«Невозможно дать 900 миллионов на сезон и сказать: «Теперь становитесь чемпионами». Интервью гендиректора «Сибири»
Незадолго до начала нового сезона КХЛ корреспондент Sport24 Дмитрий Ерыкалов пообщался с генеральным директором «Сибири» Кириллом Фастовским, затронув самые разные темы: от особенностей нового ледового дворца до отношения к аренде и другим глобальным вопросам. Видеоверсию беседы вы можете посмотреть на Youtube-канале новосибирского клуба.
— Наконец-то «Сибирь» переехала на новую арену.
— Этот сезон для нас и правда особенный. Мы переехали на новую арену, что поменяло работу клуба и даже систему хозяйствования. Здесь другие взаимодействия и правила. Мы пока притираемся. Этот процесс оказался непростым.
— Правильно ли я понимаю, что на ЛДС «Сибирь» вы были почти полноправными хозяевами, а на новой стали просто арендаторами?
— Неправильно говорить «хозяева». Был договор об оперативном управлении дворцом. Все расходы, связанные с его содержанием, клуб брал на себя.
— На новой арене все иначе? Концерты, питание — это уже не вотчина клуба?
— Если обобщать и упрощать, то да. Есть некоторые направления, к которым мы пока не имеет отношения. Все, что касается деятельности арены вне игровых дней — здесь вообще мы не имеем никакого отношения.
— Раньше концерты на ЛДС «Сибирь» организовывал клуб?
— Да. Это коммерческая деятельность клуба, которая приносила прибыль. Пусть и небольшую, так как и количество концертов было соответствующим. Но это был определенный доход. Сейчас мы остались без него. Тем не менее, мы понимаем, что предстоящий сезон — переходный. Очень уж много различных корректировочных работ нам предстоят на арене. Забирать дворец и полностью им управлять для клуба сейчас было бы не очень разумно. Этот план был утвержден на попечительском совете клуба.
— Что за корректировки ждут новую арену?
— Речь идет о корректировках в сезоне-2024/2025. Есть разговор о замене блитчеров, то есть сборно-разборной части трибун. Мы хотели бы подвинуть их максимально близко к стеклу. Это принципиально с точки зрения увеличения вместительности и смотрибельности матчей. С этой же целью планируется замена сидений на угловых секторах, где местами встречаются одиноко стоящие кресла. Надеемся, что вместимость может увеличиться по меньшей мере на 1000 мест.
— Назовите три достоинства «Сибирь-Арены».
— Их не три, их намного больше! С точки зрения команды это будто переезд на другую планету. Теперь они живут по-взрослому. Это касается не только условий для хозяев. Мы же славились гостевой раздевалкой, которая считалась худшей в КХЛ. Это говорилось на всех совещаниях, мы это и сами понимали, но конструктивно ничего поменять не могли. Теперь же «Сибирь» будет претендовать на то, чтобы гостевая раздевалка считалась лучшей в лиге. Ее уже опробовала сборная России, все остались в восторге. Тоже самое можно сказать и про разницу для болельщиков: обзор площадки, сиденья, холлы — все на другом уровне. Я уже не говорю про возможности в плане света и звука.
— Можете на пальцах объяснить, что не мог делать клуб на старом ЛДС и сможет на новом.
— Самый простой ответ — это то, что называется мэппингом. Речь об изображении на льду, которое используется во время шоу: любой геометрии, в любом размере, фотографии, видео и так далее. На ЛДС «Сибирь» сделать это было невозможно. То, что мы делали — было, откровенно говоря, ужасно. Банально не хватало нам высоты потолков. Здесь же мэппинг арены, не арендованный, а свой. Так что можно делать шоу нового для Новосибирска уровня. Кроме того, здесь абсолютно потрясающего качества звук. На ЛДС «Сибирь», показывая клипы, невозможно было расслышать слова, наложенные на видео. Здесь же можно все.
— Наличие медиакуба, которого не было на старом ЛДС, это помимо всего прочего еще и увеличение количества рекламодателей?
— В теории — да. Мы рассматриваем любое место для привлечения рекламодателей. Но прежде всего, куб — это удобство для болельщиков. Хотим сделать так, чтобы использовать его в разных направлениях.
— Бросается в глаза, что куб удобно расположен для зрителей второго яруса, но с первых рядов нужно сильно задирать голову.
— Он, конечно, расположен слишком высоко. Есть такая особенность. Мы сейчас пытаемся что-то решить, чтобы опустить его пониже. Технически это возможно, но под эту высоту куба рассчитаны все приборы и камеры во дворце. Если его опускать ниже, то куб перекрывает обзор. Так что мы знаем эту проблему. А хоккеистам, чтобы увидеть время или повтор, нужно задирать голову еще выше, чем болельщикам.
— Мы уже видели, что площадь перед ареной и парк можно задействовать под фестивали. А во время сезона как-то эту территорию планируется задействовать?
— Мы с огромным удовольствием будем использовать территорию и уже задействовали ее, например, для проведения Дня болельщиков в виде фестиваля. В дальнейшем ее также можно задействовать активно. Другое дело, что зимой на улице будет, мягко говоря, прохладно. Если что-то устраивать, нужно будет думать, как людей согреть. Но то, что эту площадь можно украсить, сделать какие-то символические вещи — безусловно, мы над этим думаем.
— Многих болельщиков волнуют парковки. Они будут платными или бесплатными?
— Пока парковка бесплатная. Что будет дальше — сказать не могу. Уж на это мы точно повлиять не можем и этого не касаемся. Клуб распределяет только парковочные места внутри арены по согласованию с руководством арены. Все, что за территорией — это не к нам. Но насколько я знаю, по планам порядка двух тысяч парковочных мест должны быть бесплатными.
— Дата открытия станции метро «Спортивная» вам неизвестна как и всем новосибирцам?
— Мы насчет этого информированы не больше, чем болельщики и все жители Новосибирска. Разумеется, мы хотим и всячески ратуем за то, чтобы станция как можно быстрее открылась.
— Как-то решать транспортную проблему клуб планирует?
— Мы решаем ее совместно с Минспорта и Минтранса Новосибирской области. Уже определена схема запуска шаттлов, которые будут доставлять болельщиков после матча до метро. Причем точно будет два маршрута: до Речного вокзала и площади Маркса. Теперь мы хотим добиться, чтобы болельщиков не только развозили со стадиона, но и на этих же шаттлах довозили от метро на игры. Все органы власти нам идут навстречу и понимают, что это необходимо.
— Совсем скоро состоится прощальный матч Егора Миловзорова. Расскажите об этом мероприятии.
— 29 августа на ЛДС «Сибирь» состоится прощальный матч со старой ареной. В рамках этого мероприятия состоится матч друзей Егора Миловзорова. Это будет достаточно символичный и сентиментальный вечер. Вход для болельщиков — свободный.
— Но чем будет жить этот ламповый стадион дальше?
— ЛДС «Сибирь» уже не ламповый. За два-три года нам удалось сделать серьезный ремонт. Теперь он получил новую жизнь. Стены остались те же, но техническое оснащение поменялось значительно, условия улучшились. Конечно, он будет жить. Там остается хоккейная школа «Сибири». Теперь она получила его полностью в свое распоряжение. Профессиональных команд там пока точно не будет. А вот одна из любительских лиг Новосибирска ждет заключение договора на предстоящий сезон.
— Не правильно ли было отправить туда «Сибирских Снайперы», чьи игры на более компактной арене смотрелись бы органичнее?
— Нам удобнее, чтобы молодежная команда была рядом с нами. Мы привыкли, что выступаем в одном дворце. ХК «Сибирь» официально — это две команды в штате клуба. Изначально, еще на стадии проектирования новой арены, было заявлено, что здесь будут базироваться две команды. С точки зрения уюта и вместимости старый ЛДС удобнее для «Снайперов» — это безусловно, но мы считаем, что важнее другие критерии. Так что пока они будут выступать на новой арене. Здесь, кстати, два льда. На тренировочной арене совсем мало зрительских мест, но есть простор для маневра. Через год там вполне можно установить трибуну — место есть. Тысячи полторы сидений, необходимых по регламенту МХЛ, вместить реально.
— Идут разговоры о том, что в Новосибирске возможно создание команды ЖХЛ.
— Да. Этот проект нам интересен. Мы о нем серьезно задумываемся. Уже есть такая направленность. Понятно, что хоккей в Новосибирской области очень популярен. Девочек, занимающихся в хоккейных школах, тоже достаточно. Здесь мы видим перспективу для развития.
— Команда ВХЛ по нынешним временам — роскошь?
— Если честно, мы пока не можем понять, как оправдать затраты на создание команды ВХЛ и ее функционирование. Это достаточно дорогой проект. Всегда надо отвечать на вопрос «зачем?». Прямо сейчас аргументов за то, чтобы создавать эту команду значительно меньше, чем аргументов против. Пять-шесть лет назад клуб был инициатором того, чтобы команда ВХЛ появилась в Новосибирске. Однако экономическая ситуация поменялась. Но в будущем мы к этому проекту можем вернуться. Такая команда нужна в вертикали.
— Какие условия для этого должны поменяться?
— Главная причина для создания клуба ВХЛ — это хорошая детская школа. Пока с самого низа не выстроен фундамент, бесполезно делать что-то наверху. Это выброшенные деньги! Сейчас идет крупнейшая реорганизация школы за все время, сколько я работаю в Новосибирске. Через какое-то время это должно привести к большему количеству качественных выпускников, для которых и нужно создавать команду ВХЛ.
— В школе «Сибири» сменился директор. Клуб к этому решению имеет отношение? Вы неоднократно подчёркивали, что школа вам не подконтрольна.
— Клуб КХЛ обязан выстраивать вертикаль, и неважно кто юридически к кому относится. Да, школа «Сибирь» — не в составе клуба «Сибирь». Но наш голос слышат. Наши рекомендации доходят до адресата. Про школу мы говорим уже много-много лет. Я ругал ее, публично говорил, что школа в Новосибирске очень слабая, призывал создавать филиалы по области. Все это тянется больше десяти лет. Но теперь появилась материально-техническая база. Ведь какая основная проблема? Разумеется, нехватка льда. На эту базу можно привлекать тренеров. Это тоже тяжелая тема.
— Все упирается в деньги?
— В отсутствие большого количества тренеров высокого уровня. По всей России, в какой хоккейной школе не спроси, везде вам скажут про нехватку специалистов. Сейчас эта тема в высших хоккейных кругах будоражится. ФХР очень активно в этом участвует. Создание системы «Красная машина» — это колоссальный толчок к тому, чтобы готовить своих тренеров. Они не обязательно должны быть в прошлом профессиональными хоккеистами. Детские тренеры должны развивать игроков каждый в своей возрастной группе.
— Дополнительный лед у школы благодаря переезду главной команды появился. А тренеров вы будете сами растить?
— Мы бы с удовольствием кого-нибудь переманили. Но, скорее всего, мы будем растить своих специалистов на основе тех методик, которые предлагает ФХР. Ну и, конечно, необходимы квалифицированные методисты.
— Третья проблема школы «Сибири» — конкуренция в регионе. С ней уже ничего не сделать?
— Мы об этом все время говорим. Надо с этим научиться жить, что мы и делаем. Сейчас мы ратуем за создание Российской хоккейной лиги.
— Что это за лига? Из названия не особо понятно.
— Это юниорская лига. Три года идет разговор о ее создании. Все три года мы лоббируем этот проект. Он даст возможность юниорам играть со всеми командами в стране. Это аналог МХЛ, только на пару лет младше. Нам важно видеть своих ребят в конкуренции с другими командами, но не с 17-18, а с 15 лет. Во всех хоккейных странах такие лиги есть. У нас пока не получается, потому что школы находятся в разном состоянии. Кому-то это не очень интересно, у кого и так все хорошо с конкуренцией. Для Новосибирска же это было бы хорошее подспорье.
— Можно ли то, что сейчас происходит с «Сибирью», назвать перестройкой?
— Конечно. Именно так это и называется. Мы не скрывали, что будем формироваться по-другому с точки зрения хоккейной философии. Как бы высокопарно это ни звучало.
— В НХЛ под перестройкой подразумевается процесс, когда команда на несколько лет отказывается от турнирных амбиций ради своего будущего. Это ваш случай?
— Я не очень понимаю, причем здесь НХЛ. У них совершенно по-другому устроен бизнес. Мы же, говоря о перестройке, совершенно не отказываемся от спортивных целей. Более того, мы повышаем требования. И под эти изменившиеся требования стараемся перестроиться. Так что сравнения с НХЛ совершенно неуместны.
— На эти сравнения меня натолкнуло омоложение «Сибири». Разве это сочетается с переездом на новую арену?
— Никаких противоречий я тут не вижу. Мы еще годом ранее кардинально омолодили команду. Как показал сезон, в принципе мы выступили достаточно ровно. В этом году такого радикального омоложения нет. Мы меняем качество, а не возраст.
— Голубев, Чесалин, Литовченко. Они же неслучайно разом покинули «Сибирь»?
— Это плановая замена. Те игроки, которые остались в команде, созрели для того, чтобы становиться лидерами.
— Кого вы видите лидером раздевалки?
— Есть такие игроки. Я пока не хочу предвосхищать события. Некоторые ребята раскрываются по-новому. Вы будете удивлены.
— Про Александра Шарова и Валентина Пьянова, ушедших из «Сибири» в межсезонье, некоторые болельщики говорят, что они погнались за «длинным рублем». Вы могли удовлетворить их финансовые требования?
— Это разные случаи. Что касается Шарова, то наше предложение было ничуть не хуже уфимского. Поэтому речь идет о чем-то другом, но не о деньгах. Пьянова мы очень хотели оставить, расстроены, что он покинул клуб. С ним история несколько иная. Мы не смогли конкурировать с предложением «Авангарда».
— Как вы пришли к смене философии? Что стало триггером?
— Это все началось еще в позапрошлом сезоне. В прошлом сезоне мы окончательно укрепились в мысли, что нам нужно опираться на то, что хоккей — это игра. Зрителей нужно привлекать игрой, азартом и голами. А также молодостью и задором. Мы шли к этому поступательно. К тому же сыграли свою роль современные тенденции. Даже то, что происходит в НХЛ. Все ориентированно на атаку, которая явно превалирует над обороной. Конечно, это не должно выглядеть как Матч звезд. Утрировать тоже не нужно. Однако выстроить атакующую систему, которая при этом хорошо действует в обороне — это сейчас самое сложное. Но и самое интересное для болельщиков. Все это нужно для того, чтобы интерес к хоккею рос. А он, к сожалению, в последние годы сильно падает.
— Если вы пришли к этому решению еще по ходу прошлого сезона, значит ли, что будущее Андрея Мартемьянова в «Сибири» не зависело от результатов плей-офф? Ведь все мы знаем, какого стиля игры придерживается этот специалист.
— Так нельзя говорить. Андрей Алексеевич тоже меняется. Он очень критичный. Не стоит ставить на человеке клише, это касается не только тренеров. Мартемьянов достаточно гибкий человек и абсолютно разумный. Он тоже понимал эту направленность. Он хотел играть в яркий хоккей. Однако, когда довлеет результат — появляется некая робость. Некоторые решения на льду с точки зрения схематичного хоккея кажутся авантюрными, но они необходимы в изменившихся условиях. Я сам раньше в жизни не дал бы такие вещи делать!
— У вас всегда же были тренеры системные, во многом оборонительные: Дмитрий Квартальнов, Андрей Скабелка…
— Именно так. Но все меняется. Мы должны меняться. Иначе зачем мы такие нужны, заскорузлые консерваторы? Я хочу идти в ногу со временем.
— Вы неоднократно говорили о подходе Ларионова и хоккее «Торпедо» как об ориентире. Но не рано ли? Всего один успешный сезон.
— Это просто слишком яркий пример, который для нас оказался показательным. «Торпедо» уже при Дэвиде Немировски шло по этому пути. И Андрей Разин идет по нему, что тоже приятно. Таких тренеров становится все больше и больше. СКА тоже играет совсем в другой хоккей, чем четыре-пять лет назад. Это здорово! Не говоря уже о ЦСКА, который является законодателем мод.
— Но чтобы быть как «Торпедо», должна быть школа как у «Торпедо», молодежная команда как у «Торпедо» и скаутский отдел как у «Торпедо». Есть ли все это у «Сибири»?
— Тут мы возвращаемся к разговору о школе. Пока нам придется набирать игроков со стороны. При этом у нас уже сейчас половина состава — свои воспитанники. Такого никогда не было в «Сибири»! Мы уже четвертый год играем с подавляющим количеством своих игроков. Это притом, что школа далеко не выдающаяся. Тем не менее, нам удается эти искорки вытаскивать. Даже несмотря на отток в другие города. Это наш путь. Мы хотим, чтобы родители видели, что местные парни играют за команду КХЛ. Хотя я никогда не был большим сторонником того, чтобы играть только своими воспитанниками. Это абсолютный популизм. Спорт высших достижений не предполагает лозунга «где родился, там и пригодился». Но при прочих равных надо помогать своим.
— Приглашение из Северной Америки таких молодых игроков как Лукин, Гордеев, Гоголев — это помимо усиления еще и попытка закрепить права на них, расширить обменный фонд?
— Действительно, вы правы. Нам не хватает ресурса, чтобы проводить обмены. На воспитанников нашей школы нет большого спроса в момент перехода из детского хоккея во взрослый.
— Эти игроки появились в «Сибири» благодаря Немировски?
— Дэвид, конечно, внес свой вклад. Но еще до его появления мы обратили внимание на этих хоккеистов. Он, свою очередь, помог разговорами, личными встречами в Канаде. Лукин, например, сразу принял решение, что возвращается в Россию. Еще будучи без команды, он проходил сборы в Москве, где снимал лед с другими хоккеистами и готовился к сезону. Или взять Гоголева. Мы год беседовали как с его агентом, так и с его отцом. Тут уже я пользовался связями с Дмитрием Гоголевым. У Павла карьера за океаном складывалась не совсем ровно. Приехать в Россию, показать себя здесь — это хорошая для него перезагрузка.
— Правильно ли я понимаю, что именно нехватка активов помешала «Сибири» заполучить, например, Семена Дер-Аргучинцева, которого в итоге выменял «Трактор»?
— Не только его. Но и Ивана Николишина.
— Он тоже был интересен «Сибири»?
— Очень. Но варианты обмена, которые нам предлагали, нас не устроили. Просили не молодых хоккеистов, а состоявшихся, играющих в основном составе.
— Николишин же мог оказаться в «Сибири» еще пару лет назад, но от него отказался Мартемьянов?
— Разговор такой был. Андрей Алексеевич не выразил большой заинтересованности в приходе Ивана. Во что это, в принципе, сейчас и вылилось.
— Сергей Дубакин из годичной аренды в «Амуре» вернулся другим игроком?
— Он приехал значительнее более уверенным в себе и понимающим, что от него требуется. Так что да, он приехал другим. Я очень рассчитываю на его прогресс. Это к слову о разговорах, что «Сибири» не хватает забивных нападающих.
— Это про него, отвечая на вопрос о потенциальных новичках, вы сказали «у нас есть свои снайперы»?
— В том числе и про него. Пока не про Егора Климовича, он все-таки еще совсем молодой парень. Хотя и талантливый. Он — наше будущее. Тогда как Дубакин — настоящее.
— Не считаете поспешными слова Немировски о том, что Иван Климович претендует на роль второго центра?
— Нет. При нынешнем невероятном дефиците центральных нападающих Ваня нам крайне важен. Они с Егором совершенно разноплановые хоккеисты. Ваню мы рассматриваем как игрока основного состава. При этом далеко не факт, что в таком юном возрасте ему доверят позицию центрального нападающего. А уж тем более второго звена. Дэвид имел ввиду, что Ваня может развиться таким образом, при правильном отношении. Мы показываем ребятам перспективу.
— Считается, что в «Сибири» расчищают места под братьев Климовичей — сыновей спортивного директора.
— Ну конечно же нет. Такое ощущение, что можно назвать хоть одну фамилию их конкурента из молодежной команды, кто мог с ними сравниться по уровню.
— Вы обменяли ровесника Ивана Климовича Никиту Бледнова, который теперь наигрывается в основном составе «Автомобилиста». Чем не конкурент?
— Обменяли мы Бледнова совсем не по хоккейным причинам, и было это три года назад. Климовичи — новосибирцы, воспитанники нашей школы. Это как раз то самое, о чем мы все говорим. Вот они! При правильном подходе, при правильном характере, к которому, безусловно, приложил руку их отец, можно дойти до КХЛ.
— Меньше чем за две недели до старта чемпионата «Сибирь» расстается с Вячеславом Основиным — русским центральным в хорошем возрасте. Выглядит это весьма странно.
— Это решение было принято гораздо раньше. Пытались найти вариант обмена, но не нашли. Расстались с ним именно сейчас, исходя из того, какие выплаты предусмотрены в регламенте в те или иные сроки. Решение принималось совместно с главным тренером. Если вы вспомните прошлый сезон, то и Мартемьянов убирал его из состава.
— Но пришел новый тренер, есть возможность начать все с чистого листа.
— Именно поэтому мы со Славой договорились, что летом он будет с командой, поедет на сборы. Я очень хотел, чтобы он остался в «Сибири». Я к нему хорошо отношусь, человеческие качества Основина я очень ценю. Однако спорт порой жесткая шутка. Окончательное слово всегда остается за главным тренером.
— Вы его расторгали, держа в уме игрока на замену?
— Нет, конечно. Это решение никак не связано с приходом другого игрока. Замену Основину мы будем искать внутри команды. Так и планировалось. Надо понимать, что для бюджета нашей команды контракт Основина достаточно весомый. Если он не отрабатывает этот контракт или цена не соответствует качеству, мы не можем держать в запасе игрока с такой зарплатой. У нас была необходимость немного сократить платежную ведомость.
— В межсезонье для обмена был доступен другой воспитанник «Сибири» Егор Коршков. Почему он проехал мимо родного Новосибирска?
— Потому что у него был действующий контракт.
— Но при этом было известно, что Коршкова «Локомотив» готов отдать. И в итоге отдал в «Амур» за денежную компенсацию.
— Мы вели разговоры по нему, но «Локомотив» не интересовали игроки из нашего состава, которых мы могли отдать за Егора. К тому же и контракт самого Коршкова для нас пока неподъемный. Хотя мы очень хотим его вернуть.
— Максим Марушев на правах аренды отправился из «Ак Барса» в «Трактор». Писали, что и «Сибирь» была в нем заинтересована.
— Нет, о нем разговора не было. Ни разу эта фамилия не упоминалась.
— Дмитрия Овчинникова оставить еще на один сезон было без шансов?
— Никаких. Нам безапелляционно заявили, что новый генеральный менеджер «Торонто» не считает целесообразным в последний год контракта куда-то Диму отдавать. Они должны посмотреть его у себя, чтобы решить, что делать дальше. Я «Торонто» понимаю.
— Немировски в нем заинтересован?
— Конечно! Они встречались в Торонто, с «Мэйпл Лифс» разговаривал и агент, и Дэвид. Но ничего не получилось.
— Мы уже говорили о Дубакине, который вернулся из Хабаровска. Вы по-прежнему являетесь противником аренды?
— Я стоял и стою на этом. Готов на каждом углу повторять, что аренда в КХЛ — это зло! Быть ее не должно! Это абсолютно неправильная система.
— Примеры Гребенкина, Лихачева и того же Дубакина разве не опровергают этот тезис? Аренда во многом спасла их карьеры.
— Они бы и так развивались и прекрасно себя чувствовали.
— В ВХЛ, играя за фарм-клубы?
— Конечно. И они ближе были бы к главной команде. Того же Дубакина мы бы уже в середине сезона готовы были забрать. Для нас, конечно, история с арендой в Хабаровск была выгодной. Но какая выгода для команды, которая берет игрока в аренду?
— Она помогает заткнуть дыры.
— Извините, но это не для профессионального спорта и не для такой серьезной лиги, как КХЛ. Поэтому я категорический противник института аренды. Увы, я оказался в меньшинстве. Не один, но в меньшинстве.
— Если уж мы затронули тему регламента КХЛ. Вас, как члена совета директоров, не смущает ситуация, когда СКА массово переподписывает контракты со своими игроками на новых условиях? Не пора ли КХЛ по примеру НХЛ сделать так, что новый контракт вступает в силу только после истечения прежнего?
— Я считаю, что это нормально. Все же делается по обоюдному согласию, а не в одностороннем порядке. Это внутреннее дело клуба, игрока и агента. Если они понимают, зачем это и для чего, то пожалуйста. По обоюдному согласию можно делать все! Зачем ждать истечения контракта? А если контракт четырехлетний? Для чего?
— Клуб и игрок должны нести ответственность, когда заключают такой длинный контракт.
— Все и несут ответственность. Но почему его нельзя переподписать? Мы тоже переписываем, причем в обе стороны. Был, например, игрок в четвертом звене, а через два месяца стал лучшим бомбардиром команды, на него уже положили глаз все клубы. Ясно, что если мы сейчас не увеличим сумму и срок контракта, то его у нас завтра не будет.
— Но ведь Александр Овечкин играл как и все за 900 тысяч долларов, хотя уже набирал 100 очков в НХЛ.
— Опять вы говорите про НХЛ! Рынок НХЛ — это весь мир. А у нас — это крупицы. Мы холим и лелеем наших игроков, хотим их сохранить, чтобы те в свою очередь радовали болельщиков. Для этого вводится в лиге потолок зарплат, применяются другие инструменты для выравнивания уровня команд. Все для того, чтобы уменьшить отток в восемь клубов-олигархов, чтобы смысл чемпионата не терялся. Все хотят, чтобы было все и сразу, но это поступательный процесс, который, к счастью, идет.
— А как вы относитесь к урезанию заявки?
— Я двумя руками за это. Это было мое предложение, которое в итоге не прошло.
— Вы были один?
— Ну, почти. Было не много сторонников.
— Это же альтернатива аренде, если говорить о конечном эффекте.
— Конечно! Это как раз то, что надо. И финансовая нагрузка на клуб уменьшается, потому что игроков становится меньше.
— Учитывая, что вы симпатизируете стилю «Торпедо», не было ли идеи пригласить на пост главного тренера Андрея Козырева — помощника Игоря Ларионова и идеолога этого хоккея?
— Была. Мы разговаривали с Козыревым. Не получилось, потому что мы немного опоздали. Он на тот момент дал обещание другой команде. Но мы держим в уме и его, и других тренеров.
— Сразу после ухода Мартемьянова в прессе в качестве его потенциальных преемников назывались фамилии Евгения Шалдыбина и Сергея Крикокрасова, которые работали с ним в штабе. Эти слухи имели под собой какие-либо основания?
— Это совершенно не соответствует действительности. Кто-то сам себе это придумал и начал обсуждать. Насчет Кривокрасова могу сказать, что наша задача № 1 была сохранить его в команде. На наш взгляд, Сергей — один из проводников новых идей в хоккее, с которыми мы очень солидарны.
— Вы долгие годы повторяли, что не рассматриваете иностранных тренеров в «Сибирь». При этом в лиге их хватало. Теперь, когда почти не осталось — вы доверили команду канадцу Немировски. Объясните логику.
— Дэвид русскоговорящий тренер, да еще и с российским паспортом. Он подходит под те критерии, которые я пропагандировал.
— Вам настолько важно отсутствие барьера в коммуникациях?
— Конечно.
— Помощники с этим не могут справиться?
— Нет. Я должен разговаривать напрямую с главным тренером. Тоже самое касается и коммуникаций между главным тренером и хоккеистами. Это мое видение, мой подход. Я не претендую на то, чтобы это была догма для всех.
— У вас самый североамериканский штаб в КХЛ. Ждете, что на фоне лиги, где сплошь российские тренеры и не осталось специалистов из дальнего зарубежья, это даст «Сибири» преимущество?
— Взаимное обогащение должно продолжаться. Нельзя быть закрытыми. Учитывая отсутствие международных турниров у сборной России, такие специалисты продолжают вносить в наш чемпионат новые идеи. Я двумя руками за то, что такие люди приезжают и помогают нам. Игорь Ларионов, кстати, из той же когорты. Просто он воспринимается немного иначе, чем Немировски. Я еще не понимаю, зачем количество легионеров в КХЛ сократили. Это никто не может ни понять, ни объяснить. Это какая-то обратная логика.
— Среди помощников Немировски выделяется Макс Маркович — американец, который учился в Финляндии, работал с финской юниорской сборной, ездил с женской сборной Китая на Олимпиаду, был ассистентом главного тренера в Швейцарии. Как он оказался в «Сибири»?
— Это как раз кандидатура Немировски. Формирование штаба мы отдали ему на откуп. Видеотренер — это очень специфическая профессия. Можно было найти его и в России, но Дэвид сказал, что у него есть на примете специалист. Здорово, что с ним удалось договориться. Причем на вполне вменяемых условиях. Тем более, что Маркович будет не просто видеотренером. Он еще и тренер по развитию. Ему разрешено выходить на лед, участвовать в тренировках, индивидуально заниматься с хоккеистами. Он силен методически. Маркович и Андрей Тарасенко вместе — это большое подспорье для наших игроков.
— Присутствие Андрея Тарасенко в штабе «Сибири» при любом главном тренере — это ваше условие?
— Это настойчивое пожелание. Сколько тренеров сменилось — никто не высказывал сомнения в его профессионализме. В этом плане мне абсолютно не стыдно предлагать Андрея Владимировича в качестве кандидата в помощники главного тренера. Его уровень хорошо известен и польза для клуба тоже известна.
— Помимо Марковича в штаб Немировски вошел Дэвид Гутшон. Вам не боязно доверять команду 26-летнему тренеру по физподготовке, который к тому же не знает наших реалий?
— Эти вопросы я задавал Дэвиду перед тем, как принимать решение. Мне Немировски предоставил всю информацию по этому кандидату. Поскольку главный тренер отвечает за результат, он знает, что делает.
— А как же Кривокрасов? Разве не вы привели его в клуб?
— С Немировски они знакомы и общаются много лет. Что касается прихода Сергея еще при Мартемьянова, то мы должны были исправить провальную игру в большинстве. С этим тезисом невозможно было спорить. Андрей Алексеевич и не спорил. Все было понятно по статистике. А когда возник вопрос «а кого?» — я предложил Сергея. Но решение о том, «да» или «нет» принимал Мартемьянов.
— У Дэвида Немировски контракт заключен по схеме «1+1»?
— Да. Как и у Андрея Мартемьянова. У нас со всеми тренерами используется такая схема.
— Мартемьянов говорил, что условием продление контракта на второй год было попадание в плей-офф.
— Это не совсем так. Условие продления — это обоюдное согласие. Автоматически ничего не происходит.
— Можно сказать, что в предстоящем сезоне вы с Немировски будете приглядываться друг к другу?
— Если упрощать, то, наверное, да.
— Как удалось заполучить Энди Андреоффа, хотя половина клубов КХЛ нуждалась в центральном и искали его на североамериканском рынке?
— Не все же нам на трансферном рынке проигрывать. Есть игроки, борьбу за которых, нам удается выиграть. Это как раз тот случай. Желающих заполучить Энди было достаточно. Но личность Немировски и контакт Бека нам очень помогли.
— То есть сыграл человеческий фактор?
— Именно так. Бек и Андреофф общаются между собой. Хорошо, что когда пошли переговоры по Энди, Тейлор предложил свои услуги по ликбезу для него. Он рассказал все до малейших деталей: про город, команду, аэропорт, медицину, условия для детей. У Бека, как вы знаете, недавно жена родила. У Андреоффа тоже есть ребенок. Их семьи должны вместе прилететь в Новосибирск. Мерфи тоже включился в эту историю. Получилось такое трио с женами и детьми. Причем все трое — уроженцы одного региона Онтарио. Это уже диаспора! Ну и, конечно, сыграла личность главного тренера. То, что он англоговорящий. У нас вообще весь штаб говорит на английском. Весь!
— Даже Егор Подомацкий?
— Он и Тарасенко в меньшей степени, но оба понимают и могут объясниться. На моей памяти такое впервые.
— Над поиском иностранного вратаря не задумывались? Есть мнение, что тандем Красоткин — Костин не самый сильный и что эта позиция нуждается в улучшении.
— Эта тема вообще не поднималась. Во-первых, потому что иностранного голкипера совершенно точно в это межсезонье не найти. Несбыточными вещами я не занимаюсь. Была очевидна дыра в центре нападения, от этого мы и отталкивались. Я верю в нашу пару вратарей. Они вполне способны играть на хорошем уровне. Может быть, были проблемы в прошлом сезоне, но по вратарским меркам Красоткин и Костин молодые. Они растут и развиваются. Вот если бы Сятери оказался на рынке — он был бы безоговорочным кандидатом. А те, кто доступны сейчас, ничем не лучше наших вратарей.
— Когда ситуация с легионерами была другая, то «Сибирь» опиралась на европейцев, в основном на финнов. К канадцам вы относились насторожено. Сейчас работаете с ними, потому что нет выбора?
— Канадцы канадцам рознь. Финский хоккеист — 90% попадания, хотя и мы попадали в ситуацию, когда легионер не может адаптироваться. Или уж насколько чехи близки к нам, но они тоже не всегда приживаются. Был у нас такой — Владимир Рот. У него не было серьезного языкового барьера, но это не помогло. Что касается наших канадцев, то нам с ними повезло. Они адекватные и понятные. Это во многом везение.
— Новые времена требуют уникальных условий для легионеров?
— Есть некоторые нюансы. Думаю, не стоит обращать на них внимание. Они никак не влияют на повседневную жизнь и работу.
— В «Тракторе» в позапрошлом плей-офф легионеров даже не фотографировали, буквально прятали. Бека вы, кажется, тоже используете не на полную катушку.
— Он не сильно открытый человек и не очень хочет везде светиться. Есть с его стороны просьба, чтобы его не сильно донимали.
— Вы готовы идти на это?
— Конечно.
— А как же раскрутка звезд?
— А он и так раскрученный. Куда больше? Нам надо других раскручивать, своих!
— С какими чувствами читали интервью Зака Бойчака, где он рассказывал в том числе и про «Сибирь»?
— Ха-ха. Это вообще цирк! Я сейчас понимаю, почему он мне так не понравился и почему его так быстро выгнали. Это обманщик хоккея.
— Вы его сразу раскусили?
— Это было видно с первого взгляда. То, что он наговорил…Минус 40 постоянно…У нас в Сибири, климат, конечно, суровый, но не настолько же. Сказки. Хочется как-то человеку себя проявить. Пускай, я не против.
— Бойчак говорит про деньги от КГБ. Есть догадки, что он имеет в виду?
— Я думаю, в его голове КГБ и банк ВТБ — это одно и тоже. Очень уж похожие аббревиатуры.
— В те времена и правда было по четыре-пять месяцев задержки зарплаты?
— Задержки зарплаты тогда и правда были. Но точно не больше двух месяцев. А Бойчаку, бедному, якобы не платили до полугода. Главное в интервью Зака — это то, что в конце концов ему все выплатили. Он то ждал, что обманут, а не обманули.
— Сейчас у «Сибири» есть задержки по зарплатам?
— Какие-то незначительные бывают, но это и близко не то, что было когда-то.
— Какое соотношение таких обманщиков как Бойчак и профессионалов среди легионеров, которые вам встречались?
— Обманщиков, к счастью, не так много. Процентов 20. Настоящих спортсменов и профессионалов гораздо больше. Я многих ценю и помню, надеюсь и они нас вспоминают добрым словом. Таких интервью как Бойчак они точно не дадут.
— С кем-то поддерживаете отношения?
— И хоккеисты наши общаются с бывшими одноклубниками, и тренеры поддерживают отношения. Они остались абсолютно адекватными нормальными людьми несмотря ни на что. Эти ребята из разных стран, но называть фамилии я не буду.
— Правильно ли я понимаю, что у «Сибири» произошли изменения в составе спонсоров и учредителей?
— Идет как перестроение состава команды, так есть и некоторые движения в плане владельцев, бизнеса и так далее. Это неизбежный процесс. Развивать тему пока не хотелось бы, но могу сказать: да, изменения есть.
— Эти изменения тревожные для вас?
— Некоторые тревожные. Я переживаю. Но понимая значимость «Сибири» для Новосибирской области и всего российского хоккея, не сомневаюсь, что все проблемы решатся.
— Вам припоминают слова, сказанные на итоговой пресс-конференции, о том, что «Сибирь» не нуждается в увеличении бюджета….
— Это же нельзя было воспринимать впрямую.
— Но многие восприняли.
— Почти все. Я теперь боюсь людям что-то говорить. Не стоит все воспринимать буквально. Почему я не ратую за увеличение бюджета? Увеличение бюджета на «чуть-чуть» не даст никакого положительного эффекта. Либо мы переходим в другую категорию, либо не надо тратить больше денег. Не стоит это того! Надо развивать молодых, двигаться вперед, искать какие-то обмены. Но не стоит просто скупать звезд, потому что это не даст эффекта. Чтобы перейти в другую категорию — нужно по-другому себя позиционировать. Причем делать это на протяжении длительного срока. За один год никто ничего не выигрывает. Сколько «Авангард» к этому шел, вкладывая колоссальные деньги в команду? А «Ак Барс» сколько лет вкладывался? Невозможно дать 900 миллионов на сезон и сказать «теперь становитесь чемпионами». Нужно не просто выйти на этот уровень, а года четыре на нем держаться, чтобы приучить агентов и хоккеистов, что можно ехать в этот клуб. Я говорил о том, что нет смысла выделить дополнительные 50 миллионов и ставить задачу играть в финале Кубка Гагарина. Нужно развивать клуб, привлекать своих воспитанников, давать им прогрессировать, ловить перспективных ребят из других клубов.
— Этим летом воспитанник «Сибири» Владимир Тарасенко довольно долго был без контракта. От вас звонки и смски ему поступали?
— А мне даже не обязательно звонить. У нас в команде есть проводник, связной. Можно в нашей раздевалке повесить лозунг «Вова, мы ждем тебя всегда!». Каждое лето, независимо от кого какая ситуация у него с контрактом, я говорю отцу: «Андрей, не забывай, что Вова всегда желанный в «Сибири» и для него всегда найдется шкафчик в раздевалке».
— Ему еще рано возвращаться в «Сибирь»?
— Я не буду лезть с советами к взрослому и разумному человеку. Но он знает, что мы все его ждем. Всегда.
