.

— Как вы реагируете, если по ходу плей-офф становится известно, что кто-то из ваших партнеров договорился с другим клубом на будущий год?

— Такого в моих командах не было. Я даже не знаю, что тут сказать. Если человек с кем-то договорился, но при этом взял и привез кубок или забивал в нужные моменты, то какие к нему могут быть вопросы? Главное — результат. Линус Умарк заранее сказал, что тот сезон последний его в КХЛ. И это не помешало ему биться и набирать много очков.

— Правильно понимаю, что вы тот игрок, который перед тем, как подписывать контракт, подробно будет интересоваться, что будет за состав, кого хотят пригласить, кого оставить, каким будет тренер? И все это важнее срока и суммы контракта.

— Да, все правильно. Так и есть. Я очень много времени потерял в своей карьере. И больше не хочется его терять.

— Потеряли время по своей вине, или так сложились обстоятельства?

— Тяжело сказать. По разным причинам. Я ни разу не видел, чтобы планы воплощались в жизнь ровно так же, как их видели изначально. Про все переговоры забывают спустя месяц. Выходишь из отпуска, и начинается новое видение тебя. Никогда нельзя предугадать, где у тебя и с кем сложится.

— Но вы все равно хотите стратегически к вопросу контракта подходить.

— Ну, конечно.

— Вас уже спрашивали про ужесточение лимита на легионеров, но я так и не поняла вашей позиции: это хорошо или плохо?

— Чтобы обсуждать мою позицию, нужно понять позицию тех, кто принимает это решение.

— Минспорта считает, что это поможет развитию молодежи. Руководители клубов КХЛ не согласны с такой позицией.

— У нас в этом году пять легионеров в лиге. У нас ведь развивается молодежь?

— Да, не во всех клубах, но развивается.

— Вот и все. Так, какой должна быть моя позиция?

— Вы можете считать, что три легионера — это хорошо, потому что цена на русских игроков, особенно свободных агентов, вырастет.

— Это естественный закон, который никто не отменял. Это принимаешь как данность. Но я не смотрю на это. Обстоятельства могут сыграть как угодно. Я больше смотрю по сути.

— Предполагают, что уровень лиги упадет, потому что такие команды, как «Амур», «Адмирал», во многом побеждают за счет иностранцев, а сейчас с ними будет сложнее.

— Посмотрим. Здесь все настолько многогранно. Эти размышления поверхностны. «Торпедо» играет практически без легионеров. Возвращаемся к разговору о том, что сейчас работа менеджера стала сложнее. Клубам придется подстраиваться под новые реалии.

— Не нашла вас в соцсетях. Это не ваше?

— Нет, меня нигде нет. Почему я там должен быть?

— Считается, что хоккеист — публичная личность, что должна быть страничка для фанатов, которым интересна ваша жизнь.

— С болельщиками я могу и так общаться. Я никому в интервью не отказываю. На все вопросы, которые мне задают, нахожу ответы. Социальные сети подразумевают то, что ты показываешь свою личную жизнь, это более открытое общение. Мне это не надо. У всех своя позиция. Если ребята готовы делиться моментами своей жизни с большим кругом людей, то это нормально. Но мне комфортно общаться с небольшим кругом.

— Вы сами тоже не пользователь запрещенной соцсети?

— Нет. Гриша Панин меня как-то спросил, есть ли у меня инстаграм (запрещенная в РФ соцсеть — Sport24). Я ответил, что нет. Он: «Да как нет? Есть же». — «Нет». Он тогда: «А как ты новости узнаешь?» Сказал ему, что есть много других ресурсов, где можно новости читать. Гриша походил-походил по раздевалке, потом опять: «Хочешь сказать, что у тебя и иконки в телефоне нет?» Говорю: «Нет, нету». Он очень сильно удивился. Все мы разные.

— Где вы новости узнаете?

— В телеграме. Сейчас, по сути, дела все в телеграме. Помню, когда телеграм только стал заходить, Антон Белов мне сказал, что вся жизнь в телеграме. У меня его на тот момент не было, потом скачал. Для новостей, мнений это самый удобный формат.

— Вы подписаны на хоккейные каналы, на каналы с другой тематикой?

— Да, конечно. Довольно много каналов читаю. Мне интересны разные мнения. Я скептически отношусь ко многому, но при этом читаю все. Иногда попадаются интересные мысли, о которых я ранее не думал.

— Что вам интересно помимо хоккея?

— За другими видами спорта особо не слежу.

— Общеполитическая тематика, кино, культура?

— Конечно, я слежу за вещами, которые происходят за окном.

— Некоторые полностью от этого дистанцируются и не читают новости.

— Мы можем дистанцироваться, но это все равно происходит. Если ты дистанцируешься, то не значит, что ты в этом не живешь. На 100% абстрагироваться невозможно. Важно читать для понимания того, что происходит вокруг.

— YouTube смотрите?

— Да, смотрю. Много что смотрю, в основном те каналы, которые многие смотрят.

— В Уфе довольно жесткие фанаты. Когда я читаю комментарии под постами в телеграм-канале генерального директора «Салавата» Рината Баширова, мне становится страшно. Вы в жизни сталкивались с неадекватным поведением болельщиков?

— Один раз зашел в комментарии… Так, конечно, нельзя. Больше не заходил. Я лично никогда ни с чем плохим не сталкивался. Не думаю, что в обычной жизни люди настолько агрессивны. Скорее в соцсетях весь негатив выплескивают. Я живу в Уфе пять лет. Меня узнают на улицах, и я всегда чувствую только доброжелательность.