«У ведущих в Европе секси-манера. Я — «своя». Знакомьтесь: звезда «Динамо ТВ» и «Что? Где? Когда?» Полина Лысенко

Александр Муйжнек

Поделиться

Комментарии

Вы видите Полину Лысенко в медиа «Динамо»: сторис клубного инстаграма, канал на ютубе с интервью, челленджами и репортажами — ее работа. А еще Лысенко — распорядитель в «Что? Где? Когда?». Да, девушка в красном жилете и бабочке, которая с серьезным видом крутит волчок и следит за порядком, — это Полина.

Все это — в 22 года. Вот, как Лысенко к этому пришла:

• Ее отец Андрей Лысенко 20 лет работал распорядителем «ЧГК», а теперь режиссер программы. Есть легенда, что бабочка перешла к Полине от папы;
• Бывала в домике в Нескучном саду в детстве, а в 17 лет получила приглашение на работу от Бориса Крюка;
• Полина помогала с организацией чемпионатов мира по «Что? Где? Когда?»;
• Андрей — болельщик «Динамо», брал дочь на матчи и передал любовь к клубу;
• Лысенко поступила на журфак МГУ (окончила только что), занималась соцсетями «ЧГК» и сказала пресс-службе «Динамо», что готова помогать. Теперь почти не занимается соцсетями и сосредоточена на «Динамо ТВ».

Александр Муйжнек узнал у Полины детали взлета (например, как получила работу в 15 лет и попала на канал «Культура») и много нового о «Динамо». А еще расспросил о православии (Лысенко глубоко верующая и поет в церковном хоре), подкатах и феминизме, слезах, и страхах, и бешеном ритме жизни без выгораний.

— Болеть за «Динамо» — это же боль. Вроде бьетесь с «Наполи» в Лиге Европы — и тут же бан от УЕФА и вылет в ФНЛ. «Динамо» в еврокубках спустя шесть лет — и сразу Тбилиси.

— Мама шутила в 2016-м: «Надо „Динамо“ всегда играть в ФНЛ — вы с папой такие счастливые домой приходите». Сейчас команда движется к тому, чтобы возвращаться счастливой со всех матчей РПЛ.

Наверное, есть кайф болеть за клубы, которые постоянно в топе. Но это не так интересно. Для меня «Динамо» как член семьи: чтобы с ним ни стряслось, все равно люблю его. Без прожитых вместе плохих времен нет такого родства. После ФНЛ мы стали сильнее.

Для меня болеть за «Динамо» — не боль. «Динамо» столько радости приносит в жизнь — например, камбэк с «Краснодаром» после 0:2. Такие эмоции! Самолет на обратном пути — непередаваемая атмосфера. В конце самолета врубили колонки, слушали музыку и радовались.

— Тебя когда-то задевали шутки про дно?

— Нет. У «Динамо» очень самоироничные болельщики. Сами придумываем про себя шутки: «твердоверы», «страдай за «Динамо». Пелось же: «Успех выбирает из тех, кто может первым посмеяться над собой».

— В «Динамо» сейчас полно молодежи, а как девушку рядом с собой воспринимали старшие?

— У главного врача Александра Эдуардовича Ярдошвили, царствие ему небесное, поначалу возникали предубеждения по моему поводу — как и у других представителей старшего поколения. Александр Эдуардович мне как-то сказал: «Не надо тебе быть рядом с командой во время матчей». Было обидно, про себя думала: «Что за ерунда, что за суеверия, кто в них верит вообще».

На следующий матч я пришла, как и обычно — и мы выиграли 5:1 у «Локомотива». Пересеклись с Александром Эдуардовичем в коридоре, и он поздравил: «С победой, Полина». Признал. И с тех пор больше никогда мне ничего не говорил. Тем более знал моего папу и ко мне относился по-отечески тепло.

Его очень не хватает.

— Помнишь день, когда Ярдошвили ушел из жизни?

— Я была в институте, и мне сообщили коллеги из пресс-службы: «Скончался Ярдошвили, нужно делать новость». Я тогда была на смене по социальным сетям. Меня начало трясти, я заплакала прямо на паре.

Мой руководитель Леонид [Шлыков] даже уточнил у меня: «Справишься?» Взяла себя в руки и выложила пост. Потом коллега перехватил смену и доработал этот трагичный день. Он прошел как в тумане.

Мы с Александром Эдуардовичем виделись на тренировке в понедельник, во вторник его не стало. Я, естественно, ревела, как и многие футболисты. Когда в среду Сандро собрал команду, слезы были у всех на глазах — тяжело было тренироваться. Выиграли у «Ротора» 3:0, и каждый гол посвящали Ярдошвили. Когда брала интервью у Вани Ордеца после, думала: сейчас заплачет. И все были в таком состоянии.

Похороны — еще тяжелее. Было много народу, люди даже падали в обморок. Плакали все, и футболисты тоже. Только там пришло осознание, что все это правда.

— Самое теплое воспоминание о Ярдошвили?

— У него была классная манера задавать вопросы футболистам на знания: «А ты знаешь, кто это?» — и вспоминал легенд «Динамо», ученых, известных людей. А потом: «Как ты можешь этого не знать?» Например, летели на самолете имени Лиепы, и он спрашивал у всех, кто это. Владик Карапузов ответил, потому что у него девушка — она балерина. Мне в начале он тоже устраивал квизы, но я часто отвечала, и дальше он говорил так: «Отвечайте. Полина, понятно, что знает».

Еще Александр Эдуардович Ярдошвили не понимал тикток. Называл его типтоп. Даже видео было, как я ему это объясняю.

— Ты часто плачешь?

— Да, бывает. Но, если не поплачу, будет тяжело, не выплесну эмоции. Плакала, например, в Тбилиси. Я снимала за воротами, но ушла в подтрибунку при счете 0:2. Села на какую-то лестницу на этом старом стадионе (вообще это тренировочное поле) и ревела.

Такой потерянной я команду никогда не видела. Сидели с пустыми взглядами, смотрели в одну точку, ничего никому не хотелось. Всем было ужасно обидно. Мне как болельщику, который прошел с «Динамо» ФНЛ, так хотелось победы в том матче.

— Кто для тебя был ориентиром, когда ты приходила на «Динамо ТВ»? Ты хотела делать контент как…

— Не могу сказать, что хотелось кому-то подражать, но во многом ориентировалась на «Барселону». Нравится их ведущая Джорджина Легер. Именно у них я почерпнула идею челленджа «90 секунд». Но дело не только в формате: хотела быть как Джорджина еще и по амплуа. Как правило, футбольные ведущие в Европе — шикарные девушки, в обтягивающих юбках, с декольте, у них секси-манера. А я, как кто-то сказал, девочка из соседней школы, своя. Вот с Легер мы этим похожи. Джорджина не красотка, но простая и искренняя. Выйдет в кадр в пижамных шортах — и ей вообще все равно! Это располагает.

— У тебя и правда крайне скромный образ. Что-то заставит тебя поменяться?

— Мне кажется, просто не смогу быть такой роковой леди — неестественно для меня. Плюс таких много — а мне не нравится быть как все.

— У тебя есть ролевые модели в российских медиа?

— Ролевых моделей нет, но нравится Маша Орзул, тоже болельщица «Динамо». Но я скорее не про образ, а про то, как она говорит, как построена ее речь.

— «В сборе!» — твой главный проект в «Динамо». Как родилась идея?

— Придумывали на ходу. Задумка простая: я что-то рассказываю о сборах, мы показываем кадры с них и интервью. Пришли к ней вечером накануне вылета в Турцию. Наш оператор Рауф скинул пример ролика, и решили начать съемки на следующий же день в Шереметьево.

У меня было опасение, осилю ли. Нужно много отыгрывать самой, работать на камеру, правильно подавать информацию в кадре. Но я никогда не отказываюсь, даже если сомневаюсь — всегда сначала попробую. Мама поражается: мне страшно, а я все равно делаю хотя бы попытку. Лучше ошибиться, чем упустить шанс.

А тут еще и сценария не было: обсудили, и все. Приехали в Шереметьево и на месте решали, что снимаем. Увидела, например, что кто-то сменил прическу — подбегаю, спрашиваю. Что видели, то и снимали. В самолете я написала подводки, Рауф внес свои правки (в таких форматах важно видение со стороны, чтобы докручивать идеи командой и приходить к интересным формулировкам). Вечером поставили у меня в номере отеля фон, разобрали, отодвинули кровать — комната превратилась в студию «Динамо ТВ». На следующий день Рауф смонтировал, добавили что-то, выпустили.

Марш-бросок был, конечно. Следующие три выпуска мы тоже делали вдвоем с Рауфом. Чуть не умерли на этом первом сборе.

И вот мы все делали на ходу — а болельщикам зашло. Я была в шоке от того, как хорошо восприняли, как поддержали нашу работу и меня. Первый раз вышла в кадр! До того появлялась только мельком — вела прямые эфиры в соцсетях, была корреспондентом и комментатором у бровки на матчах «Динамо-2». А это большой формат.

— У тебя были комплексы по поводу того, как ты выглядишь?

— Комплексы создает аудитория — а она меня поддержала. Мне всегда писали, что я молодец, что хорошо выгляжу (даже когда я сама считала, что выгляжу плохо). Только на такую аудиторию и можно качественно работать — иначе зажмешься, будто шаг влево, шаг вправо — расстрел.

В «Динамо» получаю искреннюю поддержку, как от родных. Мы, болельщики «Динамо», все как одна семья.

— Были комплименты твоей работе от высокопоставленных лиц «Динамо»?

— Подходил Юрий Алексеевич Соловьев [председатель совета директоров «Динамо»] и отметил, что ему нравится контент. Еще помню, как на зимний сбор приехал новый гендиректор Павел Константинович Пивоваров. Я подошла, представилась, и он тоже похвалил, сказал, что видел наши ролики. [Советник Соловьева] Дмитрий Александрович Гафин постоянно следит за нашей работой в медиа, хвалит, поддерживает. Это невероятно приятно.

Что касается игроков: главное для меня признание от них — не отказываются от интервью. Например, Себа Шиманьски или Заур Плиев не любят камеры, но все равно отвечают на вопросы. А еще парни соглашаются на самые разные, даже сложные идеи — например, Диего Лаксальт потратил в Австрии около часа, чтобы заплести мне косы и снять это для «В сборе!»

И я знаю: парни смотрят наши выпуски, оценивают. Обсуждала первые выпуски «В сборе!» с ребятами, и Лесовой с Грулевым рассказывали, что понравилось, а что нет. Вообще у нас есть инициативные ребята. Дима Скопинцев всегда за любой движ, сам говорит, что можно поснимать. Игорь Лещук много чем интересуется, подкидывает разные идеи, а недавно показывал форматы на ютубе, которые, по его мнению, можно преобразовать для «Динамо ТВ».

— Есть примеры вроде «Рубина», но почти все игроки в России закрытые и с трудом открыты к новому.

— Раньше игроки «Динамо» даже представить себе не могли, что будут под наблюдением 24 на 7, как во «В сборе». Однажды снимали разговоры по дороге на тренировку, а Слава Грулев сказал: «В Кемерово за такое камеры ломают». Это видео пошло на ютуб, посмеялись. А раньше бы не стали такое выкладывать, я думаю.

В «Динамо» нет ни одного неинтересного игрока. Ребята разносторонние — например, с Даней Фоминым обсуждаем театр, книги. Он мне советует произведения, которые читал, и я ему. В прошлом году параллельно изучали рассказы Шолохова — читали, делились впечатлениями. С Сережей Паршивлюком интересно пообщаться. Недавно разговаривали про иностранные языки, он читает в оригинале Драйзера. Лещук может рассказать много интересного в совершенно разных областях — машины, архитектура, искусство. С нашими парнями всегда есть о чем поговорить.

Игорь Лещук — крайний справа

Часто первое впечатление о человеке обманчиво. Когда к нам пришел Даня Лесовой, я была первой, кто поприветствовал его на базе — мы снимали сюжет про его приезд. И я тогда подумала: «С ним будет тяжело». Мне Лес тогда показался закрытым и даже высокомерным.

А потом пообщались, и я поняла: Даня очень хороший и интересующийся парень. Просто не сразу открывается людям. Как-то проводила с ним прямой эфир, и Лесу задали вопрос, почему он никогда не улыбается. Он ответил: «Улыбаюсь, но тем, кому надо». Очень желаю Дане скорейшего восстановления и возвращения в команду!

Или Максимилиан Филипп. Казалось бы, приехала такая звезда из Бундеслиги. Я была уверена: будет такой ходить с короной на голове. А Милли никогда не отказывался от интервью, всегда с уважением относился к работе медиа и вообще оказался очень добрым, даже скромным парнем. До сих пор периодически списываемся, поздравляем друг друга с праздниками и победами.

«В Германии знают: Путин большая фигура. Но мама сказала: «Ты не едешь в Россию». Интервью звезды «Динамо» Филиппа

— И Шварц такой же открытый?

— Сандро уникален. Он строит коллектив так, чтобы все чувствовали себя семьей. Всех из персонала знает по имени, поздравляет каждого с днем рождения в чате и на тренировках при всей команде. Но ладно праздники: Сандро собирает нас каждый месяц на собрания, задает вопросы, объясняет, чего хочет от нас, как видит работу.

При этом Сандро держит дистанцию: у него есть правила коммуникации. В Новогорске во время съемок нельзя заходить за периметр поля и вообще вплотную приближаться к игрокам. Нам, медиа-команде, конечно, хочется снимать поближе, но мы уважаем тренера и его работу. Сандро обо всех заботится, боится, что кто-то, не дай Бог, покалечится о технику.

Сейчас в команде вообще много правил. Немецкая точность — это прямо про Шварца. Но никаких проблем: наоборот, хорошо, что везде дисциплина и порядок.

— Что планируешь реализовать сейчас?

— Хочется раскрывать футболистов через игровые форматы. Например, что-нибудь типа брейн-ринга. У меня есть тайное желание сделать «Что? Где? Когда?» для футболистов. Привезти ребят в Нескучный сад будет сложно, а вот волчок и зеркальный стол в Новогорск — вполне реально.

— Что смотришь в футбольном ютубе?

— Стабильно — ничего, любимых каналов нет. Смотрю только урывками, периодически что-то вызывающее отклик или интересное. На самом деле просто нет времени. Пока училась, оно (помимо работы) уходило на универ. С учебой я закончила — может, начну смотреть что-то более регулярно.

— Бузова в эфире «Матча» как тебе? Совсем кринж?

— Мне кажется, это ее образ. Могу ошибаться, но, думаю, не Ольгу довели, а она осознанно пришла на тот эфир, чтобы отыграть роль. Поняла: можно сделать скандал — и сделала. Губерниев тоже был верен себе, не увидела от него чего-то вопиющего.

«Че вы Бельгию зассали?» Шоу Бузовой на «Матч ТВ»: назвала Губерниева дном, зарыдала и обратилась к игрокам сборной

— «Почему наше ТВ так скатилось, почему девушку ценят за истерики и скандал, почему не заступаются» — таких эмоций не возникло?

— Да нет, сейчас все делают, что хотят. Удобно Бузовой такую роль играть — пожалуйста. Я совсем не феминистка.

Вообще всегда относилась к феминизму скорее отрицательно. Но недавно изучила вопрос, и теперь я за разумный феминизм. Девушка может получать образование, работать, где хочет, голосовать и так далее. Но «не уступай мне место, не придерживай дверь» — бред. Мужчина должен быть главным в семье, это заложено природой. Поэтому у мужчины часто и мозги лучше работают в определенных жизненных ситуациях. Бывает, не могу дойти до чего-то логически, а папа или друзья сразу находят решение.

У женщин есть свои сильные стороны — почему ими не пользоваться, зачем быть мужчинами? Я бы не хотела, чтобы ко мне относились как к мужчине: приятны внимание, забота, нежность.

— Девушкам тяжелее пробиться, построить карьеру? Про телик понятно, а в футболе?

— Девушке работать в футболе, думаю, даже проще — сложнее отказать в интервью 😆 Но, конечно, нужно усилие или стечение обстоятельств, чтобы прийти в мужскую сферу.

И это здорово — быть одной из немногих девушек в медиа РПЛ. И в «Динамо» я долго была единственной девушкой — до прихода психолога Алены (правда, она не ездит на выезды) и фотографа Кристины. Мне это нравится, люблю работать в мужском коллективе: все как-то проще. Да и отношение к тебе особенное: чувствую заботу, знаю: если мне что-то понадобится или за меня надо будет заступиться, все сразу помогут. Никаких минусов, люблю дружить с парнями — поняла это именно в «Динамо». Вечный спор — есть ли дружба между мужчиной и женщиной. Так вот я точно знаю: такая дружба есть.

— С кем дружишь в команде?

— Отношения хорошие со всеми. Но из наших футболистов больше всего дружу с Игорем Лещуком и Владом Карапузовым (сейчас он ушел в аренду в «Ахмат»). И с Ваней Карандашовым, его тоже можно причислить к футболистам после летних сборов 😆

С Игорем вообще первым познакомился мой папа, потом познакомил меня. Сейчас я общаюсь и с супругой Игоря, а мой папа периодически пересекается с его дядей, так как они оба коллекционеры значков.

— К тебе когда-то подкатывали игроки?

— Нет. Меня часто об этом спрашивают, но это изначально вопрос того, как ты поставишь себя в коллективе. Для ребят я скорее не девушка, а «свой парень», друг. Это мой стиль — и в одежде, и в общении. Все сразу поняли: я пришла в «Динамо» не мужа-футболиста искать, а работать. Всегда старалась быть на одной волне с командой — потому здесь и появились настоящие друзья.

— У тебя вообще находится время на себя, на личную жизнь?

— Личную жизнь не афиширую. А что касается времени на себя — то его вообще почти нет. Мама постоянно спрашивает: «Ты вообще когда-то высыпаться или отдыхать собираешься?» Подруги уже отчаялись видеть меня чаще, чем раз в месяц. Но, может, без учебы станет полегче.

— «Что? Где? Когда?», «Динамо», до этого лета — учеба. Как ты это выносила?

— Непросто, да. Но к такому ритму жизни привыкла — всегда хочется успеть все. И сил хватает, потому что я правда горю тем, что делаю. Иногда, конечно, бывает тяжело, например, на сборах или когда много матчей. Но немного отдохнешь — и отпускает.

— Я о том, что ты в том возрасте, когда можно нагуляться. А ты этого, кажется, лишена всю жизнь.

— Просто не представляю свою жизнь более свободной. Да и тусовки я никогда не любила: для меня гораздо лучше просто встретиться втроем с лучшими подругами.

С первого класса много занималась дополнительно, никогда не было свободного времени. С семи лет — фортепиано, потом ходила в художественную школу, там вообще два диплома получила. Учила разные языки — теперь английский, французский и испанский помогают мне в работе. Занималась теннисом, плаванием, танцами. Даже совсем чуть-чуть синхронным плаванием и конным спортом. Родители как-то отвезли меня в Кремлевскую школу верховой езды. Я там отзанималась всего пять-шесть раз, но в любом случае классный опыт. Понравился только теннис — играли с мамой, но потом оставила из-за графика.

Я всегда много работала, но при этом и хорошо отдыхала. Родители устраивали мне отпуск, если видели, что я много учусь. Могли даже отпросить меня у директора в разгар четверти на две недели и увезти на море.

Работаю я с 15 лет. Мне все время говорили: учись, потом будешь работать, а сейчас рано. Мне это не нравилось: уже хотела себя реализовывать. Тем более что индустрия медиа омолаживается — если начнешь работать только после универа, у тебя меньше шансов пробиться. Уже есть журналисты моложе меня на несколько лет, хотя, казалось бы, мне 22. Поэтому я рада, что начала так рано — я успела понять, как это все работает, и сделать первые шаги тогда, когда это было нужно.

— Какой была первая работа?

— В 15 начала работать волонтером в компании «Игра ТВ». Первые деньги получила за работу администратором на программе «Культурная революция» на «Культуре» — заменяла редактора и встречала гостей. На первую зарплату купила родителям подарки на Новый год.

— Ты стала распорядителем в год поступления, два экзамена сдавала на утро после эфиров. Бывали срывы?

— Да, конечно. Я очень эмоциональна, даже были сбои со здоровьем из-за нервного напряжения. И все годы универа так же. Мои подруги свидетели: каждая сессия для меня — стресс. Плакала из-за страха не сдать экзамен. И сейчас, когда много всего сваливается, переживаю, что ничего не получится.

— При этом кадра ты никогда не боялась. Как так?

— Да, это удивительно, мама всегда поражалась этому. Например, тому, что я в 18 лет без особого страха начала работать в прямом эфире. А я и сама не знаю почему, но не боюсь камер, чувствую себя раскованно.

Может, дело в генетике — я из телевизионной семьи. В школе всегда была ведущей на школьных мероприятиях, организовывала их, свободно выступала перед аудиторией. А вот экзаменов всю жизнь боялась жутко.

— Хейт ты когда-то ловила?

— У меня потрясающая поддержка от болельщиков в «Динамо» и телезрителей в ЧГК, за что я им очень благодарна. Даже не представляешь, как это важно.

Хейт тоже иногда случается. Например, когда я только появилась на «Динамо ТВ», бывало, писали прямым текстом: девочка пришла хайпануть на имени великого клуба, ее интересует популярность, рисуется. Хочу, чтобы меня поняли: популярность — это неплохо, мне, конечно, приятно внимание. Но это не было и не будет самоцелью. Просто хочу делать классно для «Динамо», потому что это мой любимый клуб. Например, «В сборе!» участвовал в конкурсе «Матч ТВ» в номинации «Лучший ролик межсезонья» — и там эксперты и некоторые клубы («Рубин», «Сочи», «Химки») ставили нас на первое место. Вот это главное! Мы с коллегами делаем все, чтобы о «Динамо» заговорили, чтобы аудитории нравилось.

Возвращаясь к хейту: сейчас, когда в чате или в паблике болельщиков кто-то напишет про меня плохое, другие начинают меня защищать. И как же круто работать для такой аудитории! Если бы не эти болельщики, мне бы, наверное, не хватило моральных сил в какие-то моменты. Читаешь комментарии и хочется делать еще лучше и круче, чтобы продолжать их радовать.

Полина с мамой

— Ты много рассказывала «Голу» про отца. А как на тебя повлияла мама?

— Она всегда максимально вкладывалась в меня. Проводила со мной много времени — общалась, играла, водила в театры и музеи. Я за детство в стольких музеях и на стольких операх, балетах побывала, что сложно сосчитать. Мама воспитывала во мне разностороннего и образованного человека. А еще они с бабушкой каждый вечер читали мне разные книги и так привили мне любовь к чтению. Мама теперь в шутку сетует: «Все детство водила ее по театрам, а она в итоге в папин футбол ушла!»

Отношения с родителями у меня максимально доверительные — могу рассказать им все, они мои лучшие друзья. В 17 лет ходила с мамой в кино. Надо мной смеялись, а мне было интереснее проводить время с ней, чем с друзьями. Знаешь, иногда кажется, что мама моложе меня. У нее свои взгляды на модные тренды, и это не я ей, а она мне рассказывает, что сейчас в моде.

Когда я начинала работать в «Что? Где? Когда», в воскресенье (свой единственный выходной) мама возила меня на работу. И до сих пор старается делать мою жизнь легче. Например, с матча «Динамо» несколько раз отвозила в Нескучный сад, когда матч и эфир были в один день — чтобы я успела в дороге перекусить и отдохнуть. Мама смотрит все наши матчи, разбирается в футболе. Прихожу домой — а мама одна смотрит Ла Лигу или вообще хоккей. А когда играет «Динамо», иногда советует мне, что у кого спросить во флеш-интервью после матча.

— Какой твой самый короткий промежуток между матчем и эфиром?

— «Динамо» играло с «Краснодаром». Матч начинался в 20 часов, «Что? Где? Когда» — в 22. Я отработала все до матча, запостила сторис — а дальше меня заменили, на матче я не работала, поехала на съемочную площадку. Еще недавно был случай, когда «Динамо» и «ЧГК» практически наложились друг на друга. Финал летней серии должен был быть в то воскресенье, когда я была с командой на сборах в Австрии. Но чудесным образом его перенесли на следующую неделю. И именно в воскресенье мы возвращались в Москву. Приземлились в 19:30, а в 20:30 я уже была на съемочной площадке. Очень переживала, что не успею, но все получилось.

— Общаешься на съемках «ЧГК» с Денисом Казанским?

— Да, мы ведь стоим рядом — хотя в любом случае общались бы, думаю! Восхищаюсь Денисом, один из лучших комментаторов нашего ТВ. Когда смотришь матчи с его комментарием, получаешь удовольствие. И мне, и папе интересно с ним поговорить на площадке.

Денис — невероятный профессионал. Восхищаюсь, как быстро, экспромтом отвечает на вопросы ведущего, как емко формулирует мысль без подготовки. Хотела бы подражать ему в этом, научиться так выражать свои мысли и строить свою речь. Все грамотно, оригинально, остроумно, хочется слушать и слушать.

— Как к тебе пришла мечта петь в церковном хоре?

— С семи лет ходила в храм, воскресную школу и на занятия по пению в хоре. Как-то тянуло петь, не просто стоять, а участвовать в богослужениях. И сейчас стараюсь посещать службу каждое воскресенье.

Училась сначала в воскресной школе, потом на практике. Пою в хоре с 12 лет, сначала просто подпевала, потом стало получаться лучше. Я не певица, но для хора — нормально.

— В России принят соответствующий закон, хотя православие учит всепрощению. У тебя было желание кого-нибудь наказать за богохульство?

— Нет. Всякое случается, люди ведут себя странно и совершают дурацкие поступки.

— Ты веришь в чудо?

— Конечно. В жизни много чудес. Чудом можно назвать даже случаи, когда я чуть не пропустила эфиры — но все обошлось по счастливому стечению обстоятельств. Как с финалом летней серии в этом году.

Я безумно переживала, что могу пропустить эфир. Смотрела билеты из Вены в Москву, понимала, что это нереально с ковидными ограничениями и ценами на билеты. И тут приходит новость: из-за Евро эфир «Что? Где? Когда» переносят. Ну как это? Для меня — чудо.

— Как часто молишься?

— Каждый день, но не всегда из-за работы уделяю этому много времени. В любом случае стараюсь хотя бы вечером уделить какое-то время молитве.

— Cоблюдаешь посты?

— Да, все. Лет с 13, когда детям можно начинать. Дается уже легко.

— Какой из посещенных храмов впечатлил больше всего?

— На Рождество мы с родителями традиционно ездим в паломнические поездки. Запомнилась церковь Покрова на Нерли. Хочу еще летом посетить. Еще очень Красивый морской храм в Кронштадте.

— Что тебе дает религия?

— Она меня буквально сформировала. Видение мира, взгляды на жизнь, отношения, семью у православного человека другое.

Сейчас вера помогает понять: все, что я делаю, не самоцель. Есть нечто большее всего земного. Вера помогает преодолевать любые сложности. Вроде бы нападает отчаяние — но ты знаешь, что все происходит по воле Божьей, как надо. Он знает, как вести тебя в этой жизни. Все не просто так. Когда университет заканчивала, навалилось просто все на свете, закончились силы, чуть ли не нервный срыв. Но где-то в глубине было осознание: все будет хорошо, все поправимо. Даже необязательно молиться — просто вспомнить о Боге, о Том, Кто всегда с тобой.

— С годами в тебе как-то менялась вера?

— У меня никогда не было сомнения. Для меня без Бога смысла ни в чем нет.

В возрасте 13-14 лет часто уходят из храма. Детей там много, а подростков нет — начинается переходный возраст, они начинают бунтовать: все, больше не хотим ходить в храм. Я реально боялась того, что не захочу ходить в храм, молилась за то, чтобы не отойти от него. Благодаря родителям и хору я осталась в храме, когда многие подростки обычно уходят.

— Такая истовая вера сейчас не особенно в моде. Кто-то вокруг тебя смеялся над этим, подвергал сомнению?

— В школе меня называли святошей: в храм хожу, вся такая правильная. Но это было не сильно — к тому же позже я ушла в лицей, а в институте всем все равно, нет такого внимания друг к другу. Одна из двух лучших моих подруг тоже ходит в храм, она главный редактор приходской газеты, работает в православном журнале «Фома». Иногда ходим вместе на службы.

— Как считаешь, люди не ценят, что имеют, хотя им помогает Бог?

— Об этом было еще в евангельской притче: из десяти прокаженных, исцеленных Христом, только один поблагодарил. Мне кажется, люди вообще торопятся просить — и у других людей, и у Бога — а благодарить забывают. А это важно, даже если все плохо: радоваться тому, что есть, и осознавать, что в итоге все выйдет в правильное русло. Ты думаешь «за что мне это» — а это все равно сыграет тебе на пользу, сделает тебя лучше.

— Кого знаешь из воцерковленных футболистов?

— Знаю, что Кирилл Панченко уважительно относится к вере. Володя Рыков тоже, друг нашей семьи. В «Динамо» и сейчас есть верующие футболисты, но я не хочу называть имена, это личное.

— Наш общий знакомый Евгений Фролов убежден, что Русская православная церковь оторвана от простых людей: «РПЦ — какая-то бизнес-организация. А народу нужна духовная помощь. Не так много батюшек осталось светлых».

— Не могу и не хочу ругать церковь и патриарха. Очень уважаю его. Господь говорил, что любая власть — от Бога. Когда говорят про алчность священников, мне это кажется информационной пропагандой. Я всегда предлагаю почитать статьи Владимира Легойды, который как раз занимается взаимодействием церкви со СМИ. Он хорошо разъясняет эти моменты.

Священники — тоже люди, не все они идеальны, святые, и нужно это понимать. Хорошо, когда у тебя есть священник, которому ты полностью доверяешь и который понимает тебя — например, мой священник, которого я считаю своим духовным наставником, подписан на меня в инстаграме и даже был с семьей на матче «Динамо» — ЦСКА.

Помолиться за «Динамо» его не прошу. Но сама пишу в записках имена футболистов (тех, кто крещен), молюсь, чтобы хорошо провели матч.

— Православие, помимо прочего, предполагает патриархальную семью. Почему это важно в 2021 году?

— В мире сейчас так много распущенности. Распространены измены, свободные отношения — может, это и не норма, но никого не удивляет. Многие уверены: необязательно жениться. Семейные идеалы сейчас рушатся из-за соблазнов современного мира. А я считаю брак и венчание обязательными. В православии семья — святое. Она для меня всегда на первом месте. Петр и Феврония, покровители семьи, любви и верности — идеал супружеских отношений.

— Может ли муж бить жену? Православие не покровительствует домашнему насилию?

— Сложно представить, чтобы Петр бил Февронию. Патриархат предполагает уважение мужчины к женщине.

Мужчина главный, женщина должна его слушать. Муж отвечает за жену перед Богом — когда она слушается мужа, она слушается Бога. Муж несет за жену ответственность. Это может звучать немного средневеково, но мужчина — глава семьи. Это не значит, что решение принимает только он. Семья — союз личностей, при этом одна не подавляет другую, они на равных. Но мужчина — опора, так заложено природой.

— Тебе самой хочется семью?

— Да, конечно. У меня много работы, но, если встанет вопрос между семьей и карьерой, выберу семью.

— Ты осуществила две мечты — ты в «Динамо» и «Что? Где? Когда?». Что дальше?

— Если бы меня в детстве спросили про «Динамо» и «ЧГК», я бы никогда не сказала, что окажусь тут. Поэтому не хочу загадывать, жизнь преподносит сюрпризы. Но сейчас хочется приложить свои усилия к тому, чтобы вывести «Динамо» в топ по общему охвату в медиа. «Зенит» и «Спартак» превзойти пока трудно, но можно быть в тройке. И очень хочется чемпионства «Динамо», конечно.

— А свое шоу, телекарьеры, будущего, условно, как у Канделаки?

— Странно прозвучит, учитывая, как много внимания я уделяю карьере, но я вообще не амбициозна. Быть руководителем сложно, полно бумажной работы. Творить, работать в поле — это мне нравится.

Чего-то хочу, горю делом, стремлюсь и перекладываю все силы к достижению цели. А загадывать, наверное, и не надо. Может, вообще расхочу работать и замуж выйду — мало ли! Жизнь сама приведет, куда нужно.

Рвется в сборную Карпина, ждет чемпионства с «Динамо», не считает, что ошибся с Бельгией. Искренний монолог Шунина

Что делать России после провала на Евро? В чем надо расти Захаряну? Что не так с судьями РПЛ? Интервью Шварца

«После того видео полгода не говорил с мамой». Ссора с Шуниным, 180 км/ч на «Бентли» и другие истории Клинтона Н’Жи