«Самое простое сказать: «Неудачники, козлы». Интервью капитана Уфы — о вылете «Салавата» и покорении Эвереста

Дарья Тубольцева

Поделиться

Комментарии

Григорий Панин — один из самых ярких спикеров в КХЛ. В интервью Sport24 капитан «Салавата Юлаева» рассказал:

• почему уфимцы проиграли в первом раунде плей-офф «Адмиралу»;
• для чего нужны поездки по городам Башкирии;
• почему он поддерживает Виктора Козлова;
• что такого манящего для него в горах;
• когда он соберется покорять Эверест;
• что подумал об Александре Хмелевски, когда тот пришел в команду;
• как в этом сезоне стал играть чище;
• для чего ему проект хоккейной медиалиги.

— Расскажите, как прошло ваше турне по городам Башкортостана.

— Турне уже завершилось, прошло отлично. В этот раз мы разделились на три группы. Одна поехала в Учалы, вторая — в Ишимбай, а третья, в которую входили я, Андрей Кареев, Глеб Кузьмин, Артем Пименов и Виктор Николаевич Козлов, в Кумертау. Был полный стадион болельщиков, много детей и взрослых. Такое ощущение, что полгорода там собралось. Была автограф-сессия, потом мы давали небольшой мастер-класс.

— Вы были удивлены такому аншлагу?

— Нет. Мы же не первый раз ездим в такие поездки. Каждый раз нас встречают овациями. И такое в каждом городе. Мы давали автографы практически два часа. У меня в какой-то момент и спина, и рука устали, хотелось уже быстрее выскочить на лед.

— То есть стереотип, что Россия не хоккейная страна, к Башкирии не относится?

— А я такого не слышал.

— Постоянно говорят, что интерес к хоккею снижается, рейтинги падают.

— Я бы так не сказал. В Башкирии интерес очень высокий.

— Такие поездки — обязательная программа для игроков основного состава?

— Это просьба руководства. Думаю, такие мероприятия, которые устраиваются для жителей республики за пределами Уфы, очень правильное дело. Дети и их родители следят за «Салаватом» по телевизору, болеют. И ведь так классно увидеть вживую игрока, которого поддерживаешь весь сезон. Спросить у него что-то, сфотографироваться с ним. Это игрока и клуб сближает с болельщиком. Фанату всегда интересно, чем живет хоккеист. Картинка из соцсетей не заменит живое общение.

— Какой был самый необычный вопрос от ребенка или взрослого фаната?

— Стандартный вопрос: «Ты остаешься?»

— И как вы на него отвечали?

— А я еще не мог на него никак ответить. У меня контракт заканчивается, и все в стадии переговоров.

— Переговоры с «Салаватом» идут?

— Да, идут.

— Рассматриваете другие клубы или общаетесь только с «Салаватом»?

— На этот вопрос хочется ответить уклончиво. Можно сказать, что в «Салавате» я уже прирос. Хотелось бы, чтобы здесь создавалась чемпионская команда или команда, которая хочет решать высокие задачи. Конечно, у нас стоит задача выиграть кубок, но каждый год не хватает каких-то деталек. Хотелось бы, чтобы мы подкрутили винтики, и на следующий сезон у нас появилась команда с чемпионским духом. Для меня это очень важный фактор. Мне уже 38 лет будет в новом сезоне. С годами понимаешь, что ощущение от победы в кубке ни с чем несравнимо. И хочешь потешить свое самолюбие, чтобы в будущем тебя называли обладателем Кубка Гагарина.

— Вы завершили сезон чуть больше недели назад. Сколько вам потребовалось дней, чтобы перестроиться?

— Я уже достаточно возрастной игрок. Это не первый мой опыт вылета в первом раунде плей-офф. Было время, когда я очень сильно переживал при резком окончании сезона. Сейчас понимаю, что жизнь продолжается. Хоккей — это все-таки часть моей жизни, хоть и очень большая и важная. Однако нужно уметь переключаться на другие вещи.

— Вы известный любитель путешествий. Уже решили, куда отправитесь в этом году?

— В данный момент вообще нет никаких планов. Обсуждаем с супругой, но без конкретики. В любом случае куда-то точно поедем. И я запланирую какое-нибудь свое личное турне.

— Вы как-то говорили, что мечтаете покорить Эверест. В планах на ближайшие годы осталась эта цель?

— Это только после завершения карьеры можно планировать. В период межсезонья покорить Эверест будет проблематично. Для действующего хоккеиста это нереально, как и бегать марафоны, и триатлоны.

— В том плане, что опасно или просто очень долгая подготовка?

— Все вместе. Помимо этого это и финансово затратно. Надо понимать, что подготовка к покорению горы в восемь тысяч метров занимает порядка двух месяцев. На такой высоте человеческий организм не функционирует, он начинает выживать. Поэтому основная задача тех людей, которые забираются на Эверест, не умереть. Не покорить вершину, а просто не умереть.

— У вас осталась эта цель?

— Да. Но это в будущем, не сейчас. Так же как и триатлон. Это все ведь про преодоление себя, проверка физических и ментальных возможностей.

— Это точно. 42 км бежать, 4 км плыть и 182 км ехать на велосипеде.

— Те люди, которые занимаются этим, не совсем нормальные. Я в их число тоже вхожу.

— У вас есть wish-list мест, где бы хотели побывать?

— У меня все путешествия происходят достаточно спонтанно. Допустим, мы планируем определенную страну. Возьмем, к примеру, Америку. Шесть лет назад летал туда с другом, мы взяли автомобиль на прокат и просто поехали по Калифорнии. На Бали было то же самое: брали мопед и катались по красивым местам. Правда, я там договорился о том, чтобы взобраться на вулкан. Не удержался.

— Четкого плана нет.

— Были когда-то. Я как-то захотел забраться на Эльбрус, в итоге сделал это. Потом с друзьями решили покорить Килиманджаро, затем Мон-Блан. В какой-то период времени у ребят появились жены, дети, дела, заботы. И такие поездки отошли на второй план. Но у меня периодически просыпается желание что-то подобное сделать.

— Что для вас такое манящее в горах? Это ведь такой стресс для организма, и это не про удовольствие.

— Здесь, в цивилизации, если ее можно так назвать, мы живем с телефонами в руках. С новостным фоном, с проблемами, делами. На пути к вершине ты от всего отключаешься. На Килиманджаро поднимались в три или четыре этапа, мы по восемь часов шли совершенно без связи, порой рядом даже людей не было. Я оставался наедине со своими мыслями. И так классно заглянуть внутрь себя. Для меня время наедине с самим собой очень ценно. Помимо этого ты смотришь на себя в экстремальных условиях, на природу, которая меняется, и на людей из твоей группы.

— Что происходит внутри, когда поднимаетесь на вершину?

— Адреналин, эйфория. Представьте, что вы запланировали какое-то знаковое событие, оно случилось, цель достигнута, и внутри вы ощущаете удовлетворение. Вот это то же самое. Чувство личной гордости.

— Это, наверное, можно сравнить и с хоккейными эмоциями.

— Да, после знаковых побед.

— После поражения от «Адмирала» за сутки под постом у Рината Баширова (генерального директора «Салават Юлаева» — прим. ред) в телеграме было больше трех тысяч комментариев. Сколько сообщений получили вы?

— Немного. Я же теперь неактивный пользователь инстаграма (запрещенная соцсеть в России — прим. ред.). Могу зайти раз в три дня, раз в неделю. Нужно VPN подключать, заходить, смотреть. Так что сейчас до меня там сложно достучаться. Прекрасно понимаю людей, которые недовольны. Болельщик, который ассоциирует себя с командой, в случае победы чувствует с ней единение, это «мы», это «наше». Когда негативный результат, то у любого человека идет отторжение, получается, что это «они» проиграли. Это нормальная ситуация. В такие моменты стараюсь абстрагироваться от негатива.

— Вам не кажется, что в Уфе уж слишком жесткая реакция? Болельщики готовы просто уничтожить.

— Так всегда же. С годами просто обрастаешь толстой кожей и спокойно реагируешь на те или иные заявления. За тех ребят, которые вместе со мной играли в этом неудачном для нас плей-офф, мне не стыдно. Все старались.

— Когда говорят о результате «Салават» позор, провал, грандиозная неудача, вы соглашаетесь с такими формулировками?

— Я бы назвал это неудачным результатом. Привык думать с другой стороны. Я не могу осудить действия людей, не понимая, что происходит. Самое простое сказать: «Неудачники, козлы» и так далее. Гораздо лучше подключить мыслительный процесс и проанализировать, почему так происходит. Это круче работает.

— Вы говорили, что «Салават» в серии с «Адмиралом» подкосили травмы. Что еще сыграло роль?

— Очень хорошо сыграл вратарь «Адмирала» (Никита Серебряков — прим. ред.). Если посмотреть статистику по созданным моментам, то мы создали моментов на много-много игр вперед. Голкипер соперника все их зачистил. Понятно, что есть тренерская рука в системы обороны «Адмирала», но вратарь в плей-офф играет очень большую роль.

— Есть такая версия, что Леонид Тамбиев по-тренерски с тактической точки зрения переиграл «Салават», был более гибким. Могли бы с этим согласиться?

— А что подразумевается под гибкостью тренера?

— Подстроился под вашу систему, его игроки умели выжидать момент и реализовали его.

— Давайте порассуждаем по поводу системы. В чем система «Адмирала» заключилась? В том, что они весь сезон играли по одной системе, играли в откат и на контратаках забивали. В принципе, они и с нами так играли. И мы это знали. Но есть форс-мажорные обстоятельства, которые мешают. Начало их атаки было выбросом. Они хорошо играли в обороне. Переиграл же нас Серебряков. Задача тренера — поставить систему. У нас также работала наша система — мы создавали моменты, угрожали воротам соперника. С овертаймами мы сыграли 21 период. Полностью провалили мы один период, когда во Владивостоке при счете 2:0 встали в третьем периоде. Ну, из оставшихся двух матчей можно взять отрезки игры, из которых наберется два периода, которые мы провели неудачно. Но в остальном было тотальное доминирование. Если бы мы вчистую проиграли «Адмиралу», то был бы другой разговор.

— Назвали бы Леонида Тамбиева тренером года в КХЛ?

— Не стоить умалять заслуги тренера, но у нас же помимо Тамбиева есть другие тренеры в лиге. И наш тренерский штаб, также мне нравится работа Игоря Ларионова. Я много пересмотрел его интервью. Мне близка его философия и подход в работе с молодыми хоккеистами. Он именно развивает хоккеистов, он учит играть.

— Леонид Тамбиев хочет, чтобы его команда играла как сборная Финляндии. Финны играют в довольно закрытый хоккей и выиграли несколько чемпионатов мира и Олимпиаду.

— Нет, финны не играют в закрытый хоккей, они играют в атакующий хоккей. У них сбалансирована атака и оборона.

— Фактор перелетов во Владивосток сыграл большую роль?

— Я не хочу на это жаловаться. Мы были в равных условиях. Может быть, мы были даже в лучших условиях, чем «Адмирал». Фактор перелетов сказывается потом, когда серия заканчивается. Перелеты сказываются в сезоне, когда ты играешь через день, постоянно летаешь. Тут же твоя голова настроена только на плей-офф, тебе просто нужно выигрывать. По крайней мере, для меня так.

— Вы физически чувствовали себя нормально после семичасового перелета?

— Да. В самолете мы отдыхаем, потом прилетаем и разминаемся. Конечно, ритм необычный, но все нормально. Это плей-офф. Играть должны все, кто живые.

— То есть теоретически «Ак Барсу» будет сложно в финале конференции в случае прохода туда?

— Смотря с каким счетом они пройдут эту серию и сколько времени будет для подготовки к следующему раунду. Я вот после серии три дня спал. Но у меня был еще эмоциональный спад, организм расслабился после вылета, в плей-офф-то все наоборот.

— Вы высказывали поддержку штабу Виктора Козлова, который впервые провел полноценный сезон в качестве главного тренера. Чувствовалось, что для него все в новинку в этом году?

— Это чувствовалось в начале сезона, когда шла притирка главного тренера к команде. Но у него не было длинного переходного периода. Виктор Николаевич как был большим профессионалом, таким им и остался.

— В прессе утверждали, что Козлов будет отправлен в отставку, однако глава Башкортостана Радий Хабиров высказал ему полную поддержку, дав понять, что он остается. Удивило ли вас это?

— Каждый корреспондент высказывает свое мнение. Почему я должен на него опираться?

— Но это не один человек сказал, а целый ряд журналистов.

— Наверное, у них есть определенные взгляды. Но есть люди, которые занимаются управлением клуба, которые планируют будущее. Я еще раньше, при других тренерах, смотрел на ситуацию немного по-другому. Тренер пришел в команду, только познакомился с коллективом, посмотрел на игроков, увидел слабые места, свои пробелы. И зачем его сразу увольнять? Представьте, что вас только наняли на работу, вы сделали пару интервью и вам говорят: «Это интервью полное дерьмо, вы уволены». Это ведь неправильно. Если ты подписываешь человека, то ему нужно дать возможность проявить себя. В НХЛ есть практика не подписывать тренера на год. Не берем форс-мажорные ситуации, когда серьезные провалы на старте, политические моменты и так далее.

— Что сказали Шакиру Мухамадуллину перед отъездом в Сан-Хосе?

— Если отвечать на вопрос с долей иронией, то сказал: «Шакир, я тебя подготовил после силового, так что все окей. Если тебя начнут там бить, то знаю, что ты удар умеешь держать». А так, конечно, пожелал ему удачи. Не знаю, закрепится ли в НХЛ или нет, но хочется, чтобы он там оставался как можно дольше. И главное, чтобы закрепился. Парень он перспективный, этот сезон отыграл хорошо, здорово вырос.

— Он не совершает ошибку, уезжая за океан сейчас, не рановато ему?

— Тут не угадаешь. Может быть, он еще вернется, а, может, останется в Америке. Кому-то нужно туда поехать обтесаться через фарм-клуб, кто-то приезжает готовым к НХЛ. Теперь все зависит от него. Я просто хочу, чтобы мой партнер, с которым мне было очень комфортно играть, там закрепился. А потом я бы говорил: «Мы с ним играли в одной паре» (смеется).

— Уже после окончания сезона стало известно, что Александр Хмелевски продлил контракт на год. Как быстро он адаптировался к русскому менталитету и КХЛ?

— Когда Саша только пришел в команду, я подумал: «Господи, кто это вообще такой?». Я говорю не про личные качества, а профессиональные. Я ему это потом рассказывал: «Сань, но прошло какое-то время, месяц-два-три и ты раскрылся, как цветок». То, каким он приехал и на какой уровень вышел под конец сезон, это огромная разница. Он большой красавчик, проделал огромную работу. Как человек Саша очень классный, здорово вписался в наш коллектив. Все им очень довольны. Думаю, он собой тоже.

— Можете назвать Хо-Сэнга одним из самых необычных хоккеистов, с которыми играли вместе?

— Могу.

— Почему не хотите про него подробнее говорить?

— Просто не хочу.

— У вас в этом году только 36 минут штрафа, вы стали играть гораздо аккуратнее, чем в прошлые сезоны. Много работали над собой в этом аспекте?

— Моя внутренняя злость стала какой-то правильной. Моя супруга сыграла роль, она отчасти меня заземляет. Не то, что я прихожу домой и на ней вымещаю злость, она своим отношением, своей любовью, своей женственностью меня укрыла как одеялом. Это наложило свой отпечаток на мою игру.

— Со спортивным психологом или просто психологом не работали?

— Я больше читал специализированную литературу и старался себя узнать. У меня всегда возникали вопросы: почему так или иначе происходит в моей жизни. В книгах искал ответы на эти вопросы. Не так давно читал книгу по спортивной психологии и у меня возникла мысль поработать со спортивным психологом, потому что есть много вещей, над которыми мне нужно работать.

— Вы носите толстовку в поддержку Родиона Амирова, играли в коньках с его номером. Поддерживаете общение с ним?

— Не так часто мы с ним созваниваемся, но в любом случае на связи. Пару раз в месяц точно общаемся. Очень хотелось бы, чтобы он справился со своим недугом и вернулся к спортивной жизни. Он большой молодец, проделал большой путь, многое перенес. Все это говорит о силе его характера. Мы стараемся его поддержать, чтобы он всегда знал, что есть люди, которые за него и с ним.

— Расскажите о вашем проекте с Егором Яковлевым — хоккейной медиалиге. Кто к вам пришел с этой идеей?

— У нас есть идейный вдохновитель Гузель, есть мы, которые в детстве играли на дворовых коробках. Есть пример футбольной медиалиги. Планируем по возможности каждый год проводить благотворительный турнир на Банном озере. Может быть, он будет проходить в разных локациях. Мы хотим создать глобальную хоккейную медиалигу. Сегодня много любительских команд, популярных блогеров, которые играют в хоккей или хотят попробовать играть. Это в любом случае популяризация нашего вида спорта. Дети же воспитываются на соцсетях, где их кумиры — блогеры. Если твой кумир будет играть в хоккей, так почему бы и тебе не попробовать или просто не прийти посмотреть. Это ведь круто! Медиалига — это развитие нашего спорта. Можно пробовать разные вещи, которых нет в профессиональном хоккее.

— По ходу сезона плотно занимаетесь этим проектом?

— Мы с Егором идем больше как советники и лица проекта. Мы созваниваемся в зуме, общаемся по телефону, можем увидеться, если в одном городе. В межсезонье планируем плотнее заняться проектом. Пока не буду раскрывать подробности, но у нас есть идеи.

— Вы сейчас сколько себе даете времени на отдых?

— В прошлом году я неделю ничего не делал. Я просто не могу сидеть дома, спорт в том или ином виде все равно присутствует в моей жизни. Либо пробежка, либо тренажерный зал, либо игровые виды спорта. Ледовую подготовку начинаю в начале июня, за месяц до старта предсезонных сборов.