«Было предложение поехать в ЦСКА с Морозовым, но потом все развеялось». Большое интервью легенды КХЛ Зарипова
Данис Зарипов — живая легенда КХЛ. Он единственный пятикратный обладатель Кубка Гагарина и одна из последних настоящих звезд лиги. 40-летний форвард подписал с «Ак Барсом» однолетний контракт, который станет для него последним в карьере. Сегодня Зарипов объявил о том, что уйдет из хоккея после окончания предстоящего сезона. Недавно мы поговорили с ветераном казанского клуба.
— Вы нормально воспринимаете, что вас называют по имени и отчеству?
— Это совершенно нормально. Я считаю это естественным жизненным процессом. Воспринимаю как проявление уважения. Я тоже, когда был молод, называл старших по имени и отчеству. Так что ничего зазорного в этом нет.
— Вы подписали новый контракт с «Ак Барсом». Сергей Мозякин закончил с хоккеем, Павел Дацюк думает, про Илью Ковальчука ходят разные слухи. Ощущаете себя последним из могикан?
— Я не первый и не последний, кто играет в таком возрасте. Дмитрию Вячеславовичу (Квартальнову. — Sport24) было примерно столько же, сколько и мне сейчас, когда он играл за «Ак Барс». Паша Дацюк постарше меня. Тут ведь что главное? Заинтересованность от клуба и желание играть в хоккей. В моей ситуации эти два фактора сошлись. С удовольствием ответил согласием на предложение «Ак Барса». Мне очень-очень хочется выиграть еще один кубок.
— У вас же их уже пять! Это как наркотик?
— Да. Я не постесняюсь сравнить. Эмоция победы и правда как наркотик. Только когда ты выигрываешь — понимаешь, что не зря трудился и отдавал хоккею столько лет жизни.
— Эта эмоция мимолетная?
— Нет-нет. Она пожизненная. Яркая вспышка длится, может быть, и недолго, но шлейф от победы остается с тобой навсегда.
— Дацюк попросил «Автомобилист» готовиться к сезону индивидуально. У вас не было такой потребности, или вам не пошли навстречу?
— У всех разные ситуации. Павлу, напомню, на три года больше, чем мне (улыбается). Он большой молодец. Несмотря на солидный возраст, Дацюк держит себя в хорошей форме. Если говорить обо мне, то было предложение — я его не раздумывая принял.
— Но неужели не хотели добиться для себя послаблений?
— Я занимался по индивидуальному графику, когда «Ак Барс» начал предсезонную подготовку. Тренерский штаб дал мне возможность постепенно втянуться. График был более лояльный, чем у остальной команды. Но потом я начал пахать наравне со всеми.
— Я разговаривал с Алексеем Мурыгиным, который победил рак и вернулся в КХЛ. Он говорил, что больше всего скучал по «варке» в раздевалке. Это действительно так сильно держит в хоккее?
— Во-первых, хочется поздравить Алексея, что он справился с этой неприятной болезнью. Он настоящий боец. Для этого требуется много сил и терпения. Хочется пожелать, чтобы он теперь провел сезон на хорошем уровне. А что касается атмосферы в хоккейной раздевалке, это и правда нечто особенное. Мы всю жизнь живем среди 30 мужиков. Как это описать? Не знаю. Это уникальное чувство.
— Что умел ваш многолетний напарник Мозякин, чего не умели другие ваши партнеры?
— Я думаю, что умел Мозякин — это неуместный вопрос. Проще сказать, чего он не умел.
— И чего же он не умел?
— Хм… Единственное, что Сергей не умел — игнорировать команду и результат.
— Он не был эгоистом, как большинство великих снайперов?
— До того, как мы с ним сошлись в одной команде, я представлял Мозякина иначе. Как и большинство любителей хоккея, думал, что он боится лезть в жесткие ситуации. Но потом я увидел, какой Сергей вне хоккея, какой он на льду. И с каждой следующей игрой я был все больше шокирован тем, как он самоотверженно лезет в борьбу. Все хотели его прижучить.
— И ни у кого ведь не получалось.
— Вот-вот. Насколько я видел со своего правого фланга, он из этих ситуаций выходил не просто живой, а с шайбой. Оставляя в дураках одного-двух соперников.
— Неуловимость Мозякина — это его суперсила?
— Сергей на многое мне открыл глаза. Не буду стесняться в выражениях и скажу, что Мозякин — лучший игрок этих лет.
— Понятно, что эту тему мусолили уже много раз. Но все же, как вы думаете, он смог бы заиграть в НХЛ?
— Думаю, да. У него было голевое чутье, хороший бросок, катание. Хотя, если смотреть со стороны, он на льду ногами не частил. Вот только догнать Мозякина никто не мог.
— Вам грустно, когда уходят такие игроки?
— Конечно. Но что делать? Это хоккейная жизнь. Каждый рано или поздно подойдет к своему пенсионному возрасту. В скором времени, я уверен, мы увидим Сергея в другой сфере деятельности.
— Он вам не раскрывал карты о планах на будущее?
— Мы с ним, конечно, общаемся. Но детально его будущее не обсуждали. Могу сказать только то, что Сергей пока хочет немного выдохнуть, взять паузу после хоккея.
— Кого лично вам не хватает в КХЛ как соперника? Артем Лукоянов вот по Линусу Умарку скучает…
— У нас в лиге достаточно хороших игроков. Все соперники отдаются по полной. В каждой команде есть и разговорчивые, и жесткие, и забивные игроки.
— А не кажется ли вам, что в КХЛ почти не осталось харизматичных игроков? Таких, как вы, Радулов, Ковальчук, Дацюк.
— Вы правы. На сегодняшний день таких игроков в лиге практически нет. Но много молодежи, много тех, кто себя хорошо проявляет. Пройдет пара сезонов, и мы увидим новых Радуловых, Мозякиных, Морозовых.
— То есть КХЛ сейчас находится в переходном периоде?
— Именно так. Я бы назвал это ребрендингом КХЛ.
— Леонид Вайсфельд недавно сказал, что в Казани не видно харизматичной фигуры. Можете поспорить с известным экспертом?
— У каждого свое мнение. Я не любитель отстаивать свое мнение и спорить. Многое зависит от пакета информации, которым владеет человек. Я считаю, что у нас есть достаточно ребят со своей харизмой.
— Кто же это?
— Я бы отметил двух игроков. Во-первых, Артема Лукоянова. Вы все его прекрасно знаете. Он и за словом в карман не полезет, и в других ситуациях не теряется.
— А второй кто?
— Тимур Билялов. Он по хоккейным меркам совершенно недавно заиграл, но такое ощущение, что говорил с самой люльки.
— Вы таких вратарей раньше встречали?
— Он точно один из уникальных вратарей, каких я встречал за карьеру. Тимур очень интересный человек. С ним приятно вести общение на самые разные темы. Надеюсь, он и дальше будет всесторонне развиваться.
— Дмитрию Воронкову дали капитанскую нашивку. Не рано? Вы к этому шли всю жизнь.
— Давайте не будем торопиться, пока это только предсезонка. Но я ничем не расстроен. Можно и без капитанской нашивки быть лидером, вести ребят за собой. Дима очень хорошо проявил себя в прошлом сезоне. Воронков — одна из немногих будущих звезд. Пока я в деле, буду стараться его направлять. У него есть все данные.
— Когда Воронков играет со сломанной челюстью, это лично у вас пробуждает уважение?
— Уважение добавляет любой такой поступок. Я бы не стал выделять Дмитрия именно по этому эпизоду. Он много хорошего сделал для команды и без этого момента. Я уверен, в его ситуации каждый игрок поступил бы так же.
— Пацаны, которые сейчас только заходят в КХЛ, чем они отличаются от вас в молодости?
— Сейчас другие времена. Ребята растут более раскрепощенными. Тренеры им больше позволяют, чем нам в свое время. У них все есть! Начиная от инвентаря, заканчивая пониманием тренерского штаба. Мы, взрослые игроки, их тоже ни в чем не ограничиваем. Остается только развиваться.
— Во времена вашей молодости в командах была дедовщина?
— Нет, не было. Скорее было понимание, что можно делать при старших, а что — нежелательно. Например, доставать айфон из кармана (смеется).
— 20-летний Зарипов. Каким он был?
— Очень хотел играть в хоккей и стать лучшим. При этом позволял себе жить обычной жизнью.
— Жить обычной жизнью — то есть режим нарушать?
— И такое было. Я не скрою, без этого никак. Ты устаешь и можешь себе позволить в выходной расслабиться. Без излишеств. Но мне не о чем жалеть. Как можно о чем-то из прошлого жалеть, если по итогу ты добился таких результатов? Я же не загубил свою карьеру из-за ошибок молодости.
— Вам 23 года. Локаут. В «Ак Барсе» собралась дрим-тим. На кого вы смотрели, открыв рот?
— На всех! С приоткрытым как минимум. Они мне давали очень много на каждой тренировке. В Казани тогда собрались игроки с большой буквы, каждый отличался на льду чем-то своим.
— Разве для Лекавалье, Ричардса и прочих энхаэловцев командировка в Россию не была просто оплачиваемым отпуском?
— Я так не думаю. Возможно, так могло показаться со стороны. Находясь с ними в раздевалке, я не мог сказать, что они отбывали номер. Они хотели показать себя, помочь добиться результата. Да — не получилось. Но скорее из-за сторонних факторов вроде размера площадок, тактики и партнеров.
— Сейчас нередко на первый план выходят перестрелки в соцсетях, с тем же «Авангардом». Вас это не задевает, что сама игра уходит на второй план?
— Нет. Я к этому отношусь только положительно. Ребята не сидят на месте, не живут только результатами команды. Победы должны быть по всем фронтам. У «Ак Барса» большая структура клуба, и мы хотим развиваться не только на льду.
— На Форуме чемпионов сотрудники «Авангарда» предъявили претензию коллегам из «Ак Барса», что они активнее всего раскручивают игрока, который на лед уже почти на выходит, имея в виду вас. У вас эта ситуация не вызывает чувства неловкости?
— Есть, конечно, некое недовольство с моей стороны. Но в прошлом сезоне я очень много времени пропустил из-за последствий коронавируса. Так что большинство пропущенных матчей пришлись именно на этот период. Так что выводы не совсем правильные. Я вместе с командой, являюсь частью коллектива. Буду доказывать, что достоин быть в составе не каждую игру. Ротация затрагивает не только меня.
— Уютно ли вам видеть свое изображение на жилом доме или узнавать себя в маскоте клуба Капитане Татарстане?
— Вполне. Я с детства мечтал стать известным. И не какими-то другими способами, а именно благодаря хоккею. Сейчас мне приятно, что меня узнают в городе, а высокопоставленные лица относятся с уважением.
— Когда уходил Альберт Яруллин, вы прокомментировали его переход как «очень не очень». Сделал ли что-то менеджмент «Ак Барса», чтобы исправиться в ваших глазах?
— Пока об этом рано говорить. В команде очень много новых ребят. Альберта я прекрасно знал, а уровень новичков — нет. Можно смотреть видео с их игрой, наводить справки, изучать статистику. Но нужно посмотреть на них в коллективе. Но, глядя на то, как они отдаются на тренировках, уверен, что у «Ак Барса» будет все хорошо.
— Вы поняли, почему Альберт принял это решение?
— Нет. Но я никому не хочу лезть в голову. Он принял такое решение. Каждый из нас вправе решать самостоятельно: оставаться в родном клубе или уходить. Видимо, Альберт увидел, что в Челябинске складывается хорошая команда. Могу пожелать ему только удачи.
— Объяснялся ли он перед коллективом?
— Его переход произошел в межсезонье, когда все были в отпусках. Никого рядом толком не было. Мы с ним между собой пообщались, но в двух словах.
— Сильно ли его уход отличается от вашего, когда в 2013 году вы сменили «Ак Барс» на «Магнитку»?
— Практически то же самое.
— Мне всегда казалось, что это не вы решили покинуть Казань, а от вас в клубе отказались.
— Мы можем предполагать, выражать свое мнение. Но правду никто не знает. Не хочу сейчас это подробно обсуждать. Я точно не имею права жаловаться на то, как развивалась моя карьера.
— Переход Алексея Морозова в ЦСКА можно признать ошибкой в его карьере. А у вас были ситуации, когда были в шаге от такой ошибки?
— Поначалу мне поступило предложение поехать в ЦСКА вместе с Алексеем. Но вскоре с их стороны это развеялось, а мне сразу же поступил звонок из Магнитогорска.
— То, что вариант с ЦСКА сорвался — счастливый поворот в вашей карьере?
— Не готов спустя столько лет об этом рассуждать. Но по всем цифрам и достижениям очевидно, что я принял правильное решение, приняв предложение от «Металлурга».
— Из-за близкого знакомства с президентом КХЛ чувствуете себя привилегированным игроком?
— Нет. Алексей как и во время хоккейной карьеры, так и после нее ведет себя очень правильно. Он так выстраивает общение, что, какими бы мы близкими друзьями ни были, этим недопустимо пользоваться. Должно быть уважение к его высокой должности.
— Вы можете его спросить, мол, «Леш, что за фигня творится»?
— С моей стороны точно такого не было. Я прекрасно понимаю, как непросто принять и утвердить каждое решение. Алексей не один решает, в КХЛ есть совет директоров и другие органы.
— Последнее, что вас возмутило в КХЛ?
— Докопаться можно хоть до чего. Мало ли что мне может не нравиться? Но надо рассуждать глобальнее. Страницы регламента писались годами. Если слушать каждого игрока или руководителя — это все приведет к хаосу.
— Как вы живете в реальности, что все знают вашу зарплату? Публикации некогда секретных цифр за последние пару лет стали регулярными.
— Времена изменились. Теперь действительно все стало открыто. Отношусь к этому максимально нормально. Конечно, есть негатив. Но кто этим людям не давал с детства заниматься хоккеем? Кто мне не давал пойти в футбол и зарабатывать в три раза больше? Каждый с детства выбирает свое направление и получает гонорар за свои достижения.
— Не прибавилось ли косых взглядов в раздевалке, когда в команде узнали зарплаты одноклубников?
— Я такого не замечал. Все понимают, что каждый наиграл на то, на что он способен. Хочешь больше зарабатывать? Выходи и забивай больше голов.
— Раньше существовал миф, что вместе с открытыми зарплатами в хоккей придут рекет и разбой. Вы это на себе почувствовали?
— На своем пути я с подобным ни разу не сталкивался. Очень надеюсь, что и впредь такого не будет. Не только со мной, но и с другими спортсменами.
— Эмиль Гарипов мне недавно рассказывал, что Зинэтула Билялетдинов для него как родственник, и он бежит к нему всякий раз, когда видит. У вас более хладнокровные отношения с бывшим тренером?
— Почему? У нас хорошие отношения. Мы все относимся с огромным уважением к Зинэтуле Хайдяровичу. Мы вместе многое прошли и многого добились. Во многом благодаря его умению вести команду. «Тетрадка» Билялетдинова определила мою карьеру.
— Я недавно говорил с тренером «Авангарда» Антоном Курьяновым. Он сказал, что со временем пересмотрел свое отношение к Раймо Сумманену. Было ли что-то, что вы переосмыслили в отношении с тренерами?
— Конечно, со временем на многое смотришь по-другому. То, что кажется ограничениями со стороны тренера или руководства, на самом деле является способом достижения результата и ключом к победе.
— Курьянов своим подопечным показывает то самое вбрасывание, которое он в 2009 году проиграл за 16 секунд до конца основного времени матча с «Ак Барсом». Если бы вы завтра стали тренером, какой эпизод из карьеры демонстрировали?
— То вбрасывание — один из самых знаковых эпизодов в моей карьере. Перед ним мало кто верил в успех. Но хоккей — такая игра, что все может измениться за считанные секунды. Или можно вспомнить первый финал Кубка Гагарина. Мы играли шестой матч, проигрывали 1:2 за две минуты и сравняли счет. Весь Ярославль уже потирал руки, начинали праздновать победу. Мне удалось выцарапать шайбу и забить. На этой эйфории мы довели игру до победы в овертайме. А там уже был седьмой матч и золотой гол Морозова.
— Представьте, что нынешний «Ак Барс» встретится в плей-офф с тем «Ак Барсом». Кто выиграл бы в серии до четырех побед?
— Совершенно разный хоккей! Разные исполнители, стиль. Не хочу сравнивать. Это вселенные, которые не пересекаются. Даже большие специалисты не спрогнозировали бы результат. И я не буду пытаться.