«В Токио у России опять будет урезанный состав, не поедем гоп-компанией, которая вынесет Олимпиаду»

Редакция Sport24

Поделиться

Комментарии

Двукратный олимпийский чемпион по плаванию, а ныне спортивный комментатор Денис Панкратов стал гостем студии Sport24. В интервью он подвел итоги прошедшего чемпионата Европы по плаванию в Глазго, дал прогноз на выступление Юлии Ефимовой на Олимпиаде-2020 в Токио и развитие отношений между Россией и ВАДА.

— Закончился объединенный ЧЕ по летним видам спорта. Удался ли эксперимент?
— Сложно сказать. С одной стороны, мне показалось, что немножко расфокусировано внимание: мы впервые столкнулись с тем, что на плавании трибуны полупустые. Да, мы знаем, что на Олимпиаду уже за год раскуплены билеты, но даже ЧЕ — это битком забитые трибуны, большое количество журналистов. Здесь же был расфокус, были проплешины на трибунах, хотя сам спорткомплекс был довольно маленьким. При этом на трибунах сидели команды, и в свете этого, в моем понимании, зрителей было совсем мало. Но, в целом, уровень проведения соревнований был достаточен, хотя такого количества накладок, как в этом году, не было, наверное, никогда.

— Что за накладки?
— Как вы знаете, у нас один раз не сработала электроника, и рекорды мира переписывали на следующий день после установления. Однажды у нас рухнул интернет, и абсолютно вся трибуна журналистов была без связи с «альма-матер», трансляции не шли в течение 15-20 минут, и все включались даже не одновременно, а как-то пучками, кусками. В рамках проведения: первые 3 дня награждения разбивали заплывы, а в четвертый-пятый день все награждения сбили в кучу в конце всей плавательной части. Соответственно, во время награждения на трибунах уже точно не было никого. То ли это был какой-то экспериментальный вариант, то ли в силу того, что, помимо пловцов, в Глазго соревновались многие другие спортсмены. Кстати, в один из дней из-за шоссейников был перекрыт абсолютно весь город, и многие опоздали на соревнования, причем это касалось и команд, и журналистов, и зрителей. Таксисты были в абсолютном неведении, как добираться до пункта назначения, ведь вчера они могли доехать за 10 минут, а сегодня дороги были перекрыты, и люди добирались полтора часа.

— По поводу уровня соревнований: это был настоящий ЧЕ? Ведь очевиден подъем российского плавания, он налицо. Это реальный подъем или результаты такие только потому, что это не ЧМ или ОИ?
— У нас существуют ЧЕ двух типов: ЧЕ на короткой воде, который не имеет ни к Олимпиаде, ни к какому-то другому мероприятию никакого отношения, потому что он даже проводится в декабре, это даже не середина сезона, а лишь начало. А ЧЕ, который мы только что пережили, называется комплексным, он проводится раз в 4 года: Олимпиада, ЧМ, затем свободный год, в который проводятся ЧЕ и его альтернатива — PAN PACIFIC, в котором участвуют американцы, австралийцы, китайцы и японцы. Соответственно, можно сравнивать результаты. Для нас этот ЧЕ — одна из вех. Но он располагается на удалении от двух Олимпиад на расстоянии двух лет.

Как мы понимаем, за два года в спорте происходит очень многое: с одной стороны, это просмотр резерва и прощание с ветеранами, а с другой стороны — да, выступили неплохо, 10 золотых медалей, всего — 26. Но, как ни крути, 10 золотых медалей к предстоящему ЧМ имеют очень опосредованное отношение, потому что мы можем быть уверены лишь в двух: 100 м и 200 м, мужская спина. На дистанции 200 м брассом Чупков — да, но это зависит непосредственно от самого Антона. За ним стоит команда, но, судя по тому, что происходит, Антон потихонечку убил у них стремление к победе, и поэтому я боюсь, что этим парням сейчас нужно очень хорошо поработать над психологией, потому что когда над тобой нависает Антон Чупков, то очень сложно выступать: они потеряли вкус крови, стремление к победе.

— Значит, и его результаты будут падать?
— Не факт. Просто он один исполнитель. Если в спине у нас есть Рылов, Колесников и, как оказалось, абсолютно не сдавшийся Тарасевич, то в брассе у нас прекрасная команда, но если в прошлые годы Чупков выигрывал исключительно 200 м, то в этом году он еще и 100 м под себя подмял. И стало совсем боязливо. Любой лидер уничтожает все, что за ним происходит. Если мы раньше говорили о росте и воспитании резерва, то сейчас возникает вопрос: «А как нам этих пацанов удержать в спорте?».

— Все будет зависеть от того, где Чупков будет искать себе эту конкуренцию?
— Я надеюсь, что за два года ему хватит мотивации, чтобы дожить до Олимпиады. Я себя вспоминаю: 1992 год у меня был провальный, в 1993-м я начал шевелиться — выиграл ЧЕ, в 1994-м — ЧМ, и еще на два года меня хватило, чтобы дожить до ОИ, понимая, что я уже начну спускаться с горки. Потому что получилось так, что пик моей карьеры пришелся на 1995-й год, а 1996-й я, грубо говоря, доплывал. Но хватило.

— Так этот ЧЕ, давший нам 10 золотых медалей и следующий ЧМ, который даст 2-3 золотых медали — это же все равно прогресс?
— Ну мы на прошлом ЧМ 3 имели. Да, перед этим было меньше, но мы каждый раз с ЧМ приезжали с 1-2 золотыми медалями. У нас в Олимпиаде уже 20 с лишним лет нет золота. Появилась перспектива, мы заговорили об этом, но что считать прогрессом? В мое время у нас было 3-4 исполнителя, способных выиграть, а за ними — выжженное поле, никто в финал не попадает. Сейчас почти в каждом финале существуют россияне, выиграет или нет — вопрос. Поэтому, наверное, прогресс.

— Некоторое время назад критики в адрес Федерации плавания России было очень много, потому что не было результатов…
— Я еще тогда говорил: а причем здесь результаты? И сейчас говорю. Руководство федерации отвечает за развитие вида, за популяризацию, за что-то еще, в том числе за назначение главного тренера и утверждение бригад, списка спортсменов, которые опосредованно влияют на результат. Но какая взаимосвязь? Полтора-два года назад, когда на Сальникова был очень серьезный наезд, я спрашивал: «А если на ЧМ успешно выступим, значит, Сальников — молодец?». Выступили хорошо, и где тогда хвалебные оды? Сейчас на Европе выступили хорошо, и где эти хвалебные оды? Я считаю, что «хорошо» или «плохо» выступила сборная, к работе Федерации это имеет очень опосредованное отношение. Федерацию надо оценивать по каким-то другим параметрам.

— То есть, спортсменов надо оценивать самих по себе?
— Ну, федерация, безусловно, влияет. У нас поменялось несколько главных тренеров. Сейчас — очередной главный тренер, который вступил в должность, можно сказать, 3 месяца назад. За исключением «короткого» ЧЕ, этот ЧЕ — его первый международный выезд. Я интересовался у ребят, как атмосфера. Они сказали: «Мы пока сами не разобрались». Да сам главный тренер говорит: «Я практически ничего не менял, мы работали по старым планам». А результат есть. Чья заслуга? Если бы все было бы так просто, все были бы чемпионами, или никакого бы шанса не было.

— Если взять, например, российских биатлон, то видны пробелы, которые методологически мешают нашему биатлону встать на одну планку с немцами, французами и т. д. А то, что ты говоришь, это вопрос — не системы, а конкретного спортсмена и конкретного тренера.
— Я бы так сказал: талант конкретного спортсмена, помноженный на жизненный опыт, плюс талант конкретного тренера, умноженный на благие условия, созданные федерацией, главным тренером, министерством и т. д., плюс то, что произошло с человеком непосредственно в день старта, тот же мандраж. Это очень сложная система, и это плохо. Давайте вспомним ЧМ по футболу: кто сомневался в том, что сборная Германии сейчас на подъеме, что у нее все прекрасно в футболе, футбольные школы работают великолепно, состав — убийственный. И что? Где система? Что дало сбой?

Спорт — это даже не экономика, в которой черт ногу сломит. А в спорте — тем более, это отрасль, в которой мы не знаем и сотой доли. Возьмем плавание, в 60-е казалось, что уже все знали: чем больше плаваешь, тем лучше плывешь. В 80-х начали сомневаться. Сейчас я узнаю, сколько ребята плавают, и я в ужасе. У нас разрядники тренировались больше, а сейчас даже марафонцы плавают мало, это несоизмеримые с нашим временем объемы, они вообще ничего не делают. А плывут в разы быстрее нас. Ну как этот возможно? Вывод такой: мы ничего не знаем, что там происходит. Все еще строится на интуиции. В мое время говорили: плавание — чисто математический вид спорта, все просчитывается донельзя. Следующее поколение полностью опровергло это утверждение, сейчас не просчитывается ничего.

— То есть, что ты должен сделать: обеспечить людей условиями, хорошо их поить, кормить, тренировать и т. д.?
 — Первый принцип врача — не навреди. Здесь также: вот есть талантливый ребенок, с ним работает тренер. На уровне интуиции ты чувствуешь, что им нужно помочь — помоги, не мешай. Может быть нужен, совет, а может быть и нет — все должно быть на уровне интуиции, доброжелательности. Естественно, не все люди, которые руководят процессом, это понимают. Если вернуться к этому ЧЕ, то в этот раз никто сильно не напортачил. Хотя, положа руку на сердце, медалей могло быть больше. Можно перечислить несколько видов, где мы, мягко говоря, не добрали своих золотых медалей, их могло быть и 12, и 13, и 14. Но не взяли. Но к ЧМ это не имеет никакого отношения, потому что мы опять столкнемся с американской стеной, в лучшем случае: мужская спина плюс Чупков.

— А у них это просчитывается?
— У них не просчитывается. У них есть 2-3 взаимопереплетающихся организма. В первую очередь, это студенческое плавание. Там абсолютно неважно, кто ты, что ты: будет день, будет старт, и от этого зависит очень многое. Дальше у них есть национальные сборные и международный календарь. Они живут в совершенно другом мире, и у них очень сложная конкуренция. Я говорил, что в спине у нас есть Рылов, Колесников и не сдавшийся Тарасевич. Тарасевич тренируется в Америке. У меня складывается ощущение, что его убить невозможно: перед ним стоит Рылов, у которого невозможно выиграть, и у него на глазах вырастает 18-летний Колесников, который уже установил рекорд мира. Ну какой здравомыслящий человек еще будет что-то пытаться? А этот бодается, пытается, выбивает Колесникова из полуфинала на 200 м на спине. То есть вот она полуамериканская психология, они такие.

— Согласен ли ты с тем, что в нынешнем российском спорте есть серьезные недостатки по той причине, что сейчас, в решающий момент и в решающие секунды российский спортсмен неверно готов к достижению результата?
— Я бы сказал, что это проблема не спортсменов, а тренеров, потому что, как правило, она упирается в то, что тренер не готов, он начинает мандражировать и дергать спортсмена. С другой стороны, есть пример того же Рылова. Он меня потрясает тем, насколько он железобетонный по психологии человек. Я видел его несколько стартов, в которых шансы были 50 на 50, а то и меньше, а он выходит и делает максимум. Это чисто доморощенный российский продукт. Соответственно, есть у нас какие-то зерна. И я все время говорю: не дай бог с ним какой-нибудь психолог поработает. Потому что дальше будет только хуже.

— Ефимова взяла 3 личных золота. Она готова работать до ОИ?
— Ей не 15, для нее это будет четвертая Олимпиада. До нее еще 2 года. Как ты помнишь, в связи со всеми этими скандалами Юля ушла из довольно большой крепкой команды Дэвида Сало. В моем мироощущении, определенный пласт работы был сделан тогда, и сейчас она работает на каком-то багаже. По моей прошлой жизни, этот багаж держится около двух лет. Сейчас Юля работает третий сезон, выиграла 3 золота. Одно из двух: либо все это скоро закончится, либо она нашла какую-то новую мотивацию и опять же производит огромный объем работы, но у нее нет бригады, она тренируется одна. В таком возрасте это иногда хорошо, иногда плохо. Положа руку на сердце, я не верю, что через 2 года все получится.

Давайте разбивать по дистанциям: у нас есть 3 золота, из них полтинник — не олимпийский, сразу отбрасываем. На 200 м у нее шансы повыше, но это как раз та дистанция, где нужно работать с утра до вечера. Это 2,5 минуты работы. С возрастом марафонские результаты улучшаются, но на средних дистанции результаты не очень-то растут. Пока она № 1 и в рейтинге, и везде, и соперники не очень просматриваются, но здесь время работает против Юли. А на стометровке Лилли Кинг еще жива, у нее две победы подряд и с рекордом мира. А там с психологией все замечательно. И если сама Лили Кинг не развалится, то ничего с ней не будет. Плюс американское плавание все время выдает какой-то продукт, и через 2 года мы можем получить девочек, которых мы сейчас даже не рассматриваем. Поэтому на 100 м брассом я вообще не верю, в 200 м — хочется, но колется, тем более у Юли именно двухсотметровка сегодня есть, завтра — нет. Напомню, что на чемпионате России она проиграла, показав второй результат, а через 3 месяца Ефимова выигрывает у всего континента.

— Что сейчас у Дениса Панкратова с точки зрения его профессиональной деятельности, помимо комментария?
— Я по-прежнему, около 7 лет, работаю директором Центра физкультуры Восточного округа города Москвы. Что касается сборной команды, то никак. Я не являюсь ни консультантом, ни сотрудником.

— А хотел бы?
— Уже, наверное, нет. Потому что, как только я вынырнул, все цифры, все понимания, все технологии были у меня на поверхности, и я, в принципе, мог творить. Более того, несколько действующих или в прошлом чемпионов мира завершили свою профессиональную карьеру после того, как они предложили мне быть их тренером, но я отказал. А дальше я настолько вынырнул из бассейна, что я сейчас совершенно не знаю, чем живет плавание. Еще раз говорю: я с удивлением узнаю объемы работы, которые они выполняют, я с любопытством, но с непониманием слежу за результатами. Эти результаты уже вне моего понимания, как это делается. Ну и по технике уже все совершенно другое, телосложение совершенно другое.

По психологии я, наверное, могу помочь, но я и в нынешнем статусе могу подойти и сказать, если надо — помочь. Но никто не просит, потому что и меня уже не воспринимают как человека, который может помочь. Поэтому, с точки зрения федерации, я сконцентрировался на отдельных комментариях основных стартов. И все. Меня немного воспринимают как человека, который может помочь в какой-то популяризации, но не более того. Плюс я такой авторитетный альтернативщик. Я — один из тех, кто может что-то возразить Сальникову, Авдиенко, главному тренеру. То есть, если нужно устроить скандал и поставить под вопрос чье-то мнение, то меня пихают вперед. Но я все-таки коммуникабельный, так что находим общий язык.

— Исходя из того, что ты видел, видишь в российском профессиональном спорте, можно сказать, что ситуация с допинговыми скандалами утихла? Мы же уже больше не слышим ни про Зеппельта, ни про допинг.
— Так до Олимпиады еще два года. Скоро все начнется. ЧЕ пережили, сейчас все летние результаты проанализируют и начнется. Я думаю, что очередной, очень мощный кипеж будет как раз перед ОИ. У нас же ничего не разрулилось. Как я понимаю, у нас лаборатории не работают, официального допуска в большинстве федераций нет. По-прежнему действуют какие-то персональные приглашения, которые нависают над Токио-2020. Самое страшное, о чем сейчас не говорят: в связи с тем, что не работает наша национальная лаборатория, или она работает, но как-то не так, у большинства наших спортсменов, претендующих на ОИ, отсутствует допинговая история. У них происходят допинг-проверки, но это не кустарно, не системно. И мы можем получить как с художественной гимнастикой: девочкам ехать на Олимпиаду, а они ни разу не проходили допинг-контроль. А как их допускать? А если персональные допуски? Поэтому уповаем на профессионализм каждой отдельно взятой федерации.

Хотя, я так смотрю, в некоторые федерации приходят такие персонажи, которые вообще не понимают, зачем они туда пришли. Абсолютно левые люди, совершенно далекие от спорта, далекие даже от управления. Более того, они сразу начинают заниматься первой командой, лезут на пост главного тренера, начинают учить спортсменов, как и что надо делать, настраивают их перед стартом, в общем, занимаются каким-то бредом. Ребята, давайте отделять мух от котлет, если ты стал президентом, то ты должен заниматься тем-то, тем-то, тем-то, ты должен набрать команду, которая будет работать в каждом конкретном направлении, это должны быть профессионалы, которые должны будут выдавать результат. Но, если говорить именно о Федерации плавания, то у нас, в принципе, все уже сложилось, у нас настолько крепкий костяк, даже текучки практически не существует.

— Из того, что ты говоришь, получается, этот год — проходной, все думали о зимней Олимпиаде и о ЧМ по футболу. А в следующем году будет, как сказал Зеппельт: «Есть ощущения, что ВАДА в какой-то момент скажет «Ну ладно, ребята, возвращайтесь»?
— Думаю, что нет. Так просто не будет. Мы прекрасно понимаем, что это не Зеппельт и не допинг, это что-то политическое. Сначала нужно где-то повыше решить вопрос. Да, Мутко уже не занимается спортом. И что? Если бы я был на той стороне, я бы сказал: «Подождите, но Колобков тоже работал в старом составе Министерства спорта». Ну и дальше по тому же сценарию. Здесь надо разговаривать даже не на уровне руководства МОК, а на уровне руководства страны. И только решив вопрос, система начнет выстраиваться сама. И то, даже после официального зеленого света, ни у всех федераций все будет гладко. И в Токио опять будет урезанный состав, мы не поедем этой гоп-компанией, которая вынесет всю Олимпиаду, этого не будет, это не нужно никому. Знаешь, насколько хорошо сейчас в легкой атлетике? Нет России, и слава богу. Всем хорошо. Вот зачем мы там нужны, кто нас там ждет?

— А если на уровень-два ниже, чем ты сейчас занимаешься, там все тоже не изменилось?
— Допустим, на уровне ЧЕ: все довольно доброжелательны, но 10 золотых медалей всех раздражают. Я почти уверен, что все мои зарубежные коллеги в одном шаге от того, чтобы вспомнить старую историю «А русские опять что-то там намухлевали». Однако эта история нам отчасти помогла. Выкосив практически весь состав сборной, у нас экстренно вырос резерв. В лыжах это просто цветник. Взяли и всю первую команду убрали. И пацаны, которые еще растут и у них не было никаких шансов в сборной, едут на Олимпиаду. И как съездили! Сейчас я на месте Вяльбе голову бы себе сломал: «Кто будет бегать в следующем сезоне на Кубке мира?». Как устраивать отбор, где и почему именно так? Кроме Легкова никто не закончил, все в строю.

— Глядя на то, что происходит, создается странное впечатление. Вроде бы нас наказали, убрали массу спортсменов, а спорт все равно жив.
— Ты же помнишь это выражение: что нас не убивает, делает нас сильнее. И здесь тоже самое. Выкосили на какой-то момент, дали по шапке, сильно наказали, поломали много судеб, но дальше-то выросли новые ростки. Это тот организм, в котором ты голову сломаешь, но так и не поймешь, как делать. Это темный лес, который живет по законам, которые мы еще не осознали. Нет никакой взаимосвязи. Хорошо, сняли верхушку высших достижений, но ребята-то работают. Причем работают неплохо, регионы трудятся, деньги бешеные вливаются, ребята растут. И вдруг у них открываются перспективы, которых раньше не было. Вот и новая поросль, новая трава, новый газон. А у соперников теперь проблемы. Потому что старички без России подзадержались. И сейчас мы получим обратный эффект, когда Россия в ближайшие две Олимпиады может выкосить все. Но потом у нас будет спад, потому что у нас будет смена поколений. В спорте не надо резких движений. Легкую атлетику вообще запретили. Ну и что? А на ЧЕ все равно 6 медалей.

— Почему, обсудив все нынешние проблемы, ты все равно находишься в состоянии оптимизма?
— Потому что мы не знаем, что там будет плохо. Мы надеемся, что все будет хорошо.

— А по факту-то хорошо?
— Да нормально все. Даже когда медалей 20 лет нет в плавании, мы не теряем оптимизма. Рано или поздно же будут. Вот как у Литвы: уехала девочка в Англию, и слава богу, забыли о ней. А она им золото в 15 лет привезла. Всякое бывает.