«Мне не нужен тот, кто согласится быть частью моего антуража». Как Мария Шарапова выбирает мужчин

Марина Крылова

Поделиться

Комментарии

Мария Шарапова регулярно попадает в рейтинги самых красивых спортсменок мира, Sports Illustrated ставил ее на первое место, а поклонники заваливают трогательными признаниями в любви и с интересом следят за всем, что происходит в личной жизни спортсменки. Но Маша почти не радует их новостями о своих романах, недавние кадры из Италии — редкая удача папарацци. Все дело в том, что у нее достаточно высокие требования к отношениям.

В личном дневнике, отрывки которого встречаются в автобиографии «Неудержимая. Моя жизнь», есть такая запись: «Кого я выберу себе в единственные? Прежде всего, он должен понимать и уважать то, чем я занимаюсь. И у него должна быть своя цель в жизни. А еще он должен быть человеком практичным и скромным, и если у него будут миллионы долларов, то по нему об этом нельзя будет догадаться. У него должно быть чувство юмора, потому что я люблю смеяться. Он должен быть нежным, заботливым и милым. Быть открытым и не бояться говорить правду, потому что я ненавижу людей, у которых есть секреты».

«Серьезных отношений у меня не было до двадцати двух лет», — вспоминает Шарапова. Главная причина — жизнь в туре.

— По ходу сезона я практически не бываю дома, поэтому единственные отношения, которые можно завести, это отношения с другим игроком в теннис, который находится в этом же туре, или с человеком, который согласится путешествовать, бросив все и превратившись в часть моего антуража, — объясняет Шарапова. — А кто на это пойдет? Наверное, только тот, у кого собственная жизнь не удалась. А с таким и знакомиться не имеет смысла. Такие личности существуют. Иногда встречаю их в помещениях для игроков или подносящими сумки в гостиницах. Ни тренер, ни родитель, ни член команды, но бойфренд. Приходится заводить отношения на расстоянии, ограничиваясь телефонными разговорами или письмами. А это не сильно захватывает.

Первая любовь случилась с Машей прямо перед победным Уимблдоном. Весной 2004 менеджеры IMG искали для нее теннисную академию в Европе, чтобы она смогла адаптироваться к европейскому времени перед началом грунтового и травяного сезонов. Приглашение пришло из испанской Виллены. В это же время там тренировался Хуан Карлос Ферреро.

— В 2004 году Ферреро было двадцать три, а мне шестнадцать, — вспоминает Шарапова. — Во многих странах отношения между нами были запрещены законом. Но сердцу не прикажешь. Я внимательно следила за ним. Строила планы. Была только одна проблема — его девушка. Вполне возможно, она была лучшей девушкой в мире, но я могла смотреть на нее только как на препятствие, которое разрушает мои мечты. Когда они стояли вместе, все такие милые, я вспоминала о том, что я самое глупое существо на свете — по уши влюбленный ребенок.

Конечно, когда мне удавалось поговорить с ним, я была вежлива, скромна и глуповата. Позже я узнала, что в академии о моей влюбленности знали буквально все. Наверное, я ходила за ним как потерявшийся щенок. При этом сам Хуан Карлос вел себя со мной нежно и серьезно, ни разу не заставив почувствовать себя кем-то, кроме взрослой и привлекательной девушки.

После победы на Уимблдоне Шарапова оригинально отблагодарила Ферреро за теплое отношение. Она упала на колени, подняла глаза к небу и на некоторое время застыла в этой позе. Именно так праздновал годом раньше праздновал победу на Ролан Гарросе Хуан Карлос.

До определенного момента Шараповой было проще одной. Но в 2009, переживая последствия сложной операции на плече, которая вычеркнула ее из привычной жизни, она впервые всерьез задумалась о том, как не хватает поддержки любимого человека. Примерно в это время подруга организовала ей встречу со словенским баскетболистом Сашей Вуячичем, который на тот момент больше пяти лет играл за «Лос-Анджелес Лейкерс».

— У нас возникла связь — близость и взаимопонимание, которые, как мне тогда казалось, могут связывать только спортсменов, — рассказывает Шарапова. — Мы подходили друг другу. У него был дом в Лос-Анджелесе, и он был профессиональным спортсменом. Он был высок, у него был восточно-европейский менталитет, и он был близок со своей семьей. На бумаге все выглядело просто прекрасно.

Но очень скоро менталитет стал большой проблемой. По словам Маши, Саша как почти любой мужчина, родившийся в Восточной Европе, всегда подчеркивал свое центральное положение в их отношениях и даже не мог представить, что она в своем мире более успешна, чем он в своем. Ситуация накалилась до предела после того, как Шарапова выиграла Ролан Гаррос и собрала карьерный Шлем.

— Когда я вошла в раздевалку с призом в руках, я набрала номер Саши. Он меня поздравил. Я была так перевозбуждена, что стала его благодарить. За то, что был со мной в трудные моменты жизни. За то, что поддерживал меня в моих неудачах. За то, что толкал меня вперед, верил в меня. Казалось, что он был искренне тронут и радовался за меня. Я уже давно не чувствовала такого отношения к себе. Но когда я позвонила ему вечером, его настроение резко изменилось. Его голос звучал агрессивно и почти зло. Как выяснилось по ходу нашего разговора, он бесился от того, что я не упомянула его в своей речи во время церемонии награждения. Ни о чем другом он не мог думать. Многие месяцы я ждала от него какого-то знака, какого-то намека. И вот я его получила — всего в одном предложении. Наши отношения закончились.

В конце 2012 года самое захватывающее противостояние в женском теннисе перестало быть только спортивным. У Марии Шараповой завязались отношения с Григором Димитровым. Одной из первых на этот роман отреагировала Серена Уильямс: «Если она хочет встречаться с парнем, у которого «черное сердце», то вперед». В теннисном мире до сих пор ходят слухи, что те слова Серена произносила в статусе бывшей девушки болгарского теннисиста.

Маша не обратила на них никакого внимания. Она была поглощена новыми отношениями.
— Я следила за тем, как он поднимается в квалификации (на момент знакомства с Шараповой Димитров занимал 60-е место в рейтинге ATP. — Sport24). Видела, как он менял грязный отель возле шоссе в Мадриде — такой, в котором даже крысы не живут — на люкс в парижских Four Seasons. Я наблюдала за тем, как он превращается в самостоятельного человека, способного принимать самостоятельные решения. Я смотрела, как он становится мужчиной.

Димитров все это время мечтал, чтобы Маша однажды оказалась на матче в его группе поддержки. Его мечта сбылась на Уимблдоне. Шарапова рано выбыла из борьбы и пришла поболеть за своего бойфренда. А сразу после матча поняла — роль зрителя ее совсем не устраивает.

— Мне надо было готовиться к собственным играм, к триумфам и поражениям. За его игрой я тогда наблюдала только потому, что рано вылетела из соревнований. Его приятные воспоминания были моим кошмаром. Наши отношения скоро закончились.