«Ненавижу его. Жестоко настроен на бой». Мага Исмаилов — о Минееве, Емельяненко, Моргенштерне и завершении карьеры

Ярослав Степанов

Поделиться

Комментарии

Ровно три года назад Магомед Исмаилов и Владимир Минеев провели в клетке друг с другом 25 минут и оба вышли из нее без победы.

За это время они успели два раза подраться при не совсем спортивных обстоятельствах, Исмаилов нокаутировал Вячеслава Василевского, перебил Артема Фролова, отправил в затяжной загул Александра Емельяненко и подытожил удачную серию противостоянием с 93-килограммовым Иваном Штырковым. Минеев за тот же срок оформил три победы и стал чемпионом Fight Nights.

Более удачного времени для реванша не придумать — 16 октября они встретятся снова, и этот поединок принято считать главным в российских ММА за 2021-й год.

Тут мы с Исмаиловым про ненависть перед боем, агрессию, которая подвела три года назад, сравнениях с Конором, карьере Федора Емельяненко, Моргенштерне и приближающемся окончании карьеры.

— Чувствуешь ли ты, что впереди самый принципиальный бой в карьере?

— Ну, получается. У меня со Штырковым, с Фроловом, с Василевским и с Емельяненко было все нормально в отношениях. А тут не в порядке. Да, это самый принципиальный бой.

— Есть ощущения, что ты подойдешь к этому бою в лучших кондициях, чем Минеев. За последние три года у тебя было 4 тяжелых боя, подразумевавших 4 тяжелые подготовки, благодаря которым ты рос. У Владимира за это время было три боя, два из которых носили характер «проходных»…

— Ты думаешь, я наелся?

— Я думаю, ты за это время вырос сильнее, чем Владимир…

— Да, так можно сказать, но и ведь можно сказать, что я наелся? Точнее, так можно было бы сказать, если бы речь не шла об Исмаилове.

— Ты не устал от этого всего?

— Нет. Я устал от работы, которую дает мне мой старший брат Рамазан. От всего не устал, только от этого эпизода, где Рамазан мне дает работу, устал. А в остальном я готов ко всему. Я прохожу тяжелые условия в зале, в супердискомфортном режиме. Более дискомфортных условий в клетке с Минеевым быть не может. Там мне будет комфортно. Я сейчас вышел из зоны комфорта по причине Владимира Минеева. И каждый раз, когда я нахожусь вне зоны комфорта, я все больше его ненавижу. Иногда же такое бывает, думаешь: «Ох, блин! Как мне тяжело и все из-за него! Как бы дал ему…» Получается, в бою я буду…«Жестким» — не очень подходящее слово?

— По-спортивному…

— Да, по-спортивному я буду жестоко настроен в этом противостоянии.

— Есть мнение, что в первом вашем бою тебя подвела именно агрессия. Ты на него кинулся, оставил все силы в первые два раунда и…

— А с чего вы взяли, что сейчас я не кинусь на него с первых раундов? Тоже кинусь! Потому что я не считаю, что мои проблемы тогда были связаны с психологическим состоянием. Случилось небольшое физическое отклонение, но эти вещи я устранил со временем. Потом было четыре боя, которые прошли хорошо. В каком из противостояний я ни на кого не нападал, например?

— Ты, вроде бы, всегда был прагматичен и расчетлив, а там сыграла чистая агрессия…

— Может, я так и работал агрессивно? Может, именно такую работу я проделывал в зале на протяжении всей подготовки? И там у нас это хорошо получалось, но существуют причины, из-за которых в бою у нас не получилось быть достаточно бодрыми к третьему, четвертому и пятому раундам. Но мы поработали над этим.

— Ты уважаешь Минеева по-человечески?

— У меня нет причин его уважать. У нас впереди спортивное противостояние, мы подеремся и так далее. Он хороший спортсмен, я не отрицаю. Но как человека мне его не за что уважать.

— Вы дали друг другу самый большой бой в российских ММА.

— Это спортивная сторона. Но по-человечески — за что его уважать? Тут не все упирается в спорт. Есть вещи, в которых он вышел за рамки. Я не уважаю его как человека, но и не могу сказать, что желаю ему чего-то плохого.

— После первого боя ты сказал про Минеева: «Он как будто бы русский Конор». Значит ли это, что в вашем противостоянии ты ассоциируешь себя с положительным персонажем, а его — с отрицательным?

— Нет. Я себя ассоциирую с персонажем, который не выходит за определенные рамки. В детстве я рос достаточно хулиганистым. Я желаю всем быть лучше, чем я в свое детство. Неужели люди думают, что я не могу сделать что-то оскорбительное, что-то из ряда вон выходящее? Я могу тоже бросить что-то такое. Просто это не я. Я не поступаю так. А у него какая-то психологическая травма детства. На пресс-конференции я предложил ему ознакомиться с трудами Зигмунда Фрейда. Не скажу, что я сам с ними ознакомлен, но я знаю, что он лезет в голову и находит проблемы, которые идут из детства. Которые потом являются причинами тех или иных действий. Минеев, например, выкладывает фото, где подходит ко мне сзади. И все время он проводит такую параллель.

Можно сделать вывод, что у него проблемы, раз его в этом направлении тянет. Может, он думает, что меня это задевает, но нет. Я просто не могу смириться, что кто-то из моих близких когда-то может с подобным столкнуться, к этому я не готов. Мне плевать, что он несет отвратительный посыл. Увидел его, дал чапаллах, отправил дальше. Не увидел — фиг с ним, пусть такой дурачок живет среди нас. Но когда мы говорим об интернете, то это могут увидеть все. Я не готов к тому, что мои родные увидят, что мужчина намекает на отношения с другим мужчиной. Поэтому он выходит за рамки, а я за эти рамки не выхожу. В этом мы отличаемся друг от друга. Возможно, я где-то тоже его задел. Например, фото в ночнушке.

Но это же его проблема, что он упустил такое из своего телефона, он сам дурканул, это продукт его деятельности. А я просто продублировал это и сыграл на нем. Если с моего телефона уйдет что-то подходящее для такого трештока — пусть вытащит. Но такого нет, потому что это просто невозможно. Ну и, опять же, вспоминаем сорочку и возвращаемся к Фрейду. Вырисовывается понятная проблема.

— Если мы говорим о позиционировании «плохой — хороший», то, кажется, ты и сам не всегда положителен. У вас было три потасовки. И все три раза их начинал ты. Ты наносил первый удар.

— Не нужно меня оценивать по моим взаимоотношениям с Владимиром Минеевым. С ним я другой человек. С любым другим я бы, возможно, пропустил это мимо ушей, подсобил бы, похлопал бы по плечу. Но с Минеевым другая ситуация. С ним я тот человек, которым не буду с кем-то еще. До момента, пока он не станет известной личностью, с которым я могу где-то встретиться, и он публично оскорбит меня. Пусть исходит из того, что он публичная личность. Но я сейчас более терпеливый человек. Сейчас я более усовершенствован в этом вопросе, чем несколько лет назад, я работаю над этим. И вывести меня из себя — не такая уж и простая задача. На все смотрю другими глазами.

— Ты сейчас приближаешься к возрастной отметке, которую считают очень солидной для ММА. Есть ли у тебя понимание, что будет дальше? Например: «Подерусь с Минеевым, а дальше — Шлеменко и Токов».

— Такого нет. Когда был бой со Штырковым, я не думал ни о Минееве, ни о Шлеменко, хотя, конечно, мы обсуждали иногда эти ситуации. Но для меня важен был только Штырков. Та же ситуация с Фроловым, с Емельяненко и так далее. Если есть дата и соперник, мы не думаем, что будет дальше.

— А чувствуешь ли ты приближение к карьерной точке?

— Точки не чувствую, но я из числа спортсменов, которые уже довольно-таки приличное время пакуют чемоданы. Носки закинул, футболку сложил, думаю вот, что дальше…

— На примере двух бойцов из России мы видели разные карьерные сценарии. Хабиб ушел на пике возможностей и непобежденным. Федор прошел свой пик, начал проигрывать и до сих пор выступает, но уже с переменным успехом. Какой сценарий тебе ближе?

— На Федора я смотрю особенным образом. Берем две части. Первая — Последний император, который 10 лет не проигрывал, побеждал лучших спортсменов планеты и все такое. Вторая часть — Федор, который продолжил свою карьеру. Туда мы вкладываем возраст, травмы и так далее. В обоих случаях я могу только похвалить Федора. Да, за столько лет можешь допустить ошибку, тебе может прилететь удар в первом раунде, тем более, когда такой возраст. Например, прилетело ему в первом раунде от Бейдера. Такое бывает. Но для это не показатель, что Бейдер лучше Федора. Может, Федор бы его размазал, если бы не пропустил. Он хорош даже в эти годы. Заряжен. Да, ему уже не дают топовых соперников, но давай исходить из возраста. Топов не дают, но, допустим, Рэмпейдж! Мог же он дать бой Федору? Мог. Соннен, Френк Мир… Я бы не сказал, что Федор сейчас выглядит как-то не так. Да, он не ведет серию из побед, но он хорошо себя показывает в Bellator, дошел до финала гран-при. Мы исходим из его возраста в этом отрезке, но давай посмотрим чуть назад. И там мы видим ФЕДОРА! Он же какой-то нереальный был, как будто не человек был в ринге. Поэтому не хочу сравнивать. Гиганты этого спорта признают Федора лучшим тяжеловесом в истории. И я тоже так считаю. Во времена Pride, когда UFC еще была перхотью, Емельяненко был лучшим в лучшей организации мира. Все, уже не исходим из того Федора, который вернулся в ММА. Да, и до этого были поражения, но к тому моменту казалось, что он как будто бы наелся. Но что-то мешало завершить карьеру.

— Как правило, людей в спорте держит финансовый вопрос. Хочешь ли и сможешь ли ты избежать периода, когда будешь выходить драться чисто из-за денег?

— Это не влияет на меня. Мне хватает того, что есть. И два года назад хватало, несмотря на стремление к большему. Я радуюсь тому, что есть, но если есть возможность, я постараюсь заработать. Но не вопреки своим принципам.

— То есть, по финансовым причинам ты бы мог позволить себе уже не выступать?

— Да. Но, возможно, спорт тоже имеет какую-то связь.

— Мы сейчас видим, как ММА развивается на просторах ютуба, но тебя мы там редко наблюдаем. Можешь ли ты представить, что после боя с Минеевым будешь появляться там чаще? В качестве гостя или эксперта.

— Вряд ли. Если захочется, пойду. Нет — нет.

— А нет такого, что тебя отталкивает направление, в котором это все движется? Мат, оскорбления, драки и все такое.

— Когда я прихожу, все ребята молодцы, проявляют уважение, не матерятcя, все красиво и на позитивной волне. Мы же можем показать, что это возможно делать без мата, на позитиве, и к этому будет интерес. Драки и оскорбления — просто ребята хотят привлечь внимание к себе.

— Но вы с Минеевым привлекли к себе внимание тоже именно этим способом.

— Так получилось, но мы же честны друг с другом. Мы искренне друг другу не нравимся, а не просто хотим хайпануть. Говорю за себя. Иногда случается такое, что ситуация обязывает дать по шее. И без вариантов.

— Недавно на двух выпусках Hardcore FC пришел Моргенштерн. Ты бы пришел туда, где он находится?

— Это персонаж, который не токсичен для меня. Почему я могу не прийти? Это Моргенштерн может не прийти туда, где находится Магомед Исмаилов. А меня ничего не сдерживает. Что с того, что он там будет? Я как раз задам ему пару вопросов. И интересно, как он на них ответит. А чего мне париться по поводу Моргенштерна? Кстати, что он там делал?

— Комментировал бои.

— А он что-то понимает боях?

— Сомневаюсь. Просто это сделали для увеличения аудитории.

— Пиар, туда-сюда…Короче, не знаю. Меня Моргенштерн не напрягает в том смысле, что если он где-то находится, то я туда не приду. Сама обстановка должна быть такая, чтоб я там не захотел появиться. А если это мир спорта, тогда я там буду. Что мне с Моргенштерна?

— Я так понимаю, ты не наблюдаешь в нем такой глубокой проблемы, какую, например, наблюдает Александр Шлеменко?

— Проблема в том, что есть спрос на такую деятельность. Вот это проблема. Такой соблазн, представь. Он понимает, что можно делать отвратительный продукт, на который есть спрос. И зарабатывать хорошие деньги. А сколько людей в мире, которые понимали бы, что они будут делать что-то отвратительное, но это принесет им дивиденды, и на подобное есть спрос? Сколько поддались бы этому соблазну? Вот и все. Спрос — это проблема.

— Следишь ли ты сейчас за тем, что происходит с Александром Емельяненко?

— Да, ему гораздо лучше. Уже бодренький.

— История с твоей помощью ему не получила развития?

— Человек должен сам захотеть, чтобы ему помогли. Без его желания это сложно осуществить.

— Александр сейчас подрался с Тарасовым, в будущем может подраться с Джиганом. А ты рассматриваешь для себя в перспективе подобные бои? Чисто медийного толка.

— Возможно. Возможно, я побоксирую с кем-то. Вот, например, мы с одним блогером поработали в стойке. Весело было, блогер не пострадал, все посмеялись, разошлись. Вот то же самое, только с хорошим гонораром — отлично. Никто не пострадает, я же умею так.

— Рамазан Исмаилов утверждает, что ты бы мог провести бой по правилам бокса с Владимиром Минеевым. И твой брат уверен, что ты победил бы.

— Да, это интересно.

— Ты считаешь, что легко победил бы?

— А ты считаешь, что нет?

— Мне кажется, это стихия Минеева, в которой будет очень тяжело…

— Ему! Ему будет тяжело. Очень тяжело. И именно по боксу! Если люди скажут, типа: «Он победил только благодаря борьбе», я скажу: «Хорошо, давайте бокс!» Кто там? Федеральные канал, бабки, суета. Запросто.

— Какая у тебя финальная спортивно-медийная цель?

— Завершу карьеру — раз. А потом я чуть подвигаюсь в медиа-сфере. И кину тень на вас, журналистов и блогеров.

— Что ты подразумеваешь под «кину тень»?

— Это значит, что ты будешь смотреть и думать: «Блин, почему я так не могу? Почему я не додумался первым? Я же тоже, в принципе, харизматичный и лысый парень! Почему не я?» Вот так — кинуть тень.

— После того, как завершится бой с Минеевым, представляешь ли ты, что между вами не будет истории из разряда: «Встретимся за клеткой и поговорим»?

— Что бы ни произошло внутри клетки, дальнейшее уже не будет афишироваться. Никто ни о чем не узнает.

— Так не получится. Вы слишком медийные личности, чтобы что-то между собой сделать незаметно.

— Получится все. Мы сможем, я уверен.

— Где ты видишь себя через пять лет?

— Не знаю, может, в могиле.

— А в идеале?

— В идеале — с хорошим багажом благодеяний в могиле. Но я не знаю, честно.

— Как ты визуализируешь свой успех через пять лет?

— Успех для меня — быть лучше, чем я сегодня. В первую очередь, как мусульманин. Во вторую очередь, как мусульманин. А остальное прилагается. Если ты молодец как мусульманин, если ты прогрессируешь и развиваешься, то и как человек ты растешь. Твой нрав, проявление терпения к людям — все меняется. Ты становишься более снисходительным, честным. Это все — религия. И мне хочется быть лучшим в религии. Всевышний не создал нас для того, чтоб мы занимались ММА и всем тем, о чем мы с тобой сейчас говорим. Но если мы можем через медийную сфера сделать что-то лучше, чтоб те, кто на нас смотрят, улыбнулись, чтоб им захотелось стремиться к Богу… В этом тоже есть польза. Мне кажется, я не создан быть бойцом ММА, мне кажется, я из числа людей, которые должны делать мир лучше, быть для людей близким и легким человеком. Быть глотком свежего воздуха для людей. Мне хочется лететь и быть счастливым. Вот я лечу на самолете, и я счастлив! Вот что-то со мной произошло, и я буду счастлив, потому что за мной хороший отрезок жизни в спорте и хороший отрезок жизни ждет меня впереди. С благими намерениями. Потому что я поклоняюсь, потому что больше времени провожу в знаниях, несу пользу. Убийца невежества? Знания! Становиться мудрее — в этом я вижу счастье в будущем.

Сейчас я не могу сказать, что я счастливый человек. Спорт не делает меня счастливым, если честно. Я близок к завершению карьеры. Очень близок. И меня больше интересует другое. Я хочу быть из числа тех, кто не поддался соблазну. У которого будет причина уходить с надеждой на рай. Что мы с собой заберем? Ни машины, ни титулы, ни пояса. А что мы с собой заберем? Благодеяния или свои плохие поступки. Только в этом есть смысл. Ты уже прости меня, что через 5 лет я не мечтаю быть каким-то супернепобежденным… Может, через эти 5 лет ты обнаружишь меня где-нибудь скромно молящимся. А, может, я буду пытаться делать что-то хорошее через медиа-сферу. А что-то хорошее не очень популярно сейчас. Поэтому я пойду по очень сложному пути, как и всегда.

Бой Магомеда Исмаилова и Владимира Минеева пройдет 16 октября в Сочи. В прямом эфире поединок покажет телеканал «Матч ТВ». Начало трансляции запланировано на 21:30 (мск).

Чтобы быть в курсе всех событий из мира ММА, подписывайся на наш ютуб-канал!