За что автора «Мастера и Маргариты» травили в СССР: несправедливая критика сводила Булгакова с ума
Не секрет, что написавший «Мастера и Маргариту» Михаил Булгаков не получил должного признания при жизни. Его самый популярный роман был опубликован лишь через 26 лет после смерти классика — и только благодаря усилиям его последней жены Елены Сергеевны.
По-настоящему успешный в профессиональном плане период у Михаила Афанасьевича был только один. К середине 20-х его даже не опубликованную на тот момент целиком «Белую гвардию» прочитали во МХАТ — и предложили писателю сделать по ней постановку. Так появилась пьеса «Дни Турбиных» (название изменили по требованию цензуры), адаптировал которую сам Михаил Афанасьевич. Премьера в 1926 году имела бешеный успех, хотя до последнего момента было непонятно, разрешат ли театру эту постановку вообще.
«Дни Турбиных» имели оглушительный успех у публики — несмотря на то, что пьесу показывали через день, достать на нее билеты было невероятно сложно. Однако советская критика не переставала уничтожать «контрреволюционное» произведение: ведь в нем представители старого режима изображались совсем не в духе победившего социализма. Болезненно переживавший это Булгаков даже завел специальный альбом, в который он вклеивал разгромные рецензии.
Позже писатель подсчитал, что на «Дни Турбиных» вышло 302 рецензии. Из них 299 были отрицательными и три — нейтральными.
Вот как вспоминала об этом периоде вторая жена Булгакова Любовь Белозерская:
Вспоминаю, как постепенно распухал альбом вырезок с разносными отзывами и как постепенно истощалось стоическое к ним отношение со стороны М. А., а попутно истощалась и нервная система писателя: он стал раздражительней, подозрительней, стал плохо спать, начал дергать головой и плечом (нервный тик). Надо только удивляться, что творческий запал (видно, были большие его запасы у писателя Булгакова!) не иссяк от этих непрерывных груборугательных статей. Я бы рада сказать критических статей, но не могу — язык не поворачивается…»
Но в тот период Булгакову помогал справляться с давлением успех его постановок. Его следующие пьесы «Зойкина квартира» и «Багровый остров» тоже были востребованы. Однако вскоре все изменилось: сперва запретили новое произведение Булгакова «Бег», а потом и все предыдущие его постановки.
«Булгаков ни разу не обмолвился о себе или о своих интересах. Его мучило то положение, в которое он, как казалось, невольно ставил театр. В то время на Художественный театр было и без того много нападок за его якобы отставание от современности, неспособность отобразить ее, за мертвую академичность. Михаил Афанасьевич похудел, осунулся, во взгляде появилась настороженность и печаль.
Встречаться и видеть Михаила Афанасьевича стало просто тяжело. Держался он всегда мужественно, корректно и достойно, но глаза выдавали глубокую печаль. Юмор стал горьким и каким-то унылым. Это был один из труднейших, если не самый трудный период жизни Булгакова-писателя. Отношения его с Художественным театром в то время складывались по-разному. Возможно и даже наверное, у Михаила Афанасьевича в сердце были претензии к театру за его осторожность и недостаточно энергичную борьбу за пьесы», — вспоминал актер МХАТ Евгений Калужский.
Просидевший несколько лет без достойной работы писатель был вынужден просить отпустить его из СССР. Письмо Булгакова к Горькому в полной мере передает, в каком состоянии находился Михаил Афанасьевич:
«Многоуважаемый Алексей Максимович! Я подал Правительству СССР прошение о том, чтобы мне с женой разрешили покинуть пределы СССР на тот срок, какой мне будет назначен.
Прошу Вас, Алексей Максимович, поддержать мое ходатайство. Я хотел в подробном письме изложить Вам все, что происходит со мной, но мое утомление, безнадежность безмерны. Не могу ничего писать.
Все запрещено, я разорен, затравлен, в полном одиночестве. Зачем держать писателя в стране, где его произведения не могут существовать? Прошу о гуманной резолюции — отпустить меня».
Но за границу Булгаков так и не уехал. После телефонного разговора со Сталиным он получил разрешение вновь работать в театре. Увы, ненадолго. Новая пьеса писателя «Кабала святош» был показана всего лишь 7 раз, после чего ее запретили.
У романа «Мастер и Маргарита» не было никаких шансов быть опубликованным при жизни ее создателя. Правда, причина здесь кроется не только в цензуре: Михаил Афанасьевич не успел закончить работу над текстом в полной мере из-за болезни и смерти в 48-летнем возрасте.
