«Акинфеев сделал очень дорогой подарок. Эту историю он никогда не расскажет!» Тренер ЦСКА, который дружит с Игорем
Олег Фоменко — тренер с почти десятилетним опытом в «Краснодаре» и давний друг Владимира Федотова: знакомы с 2003-го, а как тренеры объединились в «Сочи». Пока выходит ярко: сенсационное серебро с клубом Ротенберга в прошлом сезоне, повторение этого успеха уже с ЦСКА и статус главных конкурентов «Зенита» (за два сезона — две победы, ничья и поражение от петербуржцев).
Автор Sport24 Марсель Арзуманян встретился с Фоменко в Краснодаре, чтобы обсудить серебро ЦСКА, дружбу с Акинфеевым и родной для тренера Грозный.
— Два сезона, два клуба, два серебра. Как?
— «Как вы здесь оказались?» — «Повезло!» (Улыбается.)
Система работала в «Сочи», мы внедрили ее в ЦСКА. Частично переносили философию. Где-то могло не получаться — но не все сразу!
— Читал, из «Сочи» после ухода даже не позвонили.
— Набрала женщина из отдела кадров, попросила забрать трудовую. Пришел, забрал — все. Что ж, пути Господни неисповедимы. Надо всегда оставаться людьми.
— Бердыев говорил, что Федотова делают игроки. Второй сезон подряд, получается?
— У Бекиевича надо спросить, почему он так говорит. Почему у него с такими же футболистами в «Сочи» не пошло?
— А Карпин считает: радоваться серебру — пережиток. Что скажете?
— По мне — нормально. Вот уже два сезона радуемся!
Что с Карраскалем. Чалов и Турция. Дивеев и Италия. Прогресс Облякова
— Главная сложность в сезоне?
— В его начале располагали где-то десятком футболистов! Это не считая юношей. В первых турах даже не могли усилить игру. Не секрет же: открывают заявочный лист (журналисты, команды соперников), смотрят, а на скамейке — футболисты из молодежки!
— Как объясните прогресс Облякова?
— Мы изначально понимали: Ваня — игрок инсайдной зоны. Но у нас-то было всего 10 игроков. Мы закрывали им проблемные позиции. Потом, как нашли игроков, он стал играть на своей позиции.
— Многие Облякова считают открытием. А вас кто удивил?
— Ну, Игорь Владимирович [Акинфеев], конечно! Мастерством, профессионализмом.
— О нем позже. По остальной лиге: команда и футболист, которые удивили?
— Из команд — «Ростов», наверное. А взять «Зенит» — никто не удивил!
— Малком заиграл в полную мощь.
— Они же не брали 20-летнего мальчика за бесплатно — авось выстрелит. Или Пиняев: все же понимают сильные стороны и за что такие деньги (2,6 млн евро по данным Transfermarkt. — Sport24) отдал «Локомотив».
— Что этой весной с Карраскалем?
— Это у него надо узнать: «Что с тобой, родной?» (Смеется.)
— По ощущениям, Федотов с ним не очень дружит.
— Нет, Валентиныч со всеми дружит. Я не помню — во всяком случае в ЦСКА — чтобы кто-то был оштрафован.
— А казалось, Федотов строже.
— Строгий, но справедливый. Мы с ним на эту тему много дискутировали. Это его видение — не штрафовать.
— Ваше, видимо, другое.
— По мне — штрафы дисциплинируют. Футболист должен понимать: за проступок — наказание. Когда нарушаешь закон, бывает уголовное преследование, административное. У Валентиновича позиция другая. Для него клуб — семья: не будешь же ты с ребенка своего деньги брать?
Поэтому и не может быть у него плохих отношений с кем-либо.
— Поэтому весной и выпал?
— Есть требования к игре в обороне и в атаке. Не выполняешь их — не играешь. Неприкасаемых нет.
Да, что у Хорхе не отнять — хочет играть в футбол. И умеет играть. И отбирать мяч он тоже умеет.
— Просто не хочет.
— Где-то подзасыпает, подвисает. Кто-то, как потеряет мяч, начинает расстраиваться, а кто-то собирается и идет его отбирать.
Мы часто говорим футболистам: «Вы же потеряли мяч не потому, что именно так хотели». Потерял — вопросов нет. Вопросы только когда не вступишь за этим мячом в единоборство.
— Еще весной не очень нравился Дивеев. Насколько регресс связан с переговорами по контракту?
— Не сказал бы, что регресс. Сложно было из-за травм. Только стал набирать — и началось: сначала одна, потом другая.
Насчет контракта — возможно, это одна из многих составляющих.
— Дивеева сватают в Италию. Ваше мнение — готов?
— Готов, не готов… Под конец в «Рубине» Хвича же плохо играл? Плохо. Объективно. Стрельнул, потом закис. Тут вопрос психологии.
— Про Облякова. Хочу понять на уровне психологии: каково играть более-менее везде?
— Не очень сравнивать наше поколение и нынешнее, но… Мы хотели играть. Нужно в опорке? Сыграю. На фланге? Сыграю. В защите? Без проблем.
Сейчас… «Я там не играл, мне некомфортно», «А можно выше?», «А мне неудобно!» Молодые говорят, что им где-то некомфортно. В этом плане и Обляков, и тот же Кучаев — молодцы.
Или Глебов. В академии играл нападающего. У нас была проблема с правым латералем. Говорим Кириллу: «Сможешь там сыграть?» — «Да, без проблем». И ни слова о том, что ему некомфортно, что не привык.
Насколько ярко футболисты приносят в новой позиции пользу — другой вопрос. Я именно про желание играть.
— Чалова слухи связывают с Турцией. Что бы сделали на его месте — продлевать контракт с ЦСКА или уезжать?
— Если хочешь уехать в Турцию ради Лиги чемпионов — один момент. Но Турция по мне — не Европа.
— Почему?
— Когда говорим про Европу — подразумеваем европейские чемпионаты: Германия, Франция, Италия, Англия и Испания. Остальное — плюс-минус.
— В Турции неплохие легионеры.
— Они туда чаще доигрывать едут. В самом расцвете сил туда, как правило, не переходят. Как и к нам в свое время шли доигрывать и заработать. Мы рядом с турками в этом плане были. Едут на заходе, за деньги.
«Второго Акинфеева не существует. Уже можно памятник». Дружба с капитаном ЦСКА. В чем мотивация Акинфеева. Велосипед для фаната
— Знаю, вы очень дружны с Акинфеевым. Как сложился этот тандем?
— Ну как бывает: встречаются два человека и находят общие темы! У нас много общих знакомых. Плюс наш штаб не был темной лошадкой для футболистов. По «Сочи»-то многих из нас уже знали.
— Как часто вы видитесь с Акинфеевым вне поля?
— Практически не встречаемся. Только на работе — и это большой промежуток времени!
— Сколько ментально Игорю Владимировичу лет?
— Абсолютно молодой! Как у того юноши — у него все впереди!
— Акинфеев тремя словами?
— Вечно молодой профессионал!
— Мусаев говорит, что путь Акинфеева в ЦСКА круче, чем переезд в Европу, в Голландию или Бельгию. Что скажете?
— Полностью согласен. По мне — прекрасный путь, только уважение.
— Кто сейчас второй Акинфеев?
— Его нет, не существует. Игорь Владимирович был, есть и будет единственным.
— Каким помните Акинфеева до личного знакомства?
— Мы часто против него играли. Когда в воротах Игорь — это что-то устрашающее! Всегда начинаешь переживать. Не зря говорят: «Это Игорь, это бренд, это касса!»
— Что Игоря вдохновляет?
— Его дети. Получает огромное удовольствие, когда дети смотрят, как папа побеждает. Думаю, это главный мотиватор Акинфеева.
— Сколько еще сможет играть?
— С его уровнем — легко четыре-пять лет еще.
— Что у него со здоровьем?
— Мы же не поставим человека с травмой на матч. Никогда не позволим себе рисковать здоровьем футболиста.
— Можно малоизвестную историю про Акинфеева?
— Сам он ее никогда не расскажет: скромничать будет.
У нас есть болельщик, который на игры приезжает на велосипеде через всю Россию. Сюда, в Краснодар, два раза на велике добирался за сезон. Игорь Владимирович подарил ему современный велосипед! Очень дорогой, болельщик на нем доезжает быстрее. Владимирыч вручил просто так, от себя.
— Еще Игорь, говорят, раньше всех приезжает на тренировки и позже всех уезжает.
— Так и есть. Тренировка в 11 — Владимирыч в 10 уже там. Тянется, крутится, готовится к работе. Человек все выиграл, но приходит первым! А некоторые приходят, как на завод: нужно к восьми — придем к восьми, нужно к 11 — приедем ровно к 11.
— Памятник Акинфееву уже положен?
— Думаю, уже можно. Не думаю, что в ближайшие сто лет его кто-то догонит по заслугам.
— Кирилл Брейдо и Анна Галлай из медиаслужбы тоже с вами сблизились?
— На сборах в Эмиратах [Кирилл] Борисович организовал ночную поездку по пустыне, пригласил всех желающих. Были в одной машине с ним. Общий страх, общие эмоции — так и сдружились.
Федотов, вопросы к судьям
— Пока Федотов отбывал дисквалификацию, вы его замещали. Готовы стать главным?
— В «Краснодаре-2» поставили — поработал. Тут надо было подменить — подменил.
— А инициатива от вас есть?
— Не рассматриваю пока такое. Мне нравится в тренерском коллективе.
— Позовет условный «Оренбург» — откажете?
— Сейчас? Откажусь.
— Окей, а в теории могли бы снова стать главным?
— По знаниям, опыту — спокойно.
— Валентинович — с Урала, вы — с Кавказа. А характеры схожие?
— Тут вопрос в воспитании. Мы же с ним с 2003-го знакомы, семьями давно дружим.
— Чем вы схожи?
— В отношении к людям, доброте к ним.
— А отличаетесь?
— Валентиныч эмоциональнее. Может вскипеть во время игры. Особенно если какой-то несправедливый эпизод в игре. Я спокойнее отношусь.
— По ходу сезона много вопросов к судьям возникало?
— Каждую игру. Но в конце сезона подсчитываешь итоги и понимаешь: плюс-минус все возвращается. Где-то в твою сторону свистнули, где-то против.
— По поводу претензий. Они в основном в чем?
— Мы часто дискутируем с судьями: «Дайте нам четкие правила игры!» Вот есть правила дорожного движения. Там же не говорится: «На усмотрение гаишника». Или в шахматах было бы: «На усмотрение судьи!» Такого нигде нет. Такая рука — фол, такая — нет. Или, условно, любая рука — фол.
Или еще такой диалог мне нравится: «Это не пенальти». — «Почему? А если такая ситуация в центре поля — это же фол?» — «Да, но за такой фол пенальти не дают». Подмена понятий.
Не буду называть имя судьи. У нас в штрафной фол, ставит пенальти. Ладно. Следующая игра, ровно такой же фол — пенальти не ставит. «Нет, там по-другому было!» А фол один и тот же, момент один и тот же, судья тот же.
Потом другой арбитр. Одна и та же ситуация, но нам свистит фол, дает желтую, а в другой игре — нет, даже фол не свистит. И это ведущие, топовые рефери!
Уличное воспитание. Споры с Галицким — «без шансов»
— Что в вашем понимании хорошее воспитание?
— Не бросать людей, например. Отвечать за слова. Поступать с людьми так, как хочешь, чтобы поступали с тобой.
— Мусаев вот ценит уличных пацанов.
— Я и сам на улице вырос.
— Что такое улица для вас?
— Да в то время все буквально росли на улице. Ты дома практически не бывал. Со школы пришел, уроки сделал — и на улицу: футбол, хоккей, по гаражам прыгать.
— Футбол и хоккей — одна сторона улицы. Другая — алкоголь, сигареты и все, что запрещено законом.
— В Грозном ничего такого не видел. У меня правильная компания была. Да и неинтересно мне все это — я уже в футбол играл.
— Как воспитывали пацанов в дубле «Краснодара»?
— Для меня было откровением, что кто-то из академии не может дать фланговую подачу! Один ко мне подходит, говорит: «Что вы мне говорите — я этого не знал!» Даже по мячу неправильно попадал.
— У Таранова дублеры просили одолжить машину. Что просили у вас?
— Не просили, спрашивали советы. Тему Голубеву в «Уфу» когда позвали — я сразу сказал: «Езжай, конечно, ты чего? Вы птенцы, надо вылетать из гнезда, для этого и работает академия».
— Ваши слова по итогам работы в «Краснодаре»: «Во всем мире 18-летний парень — футболист, к нему относятся как к взрослому. А мы к таким ребятам почему-то относимся как к детям». Мы — это кто?
— Руководители, тренеры, журналисты. Особенно агенты. «Да он у нас молодой, перспективный, еще прибавит!»
По мне, есть один критерий оценки: соответствует месту в старте или нет. Не бывает этого, молодой или старый. На Набабкина посмотрите!
Не понимаю этого отношения. То есть в 18 лет тебя забирают в армию, дают автомат — ты взрослый! Но в футбол играть еще не вырос. Умереть ты можешь, а поиграть на поле — нет, получается? Чем раньше футболист начнет бегать со взрослыми, тем быстрее обрастет мясом.
— А Сперцяна только к 20 стали подтягивать.
— У Эдика другая ситуация. Ему делали анализы, проверяли на биологический паспорт. По биологическому он был моложе, чем по обычному. Его и к дублю «Краснодара» аккуратно подпускали.
— Галицкий против форсирования?
— Он считает, что футболист должен пройти все стадии. Я полагал, что футболист, если соответствует уровню основы, должен привлекаться, несмотря на то, в какой команде играет.
— И как доносили эту мысль?
— Мы с Галицким обсуждали. Но есть стратегия академии, с ней не поспоришь.
— А часто приходилось спорить?
— С Сергеем Николаевичем спорить бесполезно. Без шансов. Он тебя задавит кучей аргументов.
— Зато интересно!
— Не-не, интересно, когда со стороны смотришь, как он спорит с кем-то!
— Споры в одну калитку — не диктаторство?
— Он может приехать ради беседы, обсудить что-то — это одно. Когда он приезжает с какой-то готовой идеей — без шансов. (Смеется.)
— Идеи по поводу чего?
— Состава, стандартных положений, пенальти, штрафных. Всего.
— Слышал, Галицкий говорил вратарям на пенальти стоять по мячу.
— Кстати! По мне, здесь два варианта: во время игры и в послематчевых. Во время — бьют штатные пенальтисты, по мячу нереально играть. В послематчевых штатных пенальтистов нет, можно и по мячу играть.
— Галицкий предпочитает стиль игры результату. Ваше мнение — стиль или результат?
— Ты как считаешь?
— Результат.
— Вот и все. Тренера как выбирают? Стиль, конечно, хорошо, но без результата — это бессмысленно. Ты думаешь, когда мы «Боруссию» победили, хотя из штрафной не вылазили — кому-то не понравилось? Всем понравилось!
«Прихожу на работу и ни на что не влияю». Ташуев, Мусаев и спорный уход из «Краснодара»
— Ташуев или Федотов — кто больше на вас повлиял?
— Ташуев. К Валентинычу я пришел уже с достаточным опытом работы. А у Абуезидовича начинал с нуля.
Для меня не был удивителен результат «Ахмата» (пятое место в РПЛ. — Sport24). Я понимал принципы работы Ташуева.
— Ташуев — любитель нагрузить футболистов штангой. Не метод из прошлого?
— Ох, слухами земля полнится… Все дело же в весах, сколько упражнений со штангой, частота и так далее. Кто знает, сколько в этой штанге [килограммов]?
— Меня ее наличие напрягло.
— А силовая подготовка как делается? Через штангу в том числе.
— И в ЦСКА?
— У нас тоже ребята много занимаются, просто другой комплекс упражнений. Жим лежа — вот тебе та же штанга. Три базовых упражнения со штангой — жим лежа, становая тяга и присед. Все остальное строится от них.
— Вкратце: что случилось между вами и Мусаевым в «Краснодаре»?
— У него был свой взгляд, у меня — свой. Это нормально.
— Кто инициатор вашего перевода в дубль?
— Владимир Леонидович [Хашиг, гендиректор] позвал, сказал, что есть предложение перевести меня в дубль. Я человек клуба, согласился.
— Но это не решение Хашига.
— Сам отвечаешь на свой вопрос. (Улыбается)
— Почему не хотелось просто уйти?
— Только последние два-три месяца было ощущение, что я прихожу на работу и ни на что не влияю.
— Давайте восстановим хронологию, как вас окончательно убрали из «Краснодара».
— Прилетели с дублем из Владивостока. Начинаем готовиться к следующей игре. У меня вопросы по составу — постоянная ротация же шла. Как раз попросили зайти к Араму Ардашевичу [Фундукяну, директору академии].
Захожу, он говорит: так и так, мы решили поменять тренера в дубле. Хорошо, нет вопросов.
— Нет вопросов? Неужели мир не перевернулся?
— Ну как не перевернулся… Перевернулся, конечно, но решение есть решение.
— Уверен, вы не планировали покидать «Краснодар».
— Нет, конечно. Сказали, мол, отдохни пару месяцев, ничего не найдешь — пристроим кем-нибудь в структуре. Думаю, в селекцию отправили бы.
— Первая мысль после этой новости?
— Собрать вещи и поехать домой.
— Так буднично, просто.
— Не-е-ет, совсем просто не было…
— Варианты были?
— «Армавир» тренировал мой друг Арсен Папикян (сейчас в штабе Осинькина в «Крыльях Советов». — Sport24). Сразу сказал, что ждет меня. Это был основной вариант. Потом уже Валентиныч позвонил, сказал, что идет в «Сочи», позвал к себе.
Мовсисян, Игнатьев, Комличенко. Лучший форвард в РПЛ
— Что произошло с карьерой Ивана Игнатьева?
— Человек по природе своей существо ленивое. Только отдыхать, кайфовать. Если на тебя такое сваливается в 20 лет — так тем более.
В «Краснодаре» был такой талантливый футболист Юра Мовсисян. По качествам, данным — топ: скорость, здоровье, все при нем. Да, были какие-то проблемы по игре: надо было пахать, трудиться. Ему 23 года на тот момент. Проходят сборы, три-четыре тура, он ловит расслабон. «Юр, ну как так?» — «Петрович, почитай интернет».
— Что это значит?
— В интернете его на руках носят, вся армянская диаспора о нем говорит.
Я задумался, представил: мне 23 года, обо мне все говорят, мне звонит президент республики [Армения], в самой Армении на руках носят, за границей в любом городе хорошо встречают. 23 года. И как с этим справиться? Я не знаю.
— Еще вы работали с Комличенко. За счет чего он так стрельнул?
— Я ему объяснял: «Коля, от тебя с твоей-то фактурой защитники должны отлетать!» Его поездка в Чехию, самостоятельная жизнь, другая страна — это все поменяло Колю.
Он стал взрослее, набрался опыта. Женился.
— Семья дисциплинирует?
— Естественно. Ты деньги должен зарабатывать!
— Вряд ли Николай мало зарабатывал.
— В Чехии же небольшие зарплаты. По сравнению с российскими-то.
— Кто форвард номер один в России сейчас?
— По мне — Чалов.
«На войне не бывает правых». Чечня, отец, красивые бомбардировки
— Во время первой чеченской пропал ваш отец. Как это было?
— Я тогда еще играл. Приехал домой в отпуск — и как раз попал на боевые действия. Отца уже не было дома. Запросы посылали, но безрезультатно. Он и до этого мог периодически уехать по работе, например. Строителем был. Приезжал, уезжал, фактически своей жизнью жил. Мог пропасть на два месяца, потом опять приехать. Такие времена.
— Смерть своими глазами видели?
— Я выехал из Грозного за неделю до штурма. Хотя тогда тоже «работали». Около нашего дома был аэропорт «Северный», по нему работа шла. По городу, по слухам, тоже работали, но на нашем районе ничего не было при мне.
— «Работали» = бомбили?
— Ну да, такая терминология.
Меня как-то жизнь столкнула с военным летчиком. Сидим в компании, разговорились. «Не, мы по городу не работали!» — «Как не работали? Я же видел! Не переживай, Сереж, красиво отработали, я снизу смотрел…»
— Красиво?
— Когда понимаешь, что не по тебе — думаешь: «Ну красиво!» Падает красиво, строятся самолеты в воздухе, ракеты стелятся…
— Как быстро к этому привыкаешь?
— Приходится адаптироваться. Это меняет психику людей.
Берем Грозный. Ребенок родился в 92-м году. Штурм начался в 94-м. Ему два года — и начинается война, которая идет на протяжении восьми лет. Процесс становления приходится на эти события. Представь, что с его психикой?
А теперь берем 99-й год, когда взрывались дома в Волгодонске, Москве, Буйнакске. Мы все помним, как по телевизору показывалась, как всем пострадавшим оказывалась помощь. Работали психологи? Детям из Грозного психологов не давали. Поэтому и говорю: на войне не бывает правых. Людьми надо оставаться — вот вывод.
