«Аргентинцы — снобы: считали, в России у них получится с полпинка». Интервью о главной футбольной стране года
Тимур Лепсая известен как менеджер, селекционер и посредник: был гендиректором «Балтики» и директором по развитию ФНЛ (так тогда называлась Первая лига). Также он открыл консалтинговое агентство Innovation Sports Technologies. Компания вела дела, в частности, Джано Ананидзе.
А еще Лепсая как никто изучил рынок Южной Америки. Благодаря знанию испанского он попал как переводчик в «Сатурн», там дорос до должности менеджера и собрал в Раменском самую латиноамериканскую команду чемпионата России.
Еще до финала чемпионата мира корреспондент Sport24 Александр Петров поговорил с Лепсаей, окунулся в жизнь страны Лео Месси и Диего Марадоны, а также изучил ее трансферный рынок и любовь к футболу.
«Горстка людей в Буэнос-Айресе перекрыла самую широкую улицу мира. В городе коллапс, но нет даже мысли их разогнать»
— Вы много раз были в Аргентине. Первые впечатления от страны?
— Это было в 2003 году. Нас, уставших и голодных, принимали друзья. Завезли в мясной ресторан на асадо (популярное блюдо из жареного мяса — Sport24) — помню, как там жарились баранчики и поросята. Выглядело все аутентично: официанты в одежде гаучо. А стейки невероятные!
Ехали мы тогда не за футболистом, такой возможности еще не было. Просто смотрели по 2-3 тура местных чемпионатов живьем. В Аргентине с этим проще — много команд в Буэнос-Айресе и его окрестностях. Поэтому то, что сейчас кажется подвигом от Журавеля в Катаре, мы делали каждый матчдэй в столице Аргентины еще 20 лет назад. В конце поездки покупали самый большой чемодан и загружали его VHS-кассетами с записями целых туров — ценнейшая информация, никаких специальных сервисов в интернете, понятное дело, не было.
Сама Аргентина тогда поправлялась от кризиса. Я был в шоке: едешь — и одна улица перекрыта, за ней другая.
— Из-за протестов?
— Да, в Аргентине такое может быть по пять раз в день: там для перекрытия дороги не требуется никакого разрешения. Как-то мелкая группка протестующих перекрыла улицу 9 июля — самую широкую в мире. Буэнос-Айрес впал в коллапс из-за того, что 25 человек протестовали против чего-то. Но никому и в голову не пришло применить к людям дубинки или их как-то разогнать.
— Всего вы пробыли в Аргентине и Чили четыре года. Как так получилось?
— Это было перепутье: я ушел из «Сатурна», работал преподавателем в университете, защитил диссертацию, начал писать докторскую. Она забуксовала. Я понял: нужно сменить обстановку. Ко мне обратились знакомые, которые знали, что у меня хорошие связи в Латинской Америке. Нужно было развивать бизнес. Мне предложили зарегистрировать фирмы, открыть офис, набрать людей — буквально на полгода или даже меньше, чтобы все заработало.
Но полгода превратились почти в 5 лет.
— С чем был связан бизнес?
— Платежная система Qiwi. Они тогда готовились к выходу на IPO, для этого им нужно было сделать международную экспансию. Рынок Латинской Америки был Qiwi интересен — там все платежи делались в основном наличкой, без участия банков. Идеальный рынок, чтобы установить платежные терминалы.
— Сотрудничество с Qiwi совмещали с футболом?
— Да, параллельно продолжал давать рекомендации российским клубам. Активно общался со знакомыми агентами, футболистами, президентами клубов.
— Как стали общаться с Вероном?
— Наш бизнес строился в том числе в Ла-Плате — небольшом городе, где мы могли поставлять не так много терминалов, как пришлось бы в Буэнос-Айресе. Вице-президентом «Эстудиантеса» тогда уже стал Верон. Мы решили сделать коллаборацию: установить наши терминалы на стадионе. При знакомстве Верон произвел впечатление образованного, интеллигентного, сведущего в разных бизнесах человека.
— Футболист он выдающийся, а какой начальник?
— В Аргентине голосует песо: завтра тебе не принесут взносы — и все, до свидания. Верон, очевидно, болельщиков «Эстудиантеса» устраивает. Парень он суперавторитетный.
Застал Хуана Себастьяна еще игроком. На всех стадионах Аргентины его освистывали. Местные недолюбливают Верона: считают, что за сборную он никогда не играл на таком уровне, как за «Манчестер Юнайтед» или «Лацио».
Я запомнил этот момент перед нашей личной встречей — было интересно, каков человек, которого все так не любят. Оказалось, что очень обаятельный, умеет располагать в общении.
— Жизнь в Аргентине — футбол, который окружает тебя везде?
— Это огромная доля жизни аргентинцев. Если ты иностранец и не погружен во внутриполитические дрязги, то можешь не знать, что сегодня выборы мэра Буэнос-Айреса. Но что на неделе выборы президента «Боки» или «Ривера» будут через день, ты знаешь точно: нет ни одного баннера без упоминаний об этом.
Другой пример. Я последний раз был в Аргентине месяц назад. Прилетел туда в 7 утра — как раз когда начинался матч с Саудовской Аравией. Аэропорт вымер. На паспортном контроле работали всего два окошка, и то там женщины сидели — все остальные смотрели футбол. Мы простояли в огромной очереди, вышли — и не было ни одного такси.
Футбол там — действительно религия.
— Что из этого все же важнее?
— Я бы сказал, что вера витиевато сплетена с футболом: неслучайно появилась церковь Марадоны. Причем с полноценной паствой: прямо так и пишут: dios (что по-испански «бог»), но только вместо букв посередине ставят номер Диего — d10s. Это, конечно, больше фанатизм.
— Какие еще проявления культа Диего вы видели?
— Трудно пройти по улице, не увидев граффити, огромные муралы, посвященные Марадоне. Особенно после его смерти. Любой разговор в итоге переходил к Диего. Бывает так, что страна объявляет траур, но не все чувствуют скорбь, переживания. А вот утрата Диего сильно объединила Аргентину.
— Посещали дерби «Бока» — «Ривер»?
— И на «Бомбонере», и на «Монументале».
— Как это описать тремя словами?
— Страсть. Сумасшествие. Фанатизм. Но тремя словами не передать — это весь спектр эмоций.
«Бомбонера» так устроена: одна трибуна — скайбокс, условно, ложа, а три другие объединены. Одна из них называется «трибуна популяр» — фанатская, грубо говоря. Построена на сваях, столбах. Сконструировано так, что когда фанаты прыгают (а они прыгают часто), амплитуда движения трибуны может доходить до 2 метров. Думаешь, что рухнет сейчас, с такой страшной силой шатается. 40 тысяч человек одеты в форму «Боки» и скандируют. Все в ВИПе и на фанатской трибуне объединены в один бурлящий желто-синий котел.
На «Монументале» 80 тысяч человек, но атмосфера другая. Болеют так же страстно, но пространства больше, и оно не такое камерное.
— Самый жесткий замес, в который вы попадали во время игры?
— Смотрели какого-то футболиста, ушли в перерыве, когда его заменили. А стадион в неблагополучном районе — прямо через дорогу начинаются фавелы. Проезд для нашей машины был перекрыт другой, пытаемся ее оттолкнуть. Подходят подростки лет по 15: давайте, дескать, поможем. Помогли, мы им заплатили. Уже сажусь в машину, как вижу: моего товарища — заместителя гендиректора «Сатурна» Сергея Жукова, держат эти ребятки и чуть ли не режут.
— Ого.
— В Латинской Америке уголовная ответственность наступает в 16 лет. Ты можешь ограбить человека, но даже если тебя поймают, в тюрьму не посадят. Поэтому подростки активно промышляют таким грабежом. Работа чисто на испуг: испугался — отдал вещи. Но двум физически крепким ребятам было несложно справиться с щуплыми пацанами.
Мы еще и погнались за ними, что с нашей стороны было глупо: у них могли быть пистолеты. Метров через сто до нас дошло — а зачем бежим-то? Развернулись и ретировались.
«Жеан Карлос вышел на трап самолета, а на улице -25. Вижу, что ему банально тяжело дышать — в глазах ужас и слезы»
— Благодаря Аргентине вы попали в «Сатурн». Все началось с переговоров с Николасом Павловичем?
— Гендиректор «Сатурна» Николай Гелюк был моим соседом в Раменском. Вечер, уже довольно поздно, стук в дверь. Стоит Гелюк: «Не можем найти переводчика, чтобы поговорить в Павловичем, время позднее, помоги». Мне было несложно: созвонились, поговорили. Так и позвали в «Сатурн».
У меня тогда было полгода свободного времени перед сдачей диплома — он уже был готов. Я согласился, хотя не думал, что буду долго этим заниматься: просто график в аспирантуре позволял совмещать учебу, работу над диссертацией и футбол. Но потом в клубе карьера пошла в гору: через пару-тройку месяцев возглавил международный отдел «Сатурна» (он занимался комфортом футболистов, нянями, домами и прочим), а затем весь спортивный департамент.
— Вам сколько на тот момент было?
— 22-23 года. Так рано спортивным директором в России еще не становился, и, думаю, нескоро станет. Но, несмотря на это, до последних дней структура «Сатурна» работала так, как я ее когда-то обрисовал.
— Попросили ее разработать?
— Сам — я ж учился на менеджмент, а по этому профилю в клубе и людей с нужным образованием толком и не было. Просто в какой-то момент пришел к директору и сказал: «Так дело не пойдет. Рекламой занимается пресс-служба, а визами — начальник команды». Приходилось ведь выстраивать работу клуба, никакого разделения труда не было.
— Почему сделали ставку на южноамериканцев?
— У нас был и Кински, и игроки из Восточной Европы: сербы, хорваты. Но, по-моему, не было и нет рынка лучше по соотношению «цена-качество», чем латиноамериканский. Игроки обучены, при этом с дриблингом, обводкой. Дешевле футболистов найти можно только в Африке — но это совсем иное качество.
— Самый колоритный аргентинец «Сатурна»?
— Нападающий Барихо. Перешел из «Боки» вместе с Монтенегро, правда, только в аренду. Рисковали: целостного понимания об Антонио не было, но трансферное окно уже закрывалось, надо было решать. Увидели нарезку, где Барихо сделал хет-трик — решили, что с арендой уж точно можем рискнуть.
Оказался суперколоритный парень. На всех пальцах — перстни. Сурово. Барихо многим запомнился и в драке с ЦСКА. Если посмотрите запись, Антонио — тот самый длинноволосый парень, который раскидывает всех.
— Такое поведение Барихо ожидали?
— А так-то, конечно, мы ж не бойцов UFC брали. Ожидаемо было, что все ребята сплотились. Южноамериканская кровь тут не при чем. Кто бы ни играл в таком напряженном матче — русские, евреи, французы — драка была неизбежной. Судья тогда потерял бразды управления игрой — вместо того, чтобы вовремя раздать желтые и пресечь на корню, рефери все поставил на грань взрыва. Ну и полыхнуло.
Последствия драки в Раменском в 2004-м. Поучаствовали и фанаты
— Кто из южноамериканцев был самым неприспособленным в быту?
— Пусинери. Сейчас Лукас считается восходящей аргентинской тренерской звездой: с маленькой командой «Атлетико Тукуман» претендовал до последних туров на высокие места в чемпионате Аргентины, а до этого тренировал «Индепендьенте» (клуб, откуда мы позвали Лукаса в «Сатурн»), Мы с ним общаемся, кстати. Помню, в очередной раз приехал в Аргентину и пошел на матч. По дороге к стадиону слышу на русском: «Добрый день!» Оборачиваюсь, а это Пусинери стоит и улыбается.
Лукас Пусинери — тренер в Аргентине. Фанаты «Сатурна», узнали?
Но вот тогда в России он чуть не плакал: ему было адаптироваться тяжелее всех. Пусинери сильно привязан к семье: постоянно был на связи с мамой, сильно скучал по собаке.
— Что еще вызывало слезы у иностранцев?
— Холод. Обычно пика холодов приходился на момент, когда легионеров нет в России, но вот в 2005-м привезли Жеана Карлоса — а на дворе был январь. Бразилец вышел на трап самолета, а там на улице -25. Вижу, что Карлосу банально тяжело дышать — в глазах ужас и слезы. Так мы решили больше зимой футболистов в Россию не привозить. Но, кстати, Жеан адаптировался быстро: его дебютный гол в России — издевательски перекинул вратаря «Амкара». Впечатлял. Болельщики «Сатурна» признали его игроком года, хотя он отыграл у нас только вторую часть сезона.
— С Карлосом было весело еще в Бразилии.
— Уж точно это была самая яркая поездка по Бразилии. Должны были выбрать одного между Жеаном и другим футболистом. Поэтому устроили невероятный трип: ездили и за «Фламенго», за «Палмейрасом», в Рио, Сан-Паулу, Сальвадор… Практически жили в самолете — 14 перелетов за 12 дней. Условный маршрут: из Кампинаса в Сан-Паулу, из Сан-Паулу в Рио, оттуда в Порту-Алегри. Остановились на Карлосе, договорились, уже везем в аэропорт. Заходим в здание: а там толпа с флагами «Фламенго».
— Что за движуха?
— Когда фанаты «Фламенго» узнали, что их любимый игрок уезжает, они устроили митинг — прямо в аэропорту Рио! Идем на регистрацию — причем летели через Париж, но фанаты каким-то образом пробили рейс и встали у стойки с барабанами и флагами. Человек 50-70 призывали Карлоса одуматься и остаться в великом «Фламенго».
— Угрожали?
— Нет, закончилось все миролюбиво: Жеан подошел к фанатам, они его тепло поприветствовали, обнялись.
— Приходилось вытаскивать иностранцев из происшествий?
— На сборы в Турцию латиноамериканцы завезли в бумажных мешочках, как из-под муки, мате. У каждого футболиста — по 3-4 штуки. Это вызывало шок у пограничников: игроков задержали, пытались разобраться, что за сушеная трава — понятно, что подумали о запрещенном.
— Марихуана?
— Наверное, на вид же и то, и то — трава. Просто мате пьют все латиноамериканцы, включая бразильцев из южных штатов, а в России напиток было не купить. Поэтому латиносы, которые летели на сборы не из России, а из родных стран, везли его в промышленных масштабах, чтобы хватало до летней паузы. Пару часов разбирались, потому отпустили.
Истории про переговоры и не только: Форлан, Лавесси, Алешандре Пато и Ванда Нара
— У одного из первых ваших аргентинцев «Сатурна» Монтенегро был тот же агент, что и у Форлана. Вы, как не раз говорили, могли привезти Диего — а насколько в реальности все было близко?
— У нас собралась связка из чемпионского «Индепендьенте». Получалось неплохо, адаптировались игроки быстро. Не хватало нападающего, мы об этом говорили людям, помогающим нам в Латинской Америке. Одним из вариантов был Форлан.
Агентом Диего был отец, но агент Мотенегро с ним близко общался: он и организовал нам встречу.
— Как она прошла?
— Это было в Мадриде. Но практически сразу стало ясно: у нас совсем разные финансовые категории. У Форлана на руках уже были предложения от больших европейских клубов. На переговорах была озвучена абсолютно для нас неподъемная сумма — больше 3 миллионов долларов в год. У того же Монгенегро — самого высокооплачиваемого в команде — зарплата была 800 тысяч. Так что было интересно пообщаться, но все, в общем, понимали: шансов практически нет.
— А если бы потянули запросы, Форлан реально поехал бы в «Сатурн»?
— Почему нет? У нас уже играли три близких друга Диего. Их все устраивало, они были счастливы. Группа аргентинцев играла и в «Москве» — Россия в глазах южноамериканцев переставала быть экзотической страной вроде Саудовской Аравии или Китая.
— В «Москве», кстати, играл Макси Лопес, который приезжал в Россию с агентом Вандой Нарой. Знакомы с ней?
— Виделись пару раз — были в ресторане вместе, даже на дискотеке ее видел. Ванда позже Макси подъехала. Оставила впечатление типичной девушки футболиста.
— Отличался ее образ от нынешнего?
— А какой образ-то тогда мог быть? Блондинка с большой грудью — типичная девушка футболиста. Это в Аргентине она была известна участием в «Большом Брате», но я узнал об этом позже. А тогда — веселая, компанейская леди. Такие вьются около успешных игроков.
— Пато не перешел в «Сатурн» по той же причине, что и Форлан?
— Прилетели в Бразилию за опорником «Гремио» Тинга — колоритным темнокожии парнем с длинными дредами. Были готовы выходить с предложением, но игрок уехал в Дортмунд. В том матче на замену в концовке вышел Пато — 16-летний парнишка, но как начал всех накручивать и раскидывать! А он еще и десяти игр за основу не отыграл. Пошли к вице-президенту клуба, он нам честно разложил: «Я не знаю, как сложится с Алешандре: может, он через год не будет стоить ничего, а, может цена взлетит до 30-ти миллионов. Забирайте сейчас за 3». Но таких денег у нас не было.
— Кого из знаменитых аргентинцев реально могли привезти в «Сатурн»?
— Лавесси был достаточно близко. Общались в Буэнос-Айресе с ним и его агентом. У Эсекиеля были высокие финансовые запросы, пусть и не такие, как у Форлана. Вынесли на обсуждение к руководству, там не сочли нужным идти на эти условия. Знаю, что и ФК «Москва» вел с Лавесси переговоры. Они вообще были главными конкурентами на этом рынке: иной раз приезжаешь на переговоры и случайно сталкиваешься со скаутом или руководителем москвичей.
— Эмилиано Инсуа даже приезжал в Москву — почему не сложилось?
— Он вместе с агентом специально прилетел смотреть условия своими глазами: показали все на базе в Кратово, которая только открылась. Его все устроило, о личных условиях договорились: Инсуа оставалось только поехать в Аргентину и расторгнуть контракт с «Бокой» — купить его было нереально, но агенты сказали, что можно активировать некий пункт. Нас уверяли, что все на мази. Мы верили — иначе зачем было лететь через весь земной шар? Но пункт так и не активировали.
Эмилиано Инсуа в «Ливерпуле»
— Фарфан спустя время позажигал в «Локо», но мог еще молодым парнем приехать в Раменское.
— Нам действительно предложили Джефферсона, но за день до закрытия трансферного окна. Возможности изучить его не было. Через знакомых на «НТВ-плюс» нашли игру молодежной сборной Перу, Фарфан там вышел замену. На основании тех 15 минут мы не рискнули решиться.
— Жалели?
— Нет, сегодня бы я сделал то же самое.
— При вас в «Сатурне» играл ганец Принс Амоако. Ваша реакция, когда увидели новость: Амоако уже после завершения карьеры в баре отрезал девушке ухо?
— До сих пор тяжело поверить! Амоако оказался в «Сатурне» раньше меня: всегда оставлял впечатление тихого, спокойного, нескандального парня. Ходили байки, что Принс как-то попросил себе девушку легкого поведения, а она с испугу убежала из номера в лес, но на деле он жил с женой и детьми. Так что бред это все.
— Последнее про аргентинцев «Сатурна»: как и откуда пошли слухи про нетрадиционную ориентацию Павловича?
— Никто никогда в жизни ему об этом в лицо не сказал. А если бы сказал, закончилось бы тем, чем закончился матч ЦСКА. К Николасу просто приехал друг детства, они общались.
У некоторых экспертов, которые сегодня мелькают по телевизору, в интервью какая-то обида сквозит на иностранцев. А они тупо им проиграли конкуренцию и потом сказки рассказывают. Бред это, не имеющий ничего общего с реальностью.
«В Аргентине если ты не футболист, то агент. Каждый знает соседа или племянника игрока и пытается тебе его впарить»
— Почему аргентинцы выстреливали в РПЛ реже бразильцев? Разница менталитетов?
— В Бразилии и футболистов тупо больше, а культ игры там не меньше. Бери любого даже из Серии B — и он заиграет в топ-клубе России. В Аргентине такого нет.
Аргентинцы Леандро Паредес и Матиас Краневиттер в «Зените»
И бразильские футболисты легче адаптируются — хотя, казалось бы, аргентинцам должно быть легче.
— Мнение вашего экс-коллеги по «Сатурну» Асхабадзе: бразильцы терпеливее, не забивают голову зря, а аргентинцы в незнакомой обстановке хандрят и высказывают недовольство.
— Похоже на правду. Аргентинцы не то что высокомерны — просто считают, что в России у них с полпинка должно все получаться, они тут на две головы выше всех. Некий футбольный снобизм.
— Бразильцы не такие?
— Они понимали: едут зарабатывать и помогать своим семьям. Закрывали глаза на какие-то вещи в России и не требовали особого к себе отношения.
Хотя интересно, как и что изменилось: интернет свел на нет загадочность России. Поэтому адаптация идет проще, можно пообщаться с родными онлайн.
— Есть разница в том, как ведут дела в Бразилии и Аргентине? С кем легче договориться?
— Приведу пример. Этим летом большой российский клуб был заинтересован в приобретении футболиста неосновного состава из топового клуба Бразилии. И там спортивный директор тупо не отвечал на письма. На связи был не агент, а клуб напрямую!
Такого в Аргентине точно бы не было. По меньшей мере, они выслушают предложение, из уважения ответят. Не каждый бразилец так ведет дела, как этот спортдир, просто вот он явно — не очень далекий человек. Впервые столкнулся с таким игнором.
— Аргентинцы ведут переговоры как-то особенно?
— Как-то хитрили, как и все продавцы — но на то и хитрость, чтобы ты ее не раскусил. Мы тоже когда-то применяли хитрость, пока меня не раскусили. Я делал вид, что не знаю испанского. Ходили с переводчиком, через него вели диалог. Переводчик заранее знал, что нужно в какой-то момент выйти — а я сидел и слушал, о чем местные друг с другом говорят.
— Как вас раскусили?
— Это же не могло долго работать. В какой-то момент все уже знали о той моей фишки, и сходу начинали со мной разговаривать на испанском.
— Самые колоритные агенты, которых встретили в Аргентине?
— Там если ты не футболист, то агент. Огромное количество аферистов: знают соседа, племянника игрока и пытаются тебе его впарить. Пришлось пройти много фильтров, прежде чем наработать базу контактов. Это сейчас я напрямую общаюсь со многими клубами и ведущими агентами — например, Хорхе Ситершпилером.
— Он же был агентом Марадоны?
— Да, правда, расстались они не очень хорошо. Помню, было забавно, когда встретились случайно в Москве: гостиница «Балчуг» — мы разговариваем с агентом Монтенегро, смотрю, что кто-то знакомый сидит за соседним столиком. Оказалось, Хорхе в этот момент закрывал сделку по Кавенаги в «Спартаке».
Общался я и с Пако Касалем, легендой уругвайского футбола, сейчас он живет в Майами. На стыке 80-х и 90-х без участия Пако купить уругвайца было нереально. Он мог легко сорвать сделку, но заплатить футболисту деньги, просто чтобы все знали: без Касаля трансфера не будет.
Агентская группа Пако занималась Маричалем, который летом перешел в «Динамо».
Николас Маричаль в «Динамо»
— Пако — вроде как довольно жесткий дядька.
— По телефону казался самым милым человеком в мире. Но слагают легенды, что его бизнес был довольно диверсифицированным. Занимался продажей не только футболистов. Говорили о каких-то незаконных схемах — впрочем, это не доказано, под следствием Касаль не был.
— Что такое рынок Южной Америки сейчас для РПЛ?
— Он становится самым интересным. Все равно зарплаты, которые могут предложить топ-клубы в России, гораздо выше — если не брать, условно, «Ривер» и «Боку», «Фламенго» и «Атлетико Минейро». Поездка в Россию — все еще способ сильно улучшить благосостояние семьи. Продолжаю консультировать южноамериканские и российские клубы и знаю: в последнее время запросов стало гораздо больше. В клубы с Балкан и из Африки — тоже, при этом ажиотажного спроса там нет. А латиноамериканцы — тренд.
— Как трамплин в Европу Россию не рассматривают?
— Кто неглубоко изучает кейсы, может, и рассматривает. Таких переходов не так уж много — чтобы трамплин прям в топ. Это не тенденция.
— Какой футболист сейчас может заинтересоваться РПЛ? Хочется получить средний портрет.
— За хорошие деньги в Россию поедут все, кроме тех, кого хотят «Реал», «Барселона» или «Манчестер Сити». Некоторые российские клубы до сих пор думают, что могут конкурировать с какими-то европейскими клубами. И не понимают, почему им выставляют высокий ценник. Фактором в пользу России кроме денег была еще достаточно комфортная жизнь. А сегодня у многих аэропорты закрыты.
Наши клубы зачастую вообще работают импульсивно. В ноябре–декабре 2022-го они должны думать о том, кого купят не этой зимой, а через год. А у нас нет длительной стратегии. Трансферная стратегия почти у всех отсутствует — такой сложно назвать гениальные высказывания про победу в ЛЧ за 3-5 лет. Обычно вопрос не о том, кем заменить 32-летнего защитника летом 2024-го, когда кончится контракт. Нет, все проще: кто нужен прямо сейчас.
