«В тюрьме бы я на нем в туалет ездил». А. Емельяненко — новый русский Макгрегор
Два дня назад Александр Емельяненко порвал инфополе очень жестким интервью.
В нем он несколько раз серьезно оскорбил Артура Гусейнова, а также немного прошелся по Александру Шлеменко и некоторым другим людям. Сегодня скандальный тяжеловес снова общался с журналистами, и на этот раз в его выступлении было значительно меньше жести. Однако совсем без нее не обошлось и теперь.
Емельяненко рассказал:
- Почему проиграл Сантосу и что поможет ему выиграть реванш;
- Что было бы, если бы он и Гусейнов сидели вместе;
- Как он на самом деле относится к Шлеменко и почему решил его задеть в прошлом интервью;
- Почему передумал ехать в Дагестан, хотя еще несколько дней назад собирался.
— С вашего боя с Марсио Сантосом прошла неделя. Как провели ее?
— В тренировочном процессе. Приехал — и сразу в спортзал. Продолжил набирать форму. Сейчас чувствую, что вышел на пик. А до этого организм был истощен. Думал, проведу бой хорошо, на опыте. Но физическая и техническая составляющие сыграли большую роль. Нужно подходить к боям более подготовленно. Я уже говорил, что человек, когда у него все идет хорошо, отключает внимание и не исправляет ошибки. А когда проигрывает, оступается — есть повод посмотреть, почему так случилось и больше этого не повторять.
— Сколько раз пересматривали бой с Сантосом?
— И так отлично помню весь поединок и что в нем происходило. У меня нет такого, что все стирается из памяти, я всегда понимаю, что я делал и как. Один раз пересмотрел только. Не сижу целыми днями перед телефоном или телевизором и смотрю свои бои или бои соперников.
— Вы сделали подсечку, чем многих удивили, но тот эпизод плохо для вас закончился. В чем именно заключалась ошибка того момента?
— Надо было просто мне его контролировать сверху. Переходить ближе к голове, к груди, прижимать к себе и не торопиться. У него был один единственный шанс — и он его использовал. Я чувствовал себя хорошо физически, функционально и технически. Думаю, у нас будет реванш, и я его побью. И реабилитируюсь.
— Ваш менеджер после того боя сказал, что вы собираетесь на сборы в Дагестан. Через какое-то время вы сказали, что не поедете. Почему?
— Потому что у меня опять поменялся соперник. Думал, будет борец, а получилось — ударник. В Дагестан я хотел поехать — и поеду туда позже — чтобы набирать борцовскую технику. Здесь еще и Джефф Монсон мне написал, что покажет мне пару уроков, даст пару упражнений. Надо будет с ним поработать. Подтянуть борьбу.
— А кто будет вашим ближайшим соперником?
— Пока не хочу говорить и загадывать. Постоянно меняются соперники, каждый день что-то откладывается, переносится.
— У вас случилась громкая перепалка с Артуром Гусейновым, после которой он записал ответ, а затем…
— Меня вообще это не интересует… Я уже сказал, что у меня к Харитону больше уважения, нежели к Гусейнову. Если у нас состоится бой, буду бить его, как проигранного. Мне вообще без разницы. Порадовало, как он заездил на заднице. Сначала одно говорил, бил себя в грудь. Потом другое. Я очень хорошо отношусь к Дагестану и дагестанскому народу. У меня в том регионе много друзей. Приезжал туда, готовился, с парнями тренировался там. Бои с дагестанцами предстоят: с Исмаиловым реванш хочу провести, с Гусейновым — если кто-то заинтересуется организовать этот бой. А так, он просто смешал свое личное со всей республикой. Но я ничего плохого, злого в отношении народа не сказал. Его просто понесло немножко. Высказался я только в отношении Гусейнова — что он гусь лапчатый.
— Вам не кажется, что вы погорячились?
— Нет, мне не кажется. Наоборот — очень много еще хотел сказать, но не стал. Что с ним играть в словесное карате в соцсетях? Он мне все равно проиграет. Слабенький. Даже в этой перепалке не потянет со мной. Не хватает ему ни русского словарного запаса, ни дагестанских слов взамен.
— С вами сегодня тренировались два дагестанца Вагаб Вагабов и Дауд Кельбиханов. Они что-то спрашивали об этой истории?
— Никто ничего не спрашивал. Здравые люди прекрасно все понимают. Гусейнов, чтобы себя обелить, а меня столкнуть лбами с народом, поднял эту бучу. Там даже местные начали писать мне, что я ничего плохого про людей не сказал. Мол, если личное решаете — то решайте. Не надо спасаться через нацию. Сказал что-то — будь добр ответить за слова.
— Гусейнов в своем интервью посоветовал спросить у вас буквально следующее: «Кем он сидел?». Такими были слова Артура.
— Порядочным арестантом я сидел. Я уже где-то говорил по поводу того, где я сидел, как я сидел и с кем я сидел. У меня близкие смотрели за игрой, за лагерем, за «общим», за «воровским». Со всеми своими близкими мы ели с одной тарелки. Про Гусейнова могу сказать, что он уже давным-давно проигрался и прозанимался. В тюрьме бы я на нем в туалет ездил.
— У вас также случилась небольшая пикировка с Александром Шлеменко, хотя он до боя с Сантосом называл вас фаворитом, да и после не сказал особенно ничего плохого. Чем он вызвал у вас негативную реакцию?
— Да никакой реакции не было. Больше вы сгущаете краски. Как говорит наш президент Владимир Владимирович, из носа выковыриваете и размазываете по всем информационным источникам. Ничего у нас не произошло. Что нам, сидеть и язык в задницу засунуть? Мычать, как большинство народу это делает, чтобы потом выступать, и никто не замечал этого. Нужно немножко и Шлеменко всколыхнуть, и публику завести в отношении нашего боя. Я тоже ничего плохого о нем не сказал. А если сказал, то ничего не выдумал. Назвал вещи своими именами: либо так и было, либо будет.
— Получается, вам интересен бой со Шлеменко?
— Неинтересен. Мне без разницы, кого бить и с кем драться. Никогда не выбирал себе соперников. Но если этот бой организуют, то почему бы и не подраться со Шлеменко?
— Гусейнов сказал, что он готов подраться с вами за пять миллионов рублей. За сколько вы готовы?
— Да кто ему такие деньги заплатит?! Никто не готов. Люди с улицы готовы выйти и за миллион упасть. Гусейнов за жизнь столько не заработал, сколько он просит за бой со мной. У каждого бойца есть определенная цена, выше которой — как бы кому ни хотелось — ему не заплатят. Ему есть цена — три копейки — пусть за нее выходит и дерется.
— А вы-то за сколько с ним подрались бы?
— Я говорил уже, что дерусь за идею. За пропаганду спорта и популяризацию смешанных единоборств и боевого самбо.
22 марта 2022 года решением суда компания Meta, социальные сети Instagram и Facebook признаны экстремистской организацией, их деятельность на территории РФ запрещена.