«В «Спартаке» запредельный уровень. Я хотел роста». Первое интервью экс-игрока ЦСКА Чернова после шумного трансфера

Александр Муйжнек

Поделиться

Комментарии

Месяц назад в «Спартак» перешел из «Крыльев Советов» Никита Чернов, воспитанник ЦСКА — к неожиданности всех, включая, кажется, самого защитника. Всего лишь в январе Чернов говорил о планах провести в «Крыльях» хотя бы пару сотен матчей и подняться с ними в лидеры, к тому же регулярно получал респекты от болельщиков ЦСКА. С Черновым в составе команда брала последний на сегодня трофей и в последний раз играла в Лиге чемпионов.

О пути к основе ЦСКА Чернов рассказывал в этом интервью Sport24

«Березуцкий только через пару лет узнал, как меня зовут». Он заменит Игнашевича и братьев в ЦСКА

После трансфера к историческим соперникам Никите припомнили все, вплоть до старых постов про дерби, а в Самаре сокрушались, что Никита не принял предложение «Крыльев» — «максимальное, которое можно было позволить». Чернов даже не доиграл сезон в Самаре, как планировалось, и отправился в Москву уже зимой. Дебютировал за «Спартак» в Кубке России, но в РПЛ пока не провел ни минуты.

Александр Муйжнек пообщался с Черновым еще до всех перемен, в компании жены Никиты Алины (она присоединится к разговору и расскажет кое-что свежее!) Но сперва — десяток актуальных вопросов о новом клубе.

— Ты в «Спартаке». Как состоялся переход?

— За ходом переговоров не следил, чтобы не отвлекаться от работы с «Крыльями». К середине первых сборов (около 16–17 января — Sport24) появилась конкретика. После этого мы с семьей задумались над предложением. Взвешивал все за и против. Прекрасно понимал, на что иду: эмоции некоторых фанатов «Спартака» и ЦСКА были ожидаемы.

— Ты ассоциировался с ЦСКА, а тут «Спартак». Были угрызения совести?

— Прямо угрызений нет. Осадок в душе — да. Почти все осознанное детство находишься в структуре команды, повзрослев, доходишь с ней до Лиги чемпионов, знаешь весь персонал и базу. Более того — когда я играл в «Крыльях», фанаты ЦСКА постоянно писали слова поддержки, выкладывали фотографии со мной в составе, тепло встречали.

Да, я перешел в «Спартак» и представляю, как это выглядит. Но теперь смотрю на это не так, как смотрел бы раньше. Хочу расти как игрок, а от прочих вещей абстрагируюсь. Понятно, что есть голос фанатов, его надо потерпеть, послушать про себя. Я сам с трепетом вспоминаю прошлое, дорожу им, отношусь с уважением. Но футбольная карьера подразумевает новые вызовы, и мне надо было двигаться дальше, не стоять на месте.

— Что тобой двигало, когда выбирал «Спартак»?

— Это определенно движение вверх. Думал о еврокубках, о возможности тренироваться с игроками высокого класса. Многие из «Спартака» вызываются в свои сборные. Мне бы хотелось того же.

— Уровень мастерства в «Спартаке» и правда выше, чем был в «Крыльях»?

— Уровень запредельный. Матч с «Динамо» говорит сам за себя. Кто-то подумает, что Квинси тогда просто попал в девятку издалека — нет, на тренировках он регулярно демонстрирует такое мастерство, забивает с самой разной дистанции. Еще выделю поставленный удар Джордана Ларссона — с «Кубанью» он красиво положил уже через десять минут после выхода на поле.

— Как общаешься с партнерами по позиции?

— С Джикией и Жиго быстро наладился контакт: подстраиваемся друг под друга, будто давно играем вместе. У обоих есть что почерпнуть — все-таки одни из лучших защитников РПЛ.

— Какие ставишь себе задачи в «Спартаке»?

— У меня всегда было желание бороться за самые высокие места. Мои родители тоже спортсмены, всегда говорили: «Есть только первое место». Поэтому я и решился на переход. В «Спартаке» хочется бороться за высокие позиции, достигать высоких целей.

— В Самару вместо тебя отправился Илья Гапонов, который до того сидел в «Спартаке» в запасе. Готов на такую же роль?

— Никто тебе не скажет, что хочет сидеть в запасе. Все хотят играть в каждом туре, и я не исключение. Да, я не проходил зимние сборы со «Спартаком». Потребовалось время, чтобы узнать требования, понять, во что играет команда. Но я уже выходил в Кубке, получал поздравления. Теперь безумно жду дебюта в РПЛ.

— Первое впечатление от Паоло Ваноли?

— Подача — импульсивная, как у всех итальянцев. Не кричит, но общается с игроками крайне эмоционально, так что игроки слушают его очень внимательно. Я бы даже сказал, завороженно. И когда это настроение переносится на победные игры, ты понимаешь: «Вся эта экспрессия не зря».

— С кем из «Спартака» общался перед трансфером?

— Один из первых, с кем я связался — Ребров. Артем сразу меня поддержал, сказал обращаться по любому поводу: «Если что, помогу. Пиши и звони в любое время, все уладим». И до сих пор предлагает помощь, на тренировках и перед матчами подбадривает. Артема также всегда слышно и в раздевалке, и на скамейке. Там во время игр они с Ещенко ведут себя так, будто все еще игроки. Андрей и в занятиях полноценно участвует.

— Ребров рассказывал, что Промес договорился с легионерами «Спартака», что никто не разъедется.

— Мы с русскими ребятами тоже собрались. Решили: с пониманием отнесемся ко всем, но команде важно сплотиться, выйти из ситуации сообща. Чтобы без секретов и недомолвок. Если кто-то куда-то и соберется, все будет открыто и честно.

— С какими чувствами будешь вспоминать время в «Крыльях Советов»?

— Не вел подсчет, но тут увидел в новостях, что провел за «Крылья» 75 игр. Больше у меня не было нигде. Так что частичка меня точно останется в Самаре, куда теперь планирую заезжать на выходных.

Когда Ванька Сергеев уходил в «Зенит», я ему говорил: «Самара — не один игрок». Город действительно славен всей командой и болельщиками. Это невероятно футбольное место, с которым меня связывают прекрасные воспоминания: в какой привлекательный футбол мы играли под руководством Игоря Витальевича Осинькина, как дошли до финала Кубка, как я выводил команду с капитанской повязкой.

— Я спрашивал главу селекции ЦСКА Андрея Мовсесьяна, чем ты хуже Дивеева, которого взяли на твое место. «Защитник может отступать, но до 20-23 метров от ворот. Это расстояние удара. Дальше должен вступать в отбор. К сожалению, Никита мог плассироваться до бесконечности. В созидании он был обучен, все хорошо в игре головой, на перехвате, но в чисто отборе один в один — не все».

— Не считаю, что плох в игре один в один. Больше на придирки похоже. Если дать нам с Дивеем десять раз сыграть против Эджуке, думаю, плюс-минус одинаково будет.

— Онопко считал, что при Бекао с Дивеевым ты задергался: «Может, на тот момент ему просто недоставало тренерской поддержки. Или элементарно не хватило характера и терпения, которые необходимы в споре за место в составе. К тому же Чернов очень болезненно реагировал на замечания».

— К Савельичу испытываю максимальное уважение: мы хорошо общались и продолжаем это делать. Но в этом пункте с ним не согласен.

Когда Бекао пришел, по нему было видно: качественный футболист. Гончаренко ему очень доверял, ставил Родриго мне в пример. Видимо, в глазах Гончаренко Бекао был сильнее — вот выбор и был в его пользу. А когда в 2019-м с первого же контрольного матча в основу стал попадать Дивеев, я понял: тренер на меня не рассчитывает, надо искать другую команду.

— Переживал, что так вышло?

— Мысли, конечно, были разные, но я перестроил своей видение и по поводу этой ситуации не загонялся. Не получилось? Работаем дальше. И по итогу я вышел с «Крыльями» в РПЛ, хорошо начал этот сезон, а сейчас начинаю новый этап карьеры в «Спартаке».

— В октябре ты с «Крыльями» обыграл «Краснодар» Гончаренко на его поле.

— После игры подошел к Виктору Михайловичу, пожал руку. А внутри меня была сильная радость. Помню, как сидел в раздевалке и ощущал удовлетворение. Это был уже не тот Чернов, что у Гончаренко в ЦСКА.

— Денис Романцов писал, что дело не только в переходе Дивеева: тебе предложили смешной контракт, 300 тысяч рублей в месяц. А когда получили отказ, решили продать. Тебя так не устраивали условия?

— Суммы называть не буду, но деньги, которые мне предлагали изначально, были достойными. Никогда не ходил и не выбивал себе зарплату. Просто хотел играть дальше и быстро договорился по контракту, без каких-то вопросов. Через неделю условия почему-то поменялись: меня это не устроило. И летом я ушел в «Крылья».

— Видел мнения, что в «Спартак» ты пошел из-за денег.

— Не видел таких и не слышал. Но если у кого-то есть такой вопрос, отвечу: конечно, не из-за денег. В «Спартак» я пошел за профессиональным ростом. И буду отдаваться в игре на полную, биться на сто процентов и делать все, чтобы радовать болельщиков.

— В чем ты стал сильнее за время в Самаре?

— Прежде всего в уверенности в себе. Почти три года провел без замен. А когда выходишь в каждом туре РПЛ, это очень окрыляет.

У Осинькина был сильный акцент на передвижении мяча. Каждую тренировку твердил: «Быстрее, быстрее!» Даже когда тебе казалось, что и так быстро. В итоге Осинькин добился того, что мы отработали этот аспект до автоматизма, соперники за нами не успевали. Плюс он очень сильный тактик, под каждую команду выстраивал четкий план, который исправно работал.

— Получается, раньше уверенности не было?

— Была! Но когда в ЦСКА рядом находились опытные Игнашевич и Березуцкие, мне было особенно важно то, как они ко мне относятся, что скажут про мою игру, похвалят или не похвалят. Даже ловил себя на мысли: «У меня может быть только один шанс, и мне обязательно надо его использовать, иначе окажусь в запасе».

Сейчас к таким мыслям не предрасположен: знаю свои сильные качества и играю на них.

— Такое отношение партнеров демотивировало? Вроде как у Березуцких и Игнашевича многому учились, брали пример.

— И я брал. А отношение партнеров скорее закаляло, а не демотивировало. Изначально непросто было попасть в команду победителей, каким тогда был ЦСКА. Тебе 17-18 лет, а люди вокруг давно играют на высоком уровне, выиграли в России все, что возможно. И мне сначала приходилось привыкать, что после матча лидеры могут устроить разбор полетов, в том числе эмоциональный Понтус. Но эта армейская школа научила меня не замыкаться, анализировать свои действия и становиться лучше.

Благодаря проведенному времени рядом с такими игроками я вырос и как игрок, и как человек.

— Хетаг Хосонов рассказывал мне, что Вернблума просто не переносил.

— Мы с Понтусом зарубались на тренировках, как ни странно. У Слуцкого и Гончаренко была система «плюс-минус»: кто выигрывает, получает плюсик, кто проигрывает — минус. Тройка лучших получает денежное вознаграждение. И вот идет двусторонка, Слуцкий подкидывает мяч. Начинаю бороться, и мне Понтус с локтя дает по голове, потом подножку делает. Я упал, скрутился — а Вернблум гол забивает. И Слуцкий дает ему очко.

Я очень взбесился — и как начал лететь в Понтуса. Чтобы это прекратить, на второй серии нас поставили за одну команду. Потом Слуцкий подошел ко мне: «Так неправильно». Опытным игрокам прощали фолы и подножки, а вот молодежи такого не позволяли.

У меня осели слова Слуцкого: «Можно получить желтую карточку по-разному. Например, просто схватить за майку. Или как Понтус: срубить человека, наорать на судью, еще что-нибудь выкинуть. Одна вообще не имеет никакого смысла, а другая все равно несет какую-то информацию команде, заводит ее».

Я Вернблума не обсуждаю — такие должны быть в команде. Самому нравится на тренировках задевать кого-то. В «Крыльях» мог вывести из себя Зиньковского — не агрессивно, просто подбешивал. Когда Зина злится, ему намного лучше играется. Я в принципе на поле не молчу, и тот же Антон это ценил: «Постоянно сообщаешь всю информацию, расклад даешь».

— Давай договорим про ЦСКА. Какие отношения у тебя были с Акинфеевым?

— У Игоря были особые правила — не любил, когда защитник пропускает между ног. В этом случае вратарю трудно среагировать. Такие тонкости мы разбирали постоянно.

— А Березуцкие?

— Тут расскажу историю. Игра на сборах, команда молодежи против опытных, мы ведем 5:0. Хосонов принимает мяч, Алексей Березуцкий от своих ворот на него несется — и с двух ног влетает. Хосон заорал, а Алексей Владимирович говорит: «Ничего не было». А у Хетага на части ноги, незащищенной щитком, остался здоровый след шиповок — прямо проехались по нему. Хосон возмутился, а Березуцкий — как ни в чем не бывало.

Потом еще Сергей Иванович Овчинников подошел: «Хосон, ты что так кричишь? Мы уже все запереживали, мало ли что с ногой. А у тебя там царапина». Хетаг очень злой ходил!

— Ты сказал, что хочешь вернуться в сборную. Тебя туда впервые вызвал Капелло в 2015-м. Это было странно?

— Почему? В товарищеских матчах ЦСКА Слуцкий тогда меня постоянно хвалил, ребята тоже подбадривали. Вызову мы с Саней Головиным особо и не удивились. И в сборной я уверенно себя чувствовал.

— Цель вернуться в сборную у тебя жива?

— Сто процентов. Хочется сыграть на высоком уровне. Не хочу казаться самоуверенным, но мне кажется, я готов. И привлекался уже к сборной, и международный опыт есть, и в ЛЧ я поиграл. Сейчас, конечно, для этого нужно играть.

А пока радуюсь, что в сборную из «Крыльев» вызваны Зиньковский и Сарвели. Антон бы давно там был, если бы подтянул действия в обороне. И Осинькин, и я регулярно указывали ему на это. А потом увидели, как Зина катится на тренировках — год назад такое даже в самых бредовых снах бы не приснилось.

— Ты бы справился с диетой Карпина в сборной?

Никита, кивая на Алину: Да вот у меня Валерий Георгиевич сидит. Ни сахара, ни хлеба с колбасой. Да и на базе я вечером раньше мог себе взять десерт, а сейчас просто творог.

Алина: Раньше очень любил глазированные сырки.

Никита: По три-четыре штуки ел, ага.

— В день?

Алина: В час!

Помню, приехала к Никите в Красноярск — мы только стали вместе жить. Открываю холодильник, а у него там эти йогурты с кучей всяких сладких наполнителей, «Даниссимо», «Киндеры». Постоянно это ел. Я сгребаю все творожки и выкидываю. Больше Никита их не покупал. Сейчас сладкое ест только в рамках ПП (правильного питания — Sport24).

Никита: Раньше три ложки сахара в чай таких хороших клал. Сейчас одну ложку накидываю, потом часа три думаю: «Не, много насыпал».

— В чем тебе нужно стать сильнее?

— В скорости бы прибавил. С Алиной — кстати, тренером по художественной гимнастике — начал заниматься растяжкой. Благодаря такой новой нагрузке меньше предрасположен к травмам — и уверенности, о которой мы уже говорили, добавило. Сидеть на шпагате по часу, как Алина, конечно, не мое, а вот простые упражнения перед тренировкой регулярно делаю: раскатываюсь на роле, делаю упражнения на стабилизацию, просто тянусь. Мне бы лучше в тренажерку сходить, железо потягать, но стараюсь в тренировках искать баланс.

— Не занимался йогой, как вратарь «Крыльев» Евгений Фролов?

— Нет, никогда. А Жека как-то даже личного тренера привозил в Турцию. У нас тренировка в девять или в десять, а он уже в восьмом часу в зале, и после тренировки задерживается там час-полтора. Перед и после вечерней тренировки — то же самое. Даже в бане тянулся!

Фролов и хоккей любит, вратарская форма в «Крыльях» на этаже лежала постоянно.

— У тебя получается читать так много, как у Евгения?

Никита: Раньше — да. Сейчас больше читаю о спорте в интернете.

Алина: Мой дедушка, футболист, все время Никите какие-то книжки дает. Интересные, старые. Матчи все время разбирает с ним по телефону. Допустим, когда Никита бровь разобьет. «А ты знаешь, почему разбил?» — «Ну, прыгнул, ударился об голову». «Нет, — отвечает, — это потому что ты глаза закрываешь, а надо смотреть, куда бьешь».

— А где играл дедушка?

Алина: В «Энергии», была такая крутая команда в Волгоградской области. Знал Сергея Чикова — когда-то он тренировал Никиту, волжская легенда.

Однажды приехала на сборы к Никите в Турцию. А там растут апельсины, лимоны, низко свисают. Дедушка говорит: «Передай Никите: вот идешь, видишь дерево — разбежался, допрыгнул, головой мандаринчик сбил. Раз — следующий. Пусть отрабатывает прыжки». Отдыхать не дает.

— Расскажи, как вы с Никитой познакомились?

Алина: В шестом классе я пришла к нему школу. Тогда долго не общались — когда он попал в ЦСКА и приезжал в школу, даже не здоровались. Сблизились в одиннадцатом классе, встречаться стали на первом курсе.

Никита: У нас спортивный класс был, Алина — одна на 30 пацанов. Гимнастикой занималась.

Алина: В секцию меня отдали в два с половиной года. Никто не спрашивал, хочу ли, а в какие-то моменты пинками выгоняли на занятия. Если бы не семья спортсменов, я бы в 16 лет не выполнила норматив мастера спорта — да и вообще не было бы никакой закалки.

Никита: Кстати, в детстве алинина бабушка бодибилдингом занималась.

— Вау! Когда он еще назывался культуризмом?

Алина: Да-да. На первенствах выступала, потом ребят готовила к чемпионатам по бодибилдингу и фитнес-бикини. Сейчас ей 65 лет, до 45 активно крутилась в этой сфере.

Про деда я говорила. Вторая бабушка — легкая атлетика, мама — художественная гимнастика.

— Если бы не спорт, вы бы с Никитой не сошлись?

Алина: Все учителя мне в школе пророчили: «Найдешь себе мужика какого-нибудь, футболиста красивого, богатого. Чего ты вообще учишься?» Так и случилось: нашла. Когда приезжала в школу, и мы уже встречалась с Никитой, все смеялись: «Говорили же тебе».

Наши дети сто процентов пойдут на спорт. Даже спрашивать не буду. Вид выберут сами, не попрет в одном — перейдем в другой. Но все-таки спорт дает уверенность, дисциплину, понятие времени. Многие мои друзья не из спорта такие потеряшки, необязательные. Для меня чемодан в отпуск за десять минут собрать — ни о чем, а они неделю тянут.

***

— Никита, ты фанат Counter-Strike. Сколько на нее уходит в день?

Никита: Три часа — максимум.

— Только CS, никакой «Доты»?

Никита: «Доту» вообще не понимаю — беготня по лесу. Когда-то играл в VALORANT, в детстве «Марио» и «Танчики» на «Денди» и «Сеге». Специально проводил себе в комнату в интернате ЦСКА интернет, чтобы поиграть.

Алина: Эмоции у него только в матчах и CS — спокойный, не ругается. Убираюсь дома, а Никита играет, и я такая: «Боже, какой ужас!» Другой человек.

Никита: Меня до сих пор задевают поражения даже в CS. Постоянно хочется выигрывать.

Еще интервью Муйжнека

Играл за «Зенит» с Аршавиным, пропал из-за агентов, теперь делает свой клуб как Галицкий. Интервью Олега Трифонова

«В немцах заложено никому не помогать. Ощущал холод». Сын легенды «Локо» и племянник Цымбаларя играет у Слуцкого

«Футболист сказал про Высоцкого: «Как можно это говно слушать?» Хотелось втащить». Таких вратарей просто не бывает!