«Равнялся на Овечкина. У него родители агенты, думал, что у меня так же будет». Интервью таланта из «Торпедо»

Дарья Тубольцева

Поделиться

Комментарии

Никита Артамонов — настоящее открытие КХЛ. Нападающий, которому только пару недель назад исполнилось 18 лет, начал сезон в первом звене «Торпедо». Форвард в прошлом году стал частью обмена вратаря Андрея Тихомирова в «Нефтехимик» и до этой осени особо не блистал. Но за межсезонье сумел доказать Игорю Ларионову, что может играть во взрослой лиге. В 26 матчах у него 14 (4+10) очков при среднем игровом времени в 14 минут.

В интервью Sport24 Артамонов рассказал:

• как получил травму в матче со «Спартаком» и как возвращается в строй;
• что думает о повышенном внимании к себе;
• как ему удалось пробиться в основу «Торпедо»;
• в чем особенность Игоря Ларионова;
• почему любит каждый день гулять;
• как развивалась его карьере в Нефтехимика;
• почему он обрадовался обмену в «Торпедо»;
• кто его любимые хоккеисты и что он думает о драфте НХЛ.

— Как ваше здоровье?

— Сейчас уже все хорошо, поехал на выезд с командой, должен с «Трактором» сыграть (разговор состоялся 24 ноября, перед матчем со СКА — прим. ред.). Травма неприятная, но сначала думал, что будет хуже. К счастью, обошлось.

— В каком моменте со «Спартаком» получили травму?

— Да я сам не успел сгруппироваться и получил удар. Рукой улетел в стекло. Сначала думал, что сломал ключицу. Не мог руку поднять, но потом боль начала уходить. Я хотел вернуться в игру, но мне сказали, что не надо. Восстановление должно было занять 4 недели. Получается, прошло даже меньше.

— Очень расстроились?

— Да. Ненавижу получать травмы. Тут еще на ровном месте. Потом уже дома с родителями побыл, и меня отпустило.

— Травм в карьере было много?

— В школе, когда мне было 14 лет, был перелом. Там еще карантин из-за коронавируса начался, я в общей сложности девять месяцев был без хоккея.

— Вы вообще терпеливый хоккеист: будете тщательно заниматься физиотерапией или рветесь на лед, а врачам приходится вас тормозить?

— Я тот, кто рвется на лед. Еще возраст такой, всегда хочется играть. Мне тренеры отдыхать дают, а я просто не могу сидеть, когда кто-то играет.

— Вам сейчас нельзя было нагружать руку, работали над нижней частью тела?

— На самом деле я делал все кроме руки. Потом уже, когда разрешили травмированную руку нагружать, было тяжело, она у меня как незнакомка была.

— Недавно у вас было день рождения. Как отмечали 18-летие?

— Родители приехали в Нижний Новгород. С ними вместе побыли и все. Утром была тренировка.

— Самый необычный подарок или поздравление?

— Две девочки, болельщицы «Торпедо», подарили огромную фруктовую корзину. Очень много было фруктов.

— Главный вопрос — как вам играется без маски?

— Мне не особо удобно без маски. Неделю катаюсь и не могу никак привыкнуть. Но привыкать надо, в визоре обзор больше. Если бы была возможность, я бы лучше играл в маске. И безопаснее это. Не хочется получить по лицу и пропустить матчи. Но раз в России принято сразу после 18-летия надевать визор, значит, буду так же делать.

— Старшие ребята советы давали, как побыстрее привыкнуть?

— Нет, они в мой день рождения без моего ведома взяли шлем и прикрутили визор. Я пришел в раздевалку, уже маски нет.

— Взрослым себя чувствуете?

— В душе до сих пор ребенок. Еще не повзрослел до конца. Хотя, конечно, как попал в КХЛ, стал взрослее, ко многим вещам начал относиться по-другому.

— К каким например?

— Стал лучше восстанавливаться. Стал более дисциплинированным.

— Какое у вас восстановление?

— Я очень люблю гулять. После игр могу час гулять. У меня есть магазин рядом, а могу специально пойти в самый далекий, чтобы пройтись с музыкой в наушниках. После матчей сразу спать не ложишься, из-за адреналина не уснуть, а прогулка помогает прийти в себя. Прихожу и сразу спать ложусь.

— Какие ритуалы есть перед матчами?

— Обязательно нужно прогуляться. Минут 30-40 хожу вокруг дворца, либо просто куда-то иду.

— Сколько же вы шагов в день делаете?

— Когда ноги сильно забиваются, то смотрю, сколько прошел. Пару раз было по 30 тыс шагов за день, но обычно в районе 15-20.

— Прогулки — это рекомендация тренера по физпоготовке Филиппа Арзамасова?

— Нет, он даже не знает об этом. Это исключительно моя инициатива. Прогулки помогают мне настроиться на игру, после матчей помогают расслабиться.

— Ваша подготовку к сезону в этом году изменилась?

— Да, я стал меньше лениться. Раньше бывало, что мог недоделать упражнение, потому что было лень. Сейчас такого нет. В этом году я очень рано начал подготовку. Нагрузки стали больше. Летом, когда тренер в Нижнекамске давал выходной, я сам ходил и занимался. Понимал, что нужно сделать шаг вперед и попробовать пробиться в основную команду.

— Вы сначала месяц тренировались с «Чайкой», а в августе попали в «Торпедо»?

— Да, начал с «Чайкой». 29 июля мы поехали на турнир в Казань. Те, кто не поехали, должны были присоединиться к команде КХЛ. Я на турнир поехал, думал, что все, проведу сезон в МХЛ. В Казани у меня игра пошла, и после второго матча мне сказали, что я еду на сборы с «Торпедо».

— Предсезонка «Торпедо» была не слишком сложная?

— Не слишком, но не могу назвать ее легкой. Всегда летом тяжело. По два льда, интенсивные тренировки.

— Вы рассчитывали, что со старта сезона будете играть в КХЛ?

— В первые дни все было печально. Все были распределены по звеньям, а я был один. Не сделать ни упражнение, ничего, всегда в обороне бегал. Только дней через десять поставили в звено. Потом уже были товарищеские матчи, там я начал играть и пошло.

— Как думаете, почему для вас все так поменялось?

— Не знаю. Может быть, тренеры увидели, что я много работаю. У нас утром была тренировка, а вечером игровое занятие. Наверное, на игровых тренировках доказал, что могу играть на таком уровне.

— В начале сезона «Торпедо» шло на первом месте на Западе, сейчас вы четвертые. Довольны последними неделями чемпионата?

— Думаю, мы не стали играть хуже. Просто где-то везение ушло. Бывали провальные матчи, но сейчас, вроде бы, раскочегариваемся.

— Как обычно поражения переживаете? Прогулялись и забыли?

— Нет, так не получается. Я ненавижу проигрывать. После поражений долго сижу в форме в раздевалке, только потом переодеваюсь и иду в зал. В это время уже все заканчивают работу в зале, а я только иду туда. Потом звоню маме, пересматриваю игру и ложусь спать. Если все совсем плохо, то на прогулку не иду, нет настроения что-то делать, хочется просто лечь. На следующий день все забываю. Игорь Николаевич (Ларионов) постоянно говорит, что вчера уже не вернуть.

— Сейчас все больше хоккеистов работает с психологом. Вы никогда не обращались?

— Нет, потребности не было. Летом к нам приезжал в команду специалист по ментальной твердости. Было интересно, мне понравилось. Но лично к психологу не обращался.

— Известно, что Игорь Ларионов не ругается матом, не кричит. Но хоть раз голос за сезон повышал?

— Я лично никогда не слышал, чтобы он повышал голос. Он всегда спокойно пытается донести информацию. Он может грубо сказать, но никогда не повысит голос.

— Вы долго привыкали к такому подходу тренера? Уверена, в вашей карьере тренеры и орали, и матом ругались.

— Я еще в прошлом сезоне начал работать под руководством Игоря Николаевича. Я был очень удивлен такому подходу. После каждого хорошего действия на тренировке он тебя всегда подбадривает, в паузе может подъехать и сказать «Молодчик». Никогда негатива не будет, всегда с пониманием, объясняет в понятной форме, без криков.

— Это не может расслабить?

— Нет, как видите, у нас нет такого, чтобы кто-то расслаблялся. Все просто понимают, что если расслабишься, то выпадешь из состава.

— В каждой команде есть лидер, который берет слово в раздевалке в тяжелые моменты, может напихать. Кто это в «Торпедо»?

— Никто не пихает. Если мы хреново сыграли, то все сами понимают. Есть люди, которые могут встать и сказать: «Давайте, чтобы больше такого не было, готовимся к следующим матчам». Это Кручинин.

— Накопилась ли усталость? Все-таки половина регулярного чемпионата сыграно.

— Больше эмоциональная, чем физическая.

— Как вы относитесь к повышенному вниманию к вам?

— 50 на 50. Где-то это даже расслабляет. Но опять же я понимаю, что это ничего не значит, карьера только начинается, про меня могут быстро забыть. Поначалу, конечно, много смотрел соцсети, но потом перестал, понял, что это плохо на меня влияет. В начале я очень стеснялся давать интервью, но постепенно втянулся, научился разговаривать.

— Чем собираетесь заниматься в декабрьскую паузу?

— С 8 по 11 декабря будут выходные, а потом заедем на базу, где у нас был летний лагерь, будем пять дней тренироваться. Но я не знаю, будет ли у меня отдых, может, отправят за «Чайку» играть, потому что я много пропустил, надо форму набрать.

— Опытные игроки — фанаты бани. Вы любите?

— Очень люблю баню. Перед играми хожу. Хожу обязательно с кем-то. Часто с Лешей Кручининым ходим. Один раз пошел без него, так он обиделся, что я его не позвал. Он вообще очень много подсказывает. Когда мне спокойно говорят, я хорошо воспринимаю информацию. А вот крик вообще не воспринимаю. Так с самого детства было.

— В «Авангарде» в свое время Илья Ковальчук взял шефство над молодыми Чинаховым и Чистяковым. Ребята рассказывали, что им было сложно перейти с «вы» на «ты». У вас тоже такие трудности возникали?

— В прошлом сезоне и начале этого мне было сложно. Когда сезон стартовал «выкать» закончил. Мы еще вместе в раздевалке сидим. В прошлом сезоне я ко всем на «вы» обращался, даже к тем, кому 20 лет. Так я воспитан, не могу сразу на «ты» переходить.

— Вы вообще стеснительный?

— Да, очень стеснительный. Для меня приходить в новую команду — большой стресс. Даже на льду стесняюсь что-то делать. Но могу сказать, что в КХЛ стеснение уходит на второй план. Если здесь будешь стесняться на льду, то играть не будешь.

— В «Торпедо» уже адаптировались?

— Думаю, да. Когда тебя подбадривают, помогают, то появляется понимание, что ты нужен команде, что твои действия ценятся.

— У вас есть конкуренция с Силаевым? Понятно, что вы разных амплуа, но о вас говорят, как о двух молодых талантах, вы оба на драфт выходите.

— Нет, конкуренции точно нет. Мы, наоборот, только друг друга подбадриваем. Помню, как-то были в отеле и говорили, что было бы круто, если бы нас задрафтовали вместе, как Симашева и Бута. Смеялись.

— На выездах куда-то с ребятами выбираетесь?

— Мы в основном с Силаевым вдвоем ходим гулять и все. Он тоже любит погулять. Выйдет на улицу, возьмет телефон и зависнет надолго.

— Сейчас зима, -10…

— Все равно буду гулять. Недавно перчатки купил, так что нормально будет.

— Вы еще учитесь в школе?

— Я после девятого класса пошел в колледж на тренера учиться. Учусь на очном, но редко на учебе появляюсь. В сезоне просто нет сил и времени. Но стараюсь делать все задания, которые мне скидывают.

— Как в школе учились?

— До класса восьмого все было плохо. Из-за плохих оценок с родителями были разногласия по теме хоккея. Они всегда говорили, что надо учиться. В классе восьмом это понял, начал хорошо учиться. В итоге девятый класс закончил только с пятью «четверками», остальные пятерки.

— Почему до 11 класса решили не доучиться?

— В школе сказали, что если я не буду появляться в школе, то мне просто так оценки ставить не будут. В тот момент я уже понимал, что буду играть в МХЛ, а там уже не получится каждый день в школу ходить. Потом еще и обмен случился.

— Как у вас с английским?

— В планах начать учить. Надо. Дай бог на драфт поехать, там он нужен будет. В школе я учил английский, хорошо его знал, но последние три года не занимался, начал забывать. Недавно играл с Бобби Линчем, начал что-то вспоминать.

— Есть ли у вас зависимость от соцсетей?

— Думаю, да. От инстаграма (запрещенная соцсеть в России — прим. ред.). При этом сам я очень мало выкладываю, не любитель, в основном видео смотрю, истории друзей.

— Вы переехали в Нижний Новгород в прошлом году. Быстро освоились в городе?

— Тяжело было. Впервые уехал от родителей. Недели две было очень сложно. Но мне повезло, что в «Чайке» был классный коллектив, со всеми сдружился. Мне показали центр, я вообще офигел от красоты. Сейчас уже весь город знаю.

— Живете один? Как с бытом справляетесь?

— Живу на базе один. Когда игры, то заселяюсь рядом с ареной в отель. На базе очень комфортно, там друзья с «Чайки», весело время проводим, нас кормят, есть уборка. В общем, очень удобно.

— Снимать квартиру пока не планируете?

— Родители мне постоянно про это говорят, что надо уже взрослеть. Думаю, в следующем году уже буду снимать.

— Завтрак себе сможете приготовить?

— Завтрак смогу, а остальное вряд ли.

— Еще будучи в «Реакторе» замечали интерес со стороны других клубов КХЛ? Может, вас кто-то хотел переманить?

— Не знаю. Единственное, что, когда был в «Реакторе», агент звонил и говорил, что несколько клубов мной интересуется. Но мы тогда сошлись на мнении, что останемся в Нижнекамске. Это дом, здесь семья. Потом я сыграл еще два матча, и на следующий день меня обменяли в «Торпедо». Я был в шоке. Позвонил маме, она вообще не могла поверить. Но в итоге я понял, что переход — к лучшему. В «Нефтехимике» бы не дали шанса, там не дают шансов молодежи так, как в «Торпедо». Игорь Николаевич показывает, что можно спокойно молодыми выигрывать и хорошо проводить сезон.

— Как вы в Нижнекамске начали играть в хоккей?

— Я начал не в Нижнекамске, а в поселке городского типа рядом с городом. Мы там жили с родителями. Камские Поляны, это в 40 км от Нижнекамска. Я в три года встал на коньки, четыре года занимался там, сначала с ребятами 2002 года рождения, потом 2003-го. В 8 лет к нам в поселок приехал «Нефтехимик-2005» на сборы, меня посмотрели и пригласили к себе. Спасибо родителям, что со мной переехали в Нижнекамск.

— Родители у вас с хоккеем связаны?

— Папа немного занимался, но так нет, не связаны.

— В детстве на кого смотрели? На Якупова, Сергачева?

— Честно говоря, ни на кого особо не смотрел. Помню, когда маленьким был, видел матчи «Ак Барса», запомнил Лукоянова, а еще Зарипова и Морозова.

— В 2021 году Сергачев приезжал в Нижнекамск с Кубком Стэнли. Вы тогда были на мероприятиях с трофеем?

— Да, там же все команды «Нефтехимика» фотографировались с кубком. Я тогда и подумать не мог, что когда-нибудь тоже буду бороться за большие кубки. Это все казалось чем-то нереальным. Но прошло все два года, и жизнь так поменялась.

— В школе «Нефтехимика» с условиями все было хорошо?

— Сейчас я видел, там зал построили, Михаил Сергачев как раз сделал. Раньше, помню, приходилось разминаться на арене, где играют. Бегаешь по трибуне, когда хоккей люди смотрят. Ладно летом и осенью — не так холодно, можно на улице размяться, а вот зимой неудобно.

— В «Торпедо» не так?

— У «Чайки» все есть, и для домашней команды, и для гостей. Даже на старенькой арене есть все.

— В Нижнекамске хоккей — самый популярный вид спорта?

— Еще футбол, мне кажется, ему даже больше внимания уделяют, больше бюджеты и все остальное. Там есть команда ФНЛ, на нее всегда полный стадион собирается.

— За футболом следите?

— Обожаю футбол! Смотрю Испанию, Италию, Бундеслигу. Нравится «Барселона». Английскую Премьер-Лигу не смотрю, потому что ее сейчас не показывают. Люблю Лигу чемпионов, смотрю топовые матчи.

— Кто ваш любимый футболист?

— Если сейчас смотреть, то Гави. Кайфую от его игры. Он такой маленький, ему всего 19 лет, а уже так здорово играет.

— Кто вам из хоккеистов больше всего нравится?

— Джек Хьюз из «Нью-Джерси», Клейтон Келлер из «Аризоны» и Евгений Кузнецов из «Вашингтона». Кузнецова люблю с года 2018-го. Помню еще когда он за «Трактор» играл, но это было еще раньше. Потом увидел его в «Вашингтоне», и меня просто он покорил, его неординарные действия. Он такой вальяжный. Помню, как играл за сборную России, забил США и «птичку» сделал. У Хьюза нет минусов, он все может сделать: и побороться, и обыграть, у него волшебные руки. Знаю, что если Келлер и Хьюз выйдут «один в ноль», то они точно забьют.

— Вы обошли по количеству очков в своем возрасте Кузнецова и Ничушкина, побили рекорд Мичкова по очкам за матч для игроков до 18 лет. Вы сами себе удивляетесь, глядя на эти фамилии?

— Я тогда увидел, что у Тарасенко 28 очков. Подумал, что почему бы и его не попробовать догнать. Но в итоге первый матч после этого, и сразу травма. Решил больше не думать. А так приятно, конечно, быть в таком списке.

— Мысли про драфт НХЛ вас часто посещают?

— Я только в прошлом сезоне о нем узнал. Точнее я знал о его существовании, но особо не следил, не задумывался, что меня могут выбрать. Когда задрафтовали Мичкова, Гуляева, то подумал, что через год могу тоже выйти на драфт. В Казани на предсезонном турнире ко мне много скаутов подходило. По ходу сезона стараюсь вообще об этом не думать, но, конечно, мысли есть, меня постоянно просят всякие анкеты заполнять, скауты звонят.

— Много звонят?

— Не сказал, чтобы очень много. Иногда просто очень неудобные вопросы задают. Например, спрашивали: «Чем ты через год поможешь этой команде?» Как на это можно ответить, я даже не знаю.

— Анкеты большие?

— Смотря где. Одному клубу заполнял анкету часа два. Там ведь еще все на английском, надо переводить.

— В каком возрасте у вас агент появился?

— Долгое время агента не было. Я за «Нефтехимик» ездил играть на финал ЮХЛ, после этого финала у меня появился агент. Мне было 16 лет. Как-то до этого вообще не задумывался о том, нужен ли агент. Я знал о их существовании, но равнялся на Овечкина, у него родители же как агенты. Думал, что у меня так же будет. Но в итоге работаю с агентом, так удобнее, он помогает решать много бытовых вопросов.

Больше материалов о «Торпедо»:

«Почему Панарин ходит с кнопочным телефоном? Даже я в 17 лет знаю, что телефон — зло». Интервью вундеркинда Силаева

В Америке восхищены российским школьником! Ларионов запустил карьеру великана Силаева

Эти пацаны разрывают российский хоккей прямо сейчас. 5 звезд сенсационного «Торпедо» — откуда они вообще взялись?