«Семин поднимает голову в массажке. Думаю: твою мать!» Гонял в Лондон с Дзагоевым и делился зарплатой с Соболевым
Аслан Дудиев — первый футболист, с которым расстались новые управленцы «Балтики». Полторы недели назад экс-капитан балтийцев покинул Калининград и уехал в родную Осетию, а на днях получил предложение из «Сокола» и полетел спасать саратовский клуб.
До «Балтики» Дудиев успел прочесать всю футбольную Россию. Познакомился с Осинькиным еще в Осетии, а позже поехал вслед за ним в Тольятти, застал «Аланию» Газзаева и «Зенит» Спаллетти. Помнит Семина в «Мордовии» и Григоряна в «Анжи». Автор Sport24 Марсель Арзуманян поговорил с Асланом, чтобы любезно выслушать хит-парад историй о нашем футболе.
Кожанка на спортивный костюм, почему провалилась стажировка в «Витессе», как переписывал возраст, ночные гулянки по Лондону с Дзагоевым
— Вы, как и Черчесов, из Алагира. Не встречали земляка в родном городе?
— Даже не помню, приезжал ли он туда после того, как уехал. На турнире в Алагире меня когда-то заметил Осинькин, тренировавший владикавказскую «Юность». Забрал к себе. Знаешь, в чем я пришел на первую тренировку?
— В чем же?
— В кожаной куртке поверх синего спортивного костюма с надписью «Россия» на спине. В Осетии ведь как — ты либо футболист, либо борец. Я с детства занимался футболом, а родной брат — вольник. Его забрали в московскую школу ЦСКА. Вот он и подгонял мне экипировку. А все городские в то время уже были на «найках». Первый вопрос, который они мне задали: «Ты из села, что ли?» Но потом я уже научился моднее одеваться.
— Каким помните Осинькина?
— Научил меня одному финту — до сих пор использую. Говорил: «Прикармливаешь в центр и прокидываешь в бровку — все, большему научить тебя не смогу!»
— Именно Осинькин отговорил Дзагоева менять возраст. Вы же знакомы с Аланом еще по Осетии?
— Да, тогда многие говорили, что Дзага мазанный. Но я ничего подобного не слышал. У нас были мазанные — но они нигде не заиграли. Максимум — Первая лига.
— Нам сказали, что вы тоже пытались открутить дату рождения.
— Была история. Один раз переписался на детский турнир, скрутил год, сделал 91-й. Хотя и так был здоровее сверстников. Осинькин говорит: «Аслан не выглядит на свой год, куда вы его переписывать собрались?» В итоге оставили как есть — 1990-й.
— Когда Осинькина позвали в академию Коноплева, он многих перетянул ребят из «Юности» за собой.
— Арсен Хубулов был одним из первых, кто поехал в Тольятти. В Коноплева тогда было два уровня классов — для сильных и слабых. Арсену в осетинской школе перед отъездом забабахали все пятерки в аттестате. В Тольятти посмотрели на оценки Хубула и решили отправить в класс для сильных. Учителя говорили: «Наше солнце, наконец кто-то умный приехал!». Но через два дня аферу раскусили, и Арсена отправили в класс для слабеньких.
Арсен Хубулов
— История без хэппи-энда.
— Это не конец! Тут приезжает Асланчик из Алагира — одни пятерки и четверки в аттестате. Но, видимо, учителя уже были опытные: даже шанса мне не дали, сразу в слабый класс закинули!
— Про кого из коноплевских думаете: «Ну как он запорол такой талант?»
— Про Димку Рыжова. Сумасшедший талант, таранил, забивал. Но раздолбай. Если он видит, что может добежать и забить — дернется. Если нет — даже не шевельнется. У Дзагоева, может, не было таких данных — но он дисциплинирован, его даже приметили в «Челси». Хотели отправить туда в академию, чтобы развивался.
— Дзагоева так и не отправили — а вас точно посылали на стажировку в «Витесс». Расскажите!
— Это было во времена, когда академию спонсировал Абрамович, а «Витесс» держал его друг Мераб Жордания. Им нужен был правый защитник с подключениями в атаку. Решили, что от нашей академии поеду я. Осинькин поддержал. Я полетел туда один, мне было лет 17. Жил с переводчиком — там все говорили на голландском, кроме одного грузина. Потренировался дней пять, психанул и захотел домой.
— Так резко?
— Было много факторов, но после одной ситуации я четко решил, что пора возвращаться. Как-то раз я решил пойти поесть в город без переводчика. Что-то понатыкал в меню, а мне в итоге принесли не то. Я разозлился и ушел домой голодным. Должен был находиться в Голландии две недели, но даже одной не выдержал — набрал Виталичу, сказал: «Больше не могу, улетаю». После нового года Осинькин снова предложил поехать в «Витесс» — что делать, согласился. Продержался 10 дней и опять вернулся раньше срока.
— Неужели не жалеете?
— Знаешь, с возрастом пришло сожаление. В «Витессе» были готовы предложить мне контракт, чтобы я остался. Кто-то другой, возможно, вцепился бы в этот шанс зубами. А я не хотел — языка не знал, плюс было некомфортно одному в чужой стране.
— Крышу в Голландии не сорвало? Пару лет назад носили кожанку поверх спортивного костюма, а тут Европа.
— Сорвало, когда мы с академией Коноплева поехали на турнир в Лондон. Жили в комнате с Дзагоем — он все свободное читал какую-то книгу про Чингисхана. Я ему говорю: «Слышишь, какой Чингисхан? Ты что, балбес, что ли? Пошли прогуляемся». И мы пошли в город, ночью. Какие там замки! Кругом клубы, Лондон ночью не спит. Помню клуб «СССР» — ребята у входа зазывали нас туда. А мы пацанчики, по 16 — какие нам клубы! Минут 40 погуляли и пошли спать. Англия — самая крутая страна, где я бывал.
Огненные истории про Семина, Григорян в очках Блейда и деньги Соболеву — на еду
— В сезоне-2014/15 «Мордовия» с вами и Семиным заняла рекордное восьмое место!
— Мы рубились за Палыча. Легенда российского футбола, человечище! Играем с топовой командой, забиваем один — и Семин меняет всех нападов, выпускает защитников. Побеждаем 1:0 — дело сделано.
Была у Семина вязаная телогрейка. После какой-то победы достал из нее конвертик. Протянул капитану, Антону Коченкову: «Коченкооов, это вааам. На команду. От меняяя». Со своей хрипотцой, слоги тянет. Ну какие к нему могут быть вопросы?
— Согласен.
— Палыч сильно любил меня. В команде меня называли его сынком.
— С чего вдруг?
— Вот не знаю! Но помню случай, после которого надо мной еще больше стали смеяться по этому поводу. Палыч любил один ресторан в Саранске, всегда был столик под него. Захожу я в этот ресторан вместе с Русом Мухаметшиным — мест нет. Выхожу. Смотрю, заходит Палыч: «Дудиев, куда это ты? Нет-нет-нет, за мной!» Отказываться не по кайфу, зашли. Палыч начинает заказывать: «А это наши футболисты, им рибай! Лучшие куски» Начинает показывать какие-то фотки на телефоне, рассказывает что-то.
Приносят счет. Говорю: «Палыч, я заплачу», — «Дудиев, ты что?» И выхватил чек! «В Саранске заплачу я, а ты меня угостишь в Москве!» В итоге об этом ужине очень скоро узнала вся команда — ну и пошло-поехало, «сынок». Кстати, есть еще одна история про Палыча.
— Давайте.
— Менял я однажды квартиру в Саранске. После тренировки надо быстро поехать посмотреть новую. Сказал массажисту, чтобы никого не брал передо мной. Для понимания, как тогда выглядел Палыч: артист, ни сединки. Кожа на спине — как попка младенца.
— Так, становится интереснее.
— Захожу в кабинет — кто-то лежит в массажке. Начинаю ругаться матом на массажиста: «Охренел? Я же просил никого не брать, я опаздываю». И тут голову поднимает Палыч…
— Ох!
— Думаю: твою мать! Пулей вылетаю, вслед слышу: «Дудиев-то как ругается, ты посмотри!»
— После «Мордовии» у вас были «Томь» и «Анжи».
— В Томске я пересекся с Соболевым. Он был в дубле, нам по пять месяцев не платили зарплату. Я им, молодым, на поесть подкидывал. И вот перед недавним матчем со «Спартаком» он это вспомнил: «Помнишь, когда в Томске пожрать не было, ты нам подкидывал?» — «Зато как закалило, каким футболистом стал!»
— Мило.
— А в «Анжи» самая смешная история была с Григоряном.
— Ну разумеется.
— Я перешел из «Томи» с перебором карточек — не мог играть в первом матче после возобновления чемпионата. А Григорян сразу стал меня наигрывать в основе — первый сбор, второй. Все товарищеские игры тоже в старте. В какой-то момент мне уже стало неудобно. Решился к нему подойти: «Виталич, а вы знаете, у меня перебор карточек, я не смогу первую игру сыграть?» Он снимает свои черные крутые очки — как у Блейда, знаешь? — и такой: «Дудиев, а **** (чего) ты молчишь?! Я же тебя все сборы наигрываю!» Я отвернулся, чтобы не рассмеяться в лицо, но это было очень сложно!
— По вашим словам, из «Балтики» вы ушли красиво. Но почему?
— Прошлым летом я вернулся в «Балтику» из «Ротора». Приходил без сборов — Игнашевич сказал: «Как форму наберешь — будешь в старте». Набрал, раз на замену вышел раз, два, голевую отдал. Хороший КПД, в общем. Спрашиваю у Сергея Николаевича, почему не выхожу в основе. «Слушай, Аслан. Ты так хорошо выходишь на замену, менять это не буду». Есть у него видение — головой об стенку разбейся, ничего не изменишь.
— Вы и не пытались?
— Принял как данность, главное — чтобы был полезен. Выбегал на заменку, а в основе был только на Кубок: три игры («Крылья Советов», «Ахмат», «Зенит». — Sport24), три победы, голевая и предголевая. И тут заходит «Ростех», приходит новое руководство. И я, по неизвестным причинам, выпал из основы уже и в кубковых матчах. На замену стал выходить через раз. Тогда ходили слухи, что я человек Ибрагимова (Исмаила, экс-спортивного директора «Балтики», уволен 13 ноября. — Sport24). Может, из-за этого. В любом случае, руководители имеют право на любые решение: кто платит, тот и ставит музыку. Этой зимой мы созвонились с Арменом Маргаряном (нынешний спортивный директор. — Sport24) и Сергеем Николаевични. Решили мирно разойтись. Искренне желаю им удачи, а мальчуганам — решить задачу.
— Одновременно с вами из «Балтики» ушел Тамерлан Мусаев. Слышал, вы хорошо общались.
— Золотой парень, поздравил Тамика с трансфером. Пока все спят, он плавает в бассейне или качается в тренажерке. Я бы мечтал, чтобы мой сын вырос таким же профессионалом. В ЦСКА точно не прогадали, у Тамика может быть большое будущее, если продолжит так расти.
Вино для Спаллетти, очень черный юмор, Газзаев и бразильчики, эмоционально про «Аланию»
— В 2010-м, после «Витесса», вы отправились в «Зенит». Тренировались с основой, а играли за дубль. Почему так?
— Спаллетти нуждался в правом защитнике с подключениями. Но на моем месте играл Анюков — старый, блин, а ни одной травмы не получил! Как я буду с ним тягаться? Больше всех помню Гарика Денисова — справедливый и крутой чувак. Про Спаллетти, кстати, сейчас прикол расскажу.
— Так.
— У Зырянова был какой-то праздник. Проставился бутылкой вина перед тренерским штабом. Дорогое было — несколько тысяч евро. На следующий вечер у «Зенита» игра, а у меня — день рождения. Всю неделю суперски тренируюсь. Тут меня подзывает Лучано. Про себя думаю: «Не пойму, я в основе, наконец?» Он что-то на итальянском говорит, я внимательно слушаю, но ничего не понимаю. И переводчик мне: «Спроси у Зыри, где он брал то вино. У тебя сегодня день рождения, тоже проставься им». Ха-ха-ха!
— Проставились?
— Конечно нет. У меня зарплата была, как одна-две бутылки такого вина.
— Из «Зенита» вы поехали в «Аланию», в которой тогда была куча легионеров. Самого угарного вспомните?
— Гур Акес Дакоста! Я с ним очень хорошо общался, всегда подкалывал его по-черному. Но с любовью! Говорил ему: «Че ты, как ты, черный *** (член)?» — «Э, слищь, пощьел *** (нафиг)!»
Прилетаем в Москву играть против «Торпедо». Дакоста выдает мне: «Э, иди сюда!» — «Че хочешь?» — «Смотри, во Владикавказе ты мне говорил, что я черный ***, а здесь ты черный ***. Мы братья!» Ну и говнюк же ты, про себя думаю!
— Вы тогда играли под руководством Валерия Газзаева. Как оно?
— Сумасшедший мотиватор, в перерыве мог таких люлей вставить… Как-то на сборах нам дали два дня выходных. Взвешивание, бразильчики опять нагуляли лишние килограммы — за два дня-то! Собрание. Георгич на него залетает, а в руках список тех, у кого лишний вес. Бразильцы все поголовно там. И Газзаев как начнет: «Ну что, свиньи, жрете?!» И давай разносить.
— А вам-то от него прилетало?
— Из-за меня прилетало другим! Георгич в каком-то матче поставил меня в полузащиту. Делаю свой финт, прокидываю в бровку и сильно простреливаю — на дальней штанге не успел завершить все тот же Арсен Хубулов. Да там бы и Болт не успел добежать! Но Георгич на эту тему строг: не дай бог не добежал, не коснулся рукой штанги — люлей получи и штрафик заплати. Я потом Хубулу сказал: «Брательник, прости. Давай штраф 50 на 50». Сумма была приличная.
— Почему осетинские футболисты не хотят признавать, что ту «Аланию» развалил именно Газзаев?
— Потому что никто не знает, как все было на самом деле. Футболисты занимались своей работой и в дела руководства не лезли. Виноваты все, так что не хочу копаться в этой.
— На днях вы подписались с саратовским «Соколом», а что же «Алания» не звала? Там ведь Калешин, вы знакомы по «Балтике».
— На этот вопрос хочу ответить развернуто.
— Пожалуйста.
— Мне непонятны многие решения текущего руководства «Алании». Приведу пример. Я отыграл в «Балтике» пять лет, провел больше ста матчей — когда я уходил, мне подарили майку, большую картину, сделали прощальное видео. Я родом не из Калининграда, но со мной расстались достойно. Осетин Михаил Бакаев провел за наш родной клуб кучу матчей (в сумме за разные годы — почти 150. — Sport24), отдал ему немало. Но в прощальной игре ему не дали сыграть и пяти минут. Даже не сказали: «Миша, спасибо тебе за все». Бывает, ветеранов клуба зовут в тренерский штаб: в квадратики подключиться, в тренировочном процессе помочь — в общем, такие всегда нужны. Даже такое не предложили. Почему? Вы ведь могли подняться в глазах болельщиков, мол: «Смотрите, мы не забываем о тех, кто когда-то помогал поднимать клуб».
Меня, парня из Осетии, клуб из Калининграда проводил со всеми почестями. А вы, бессовестные… Как можете своего человека, который бился за родной, за любимый клуб… Любую должность в клубе предложите из уважения — но нет. У осетин есть плохая черта — когда мы до чего-то высокого добираемся, теряемся страшно. Это уже не маразм, а дебилизм. Сердце болит.
— Этот эмоциональный спич адресован какому-то конкретному человеку?
— Всему руководству «Алании». Есть еще один момент — я не игрок этого клуба, но даже я в шоке: как они до сих пор не достроили стадион?
— С этого многие в шоке.
— Вот кто мне объяснит — как это возможно? В Осетии кроме футбола и борьбы ничего нет. Как вам не стыдно? Читаешь новости: «На стройке украли триста тонн арматуры». Это же стыдоба. Где патриотизм, о котором говорите? Все через одно место. Жалко парней. Стадиона, который им обещали, просто нет.
— Кажется, в «Алании» вам теперь будут не очень рады.
— Родной, мне 33 года. Я никого не боялся и не боюсь. Когда говоришь правду — никому не нравится. Но пусть прочитают, увидят, что поступают неправильно.
— А сами в «Аланию» хотели бы в будущем?
— Хочешь, честно отвечу?
— Да.
— С этим руководством — нет.
