«Поддатый чудак в лифте сказал: «Как можно не знать имя Хорен?» Но не понял, что это я». Яркое интервью Байрамяна
Хорен Байрамян — главная легенда «Ростова» среди футболистов прямо сейчас. В клубе он еще с молодежки, куда попал в 2009-м, и лишь ненадолго уходил по арендам. В молодой банде Карпина Хорен успешно справляется с ролью опытного батьки, готового повести команду за собой.
Автор Sport24 Тигран Арутюнян встретился с Хореном и обсудил его крутейшую карьеру в «Ростове», дружбу с Мхитаряном, надежды на Сперцяна и близкие отношения с Карпиным.
Четвертое место «Ростова», Комличенко, судьи
— Ты в «Ростове» с перерывами 14 лет и недавно продлил контракт до 2025-го. Не обидно, что все говорят про Акинфеева как про образец преданности, но забывают о тебе?
— Игорь — живая легенда. Он выиграл кучу трофеев с ЦСКА и был одним из лучших в сборной России. Не нужно нас сравнивать. Я просто предан «Ростову». Для меня неважно — ставят меня в пример или нет. Самое главное, как меня любят и уважают в родном городе. Это самое большое признание.
— «Ростов» в прошлом сезоне показал крутой результат — четвертое место в РПЛ. Но Карпин считает, что радоваться местам — отголоски советского воспитания. Скажи честно, ты был рад «Ростову» в топ-4?
— Если оценивать трезво, учитывая наш молодой состав, четвертое место — очень хороший результат. Но всегда запоминается последнее. А концовку прошлого чемпионата мы смазали — была серия поражений. У всех остался неприятный осадок, в том числе и у меня.
Так что четвертому месту не радовался, мы могли лучше. Не считаю это каким-то оверперформансом. Все логично — у «Ростова» выстроена система. Связь между президентом, главным тренером и игроками серьезная. В этом и есть залог успеха. В следующем сезоне постараемся выдать результат не хуже.
— Вы закончили первую часть того чемпионата на втором месте. «Зенит» могли подвинуть, или это что-то из области фантастики?
— Знаешь, скажу так: я был рад, что мы до последнего тура боролись за второе-третье место. «Зенит» есть «Зенит», все понимают его возможности и уровень игроков. С ними можно бороться, но они сильнее всех. На дистанции они показывают класс и берут свое.
— После проваленной концовки чемпионата к тебе в соцсети пришли болельщики?
— Несмотря на то, что на протяжении всей моей карьеры в «Ростове» болельщики ко мне относились с теплотой, негативные комментарии были: «Вы что делаете? Сами отдали второе место!» Но людей можно понять.
В директе, кстати, практически никому не отвечаю — если только знакомые или друзья пишут. Да и вообще в соцсети редко захожу: в связи с последними событиями это стало не так легко сделать. (Смеется.)
— В будущем сезоне, как и в прошлом, «Ростов» будет кататься на гостевые матчи на автобусе или поезде. Что обычно делаешь во время поездок?
— Мы играем в карты — в бридж. Главный мастер — Сережа Песьяков. Постоянно выигрывает.
На самом деле, хочется, чтобы будущий сезон был похож на предыдущий. Мы часто побеждали, и эти долгие поездки проходили весело — с шутками, песнями, историями. Только что вспоминали, как Комличенко однажды ехал всю дорогу в галошах, потому что намочил кроссовки. Когда у тебя положительные эмоции, даже самые тяжелые выезды проходят легко.
— Кстати, про Комличенко. Ты был недоволен, что его называют симулянтом. Но в команде вы же как-то подшучиваете из-за того, что на Николае часто ставят пенальти?
— Вокруг Комличенко очень много шумихи на тему этих пенальти. Он не симулянт, а очень умный футболист, который умеет грамотно подставиться. Но Карпин иногда его подтравливает. Когда Коля на тренировке падает, Георгич сразу: «ВАР! Смотрите ВАР!»
— Раз уж затронули судейство. Ты, как один из самых старших в команде, разговариваешь с арбитрами?
— В силу своего характера и национальности я в принципе много разговариваю на поле. С судьями, конечно же, тоже. Очень часто. Но ни разу не оскорбил ни одного арбитра. Я всегда эмоционален, возмущаюсь, при этом на личности никогда не перехожу.
По прошлому сезону у меня вообще нет претензий к судьям. Бывают ошибки, но я не видел ни одной игры, в которой команду явно убивали.
— Вспомни самый памятный диалог с судьей.
— Он был с Пашей Кукуяном, наверное. Играли в гостях с «Рубином», я тогда забил два гола. После моего второго боковой поднял флаг — офсайд. Но потом начали очень долго смотреть ВАР. Настолько долго, что я в какой-то момент подошел к Кукуяну и говорю: «Паш, давай, засчитывай уже». В итоге засчитал, красавец. (Смеется.)
— Про молодой состав «Ростова». Смолов в недавнем интервью сильно раскритиковал молодое поколение. Знаю, что у тебя тоже есть к ним вопросы.
— Я думаю, это проблема всего мира и конкретно России. Я не против молодых. Объясню свою позицию. Меня и все мое поколение воспитал страх перед старшими. Простой пример: когда где-то косячил, мама сразу говорила, что сейчас придет отец. И я реально боялся. И это пошло на пользу, ведь от этого страха идет и уважение — лишнего перед старшими себе никогда не позволял. Когда я только попал в первую команду «Ростова», ко всем игрокам старше меня относился с уважением, никогда им не отвечал, даже если они были неправы.
А сейчас у молодого поколения есть право выбора, право на свою точку зрения. Могут спокойно тебе ответить, если с чем-то не согласны. Они не виноваты, просто их так воспитали. Но я не хочу и не могу подстраиваться под это. Своих детей я стараюсь воспитывать так, как воспитывали меня.
— В «Ростове» есть проблема чересчур осмелевшей молодежи?
— К нашим молодым у меня практически нет вопросов. Когда я им говорю то, что им не нравится, они могут сделать недовольное лицо. Но в силу уважения ко мне, нашей дружбы, они мне не высказывают. Кстати, иногда даже приходят ко мне за советом. Да я и сам люблю общаться с молодыми. Особенно когда вижу, что парень расстроен из-за неудачной тренировки или из-за того, что ему не дали манишку. В такие моменты часто подхожу, поддерживаю: «Слушай, со мной такое сто раз было. Успокойся».
— В «Ростов» совсем недавно приехал иранец Мохаммад Мохеби. Первый легионер в клубе практически за год. Что думаешь?
— Надеюсь, принесет нам пользу. В день его заезда на базу мы вместе позвонили Азмуну по фейстайму. И Мохеби, и я поддерживаем общение с Сердаром. Рад, что у нас появился человек, с которым я могу практиковать английский.
— Вспомни самого крутого легионера, с которым ты когда-либо играл.
— Эктор Бракамонте. Очень харизматичный человек, со светлой душой. Постоянно играл на гитаре, пел песни. До сих пор с ним общаемся, постоянно зовет к себе в Аргентину.
Карпин
— Складывается ощущение, что у Карпина с тобой особые отношения — более теплые, чем с другими игроками.
— Георгич — сильный психолог. Знает, с кем и как общаться. Много раз говорили про то, как он умеет мотивировать. К каждому игроку у него свой подход. Чувствую его особое отношение ко мне.
— В чем оно проявляется?
— Ну, во-первых, в том, что я у него столько лет в команде. (Смеется.) Мы часто с Карпиным общаемся не только про футбол. Плюс мне кажется, что надо мной он шутит больше, чем над другими. Но я никогда не позволяю себе переходить грань. Есть субординация между тренером и футболистом. Мы не друзья, панибратства нет. Но теплоту со стороны тренера чувствую. Спасибо ему за то, что терпит и обучает меня.
На самом деле очень многому у Карпина учусь. Это важно, потому что у меня такой возраст, что через несколько лет буду задумываться о тренерской карьере.
— История про Карпина, которую никто не знает.
— Я ему благодарен за один совет, который помог мне в личной жизни. Не хочу вдаваться в подробности, но в тот момент Георгич в силу своего опыта, возраста и всего пройденного в жизни объяснил то, что очень помогло мне.
— Расскажи про ваш недавний спор с Карпиным.
— Какой спор?
— Глебов сказал, что вы поспорили на стрижку — если бы «Ростов» оказался в тройке по итогам прошлого сезона, лысым был бы он, если нет — ты. Карпин вроде сначала подтвердил, что спор был, а через время сказал, что по рукам вы не били. Так было на самом деле?
— Смотри, где-то два года назад мы уже спорили с Георгичем на стрижку. Мне надо было забить два гола за месяц, иначе побрился бы налысо. В итоге я забил и не стригся.
Тогда это был мужской спор, мы ударили по рукам. А в этом году спора не было.
— Как это не было?
— Просто состоялся командный ужин, мы разговаривали на разные темы. И тут ребята начали подстрекать: «Подстрижешься, если не попадем в тройку?» Георгич подключился: «Если попадем — стригусь я». Но не били по рукам, так что прям спора не было. Только разговоры. Глебов просто подлил масла в огонь. (Смеется.)
— А вообще представляешь себя лысым?
— Ну, раз я два года назад спорил на лысину, значит, чисто морально готов к этому. Хоть и с 20 лет не менял прическу. А вот Георгича лысым не представляю.
— В 2020 году Карпин рассказывал, что поспорил с тобой, Поповым, Еременко, Мамаевым, Ионовым и Козловым на попадание «Ростова» в группу Лиги Европы. «Ростов» в группу в итоге не попал, а Карпин выиграл ролексы. Вручили в итоге?
— Тогда началась пандемия, и все пошло наперекосяк. Попов и Ионов вообще из «Ростова» ушли в тот год, так что не до спора было. Поэтому Георгич без ролексов.
Ростов, Армения, Мхитарян и Сперцян
— Ты живешь в Ростове большую часть жизни. Чем он круче Москвы и Казани?
— Ростов — душевный город. Когда играл в «Рубине», чувствовал себя гостем. А в Ростове я свой, я дома. И у многих ребят, которые играли и там, и там, схожее мнение. Очень люблю Ростов. Не могу сказать, что это маленькая Армения, но все армяне чувствуют тут себя комфортно. (Смеется.)
Буду жить в Ростове и после завершения карьеры. Я хочу много путешествовать, но жизнь на постоянке в другом городе не представляю.
— Про то, как тебя часто узнают в городе, даже спрашивать не буду.
— Действительно часто. Много раз были случаи, когда в ресторанах предлагали закрыть за меня счет или просто угощали. Или в такси земляки-армяне не хотели брать с меня деньги. Мне всегда неудобно в такие моменты, потому что каждая работа должна оплачиваться.
А самая смешная история — про то, как меня однажды не узнали.
— Так.
— Это было несколько лет назад. 31 декабря, предпраздничное настроение. Зашел в лифт, чтобы подняться к себе на этаж. За мной заскочил какой-то уже поддатый чудак. Тогда еще был масочный режим, и маска, естественно, была на мне. Вдруг он спрашивает: «Тебя как звать?» Говорю: «Да ладно, трудное имя, все равно не запомнишь». Но он продолжает, почти быкует на меня: «Тебя как звать?!» Отвечаю ему: «Меня Хорен зовут. Вы, наверное, не знаете такого имени». И тут он выдал: «Как не знаю, Хорен Байрамян есть такой, игрок нашего «Ростова». В итоге он так и не понял, что это я. (Смеется.)
— Теперь про Армению. После ухода Мхитаряна из сборной чувствуешь дополнительную ответственность?
— Мне очень не хватает Генриха. Это большой человек, у него всему можно научиться — и в человеческом, и в футбольном плане. Сейчас на мне, как и на других опытных игроках сборной, лежит большая ответственность.
— Общался с Мхитаряном после финала Лиги чемпионов?
— Мы постоянно на связи. Писал ему перед и после полуфинальных матчей, перед финалом с «Манчестер Сити» тоже — желал удачи. После писать не стал, проиграли все-таки. Как-то неудобно.
— История, которая лучше всего характеризует Генриха как человека.
— Несмотря на то, что Генриха больше нет в сборной, он периодически пишет всем футболистам, узнает, как дела. Уделяет нам даже большее внимание, чем мы ему.
В отпуске мне надо было слетать по делам в Милан. Только прилетел, и тут пишет Генрих: «Привет! Как дела?» Отвечаю: «Ген, не поверишь, я сегодня прилетел в Милан». Человек, несмотря на то, что у него был плотный график сборов и других дел, заехал за мной и повез на ужин.
В Милане многие рестораны открываются в 19:30 — именно под ужин. Мы прибыли чуть раньше, где-то припарковались и решили подождать, пока откроется наш ресторан — сели в обычной забегаловке попить чай. Вот эта простота говорит о Генрихе лучше всего.
— Сперцян готов стать новым Мхитаряном и уехать играть в Европу?
— Эдо должен уехать. И обязательно уедет в Европу. Он никогда не будет Генрихом, но дай бог, чтобы он стал намного знаменитее и успешнее Генриха.
Тикнизяну тоже надо ехать в Европу. У него есть данные, все дороги открыты.
— Сперцян и Мхитарян вместе в сборной были не так долго. Какие у них взаимоотношения?
— Эдик относился и относится к Генриху с большим уважением. Когда Сперцян впервые приехал в сборную, мог при мне и при других ребятах спокойно кушать сладкое. На тот сбор Генрих приехал чуть позже остальных. И на первом же ужине, на котором он был, Эдик наложил себе полную тарелку салата. Мы все смеялись — никогда салат не ел, а тут при Генрихе решил. (Смеется.)
На самом деле, это можно понять, потому что Генрих — пример для молодых, профессионал с большой буквы. У него огромные ноги, а торс — кожа да кости. Следит за собой, ничего лишнего себе не позволяет.
— Спрошу про игрока, который пока не играл в сборной Армении, — твоего родного брата. Левону 25, он воспитанник «Краснодара», а прошлый сезон провел в майкопской «Дружбе». Когда уже в большой футбол?
— Лева всегда был талантливее меня. Это говорили все — от тренеров до игроков. Сергей Николаевич Галицкий однажды при встрече спросил меня: «Ну как там Лева, как его здоровье?» Это первый вопрос, который задают про Леву. Он очень часто травмировался. Повреждения сильно ему мешают. Контракт с «Дружбой» у него закончился. Там в нем заинтересованы, но мы бы хотели, чтобы он был поближе к семье — в ростовском СКА, например.
Надеюсь, все будет хорошо, потому что сейчас и со здоровьем у него, слава богу, получше.
Лига чемпионов, победа над «Баварией», душнила
— У тебя есть татуировка, посвященная Лиге чемпионов. Почему решил ее набить?
— Потому что это мечта. Любой мальчик в детстве мечтает выйти на поле под гимн Лиги чемпионов. Даже во время матча в фифе или просмотра какой-то игры по телевизору, когда начинает играть эта музыка, слушаешь ее с придыханием.
— Нет обиды на Бердыева из-за того, что ты так и не сыграл в турнире своей мечты? Тогда ведь была сумасшедшая победа над «Баварией» в группе.
— В первом же сезоне при Бердыеве я порвал кресты. Пропустил шесть месяцев, пока восстановление, пока то-се — уже Лига чемпионов. Я вышел в квалификации, в первом матче против «Аякса». Гимн тогда играл, так что можно сказать, что моя мечта исполнилась чуть больше, чем на 50 процентов.
Да, в групповой стадии так и не появился, зато потом сыграл на «Олд Траффорд» против МЮ. Обменялся тогда футболками с Генрихом, кстати. Нас познакомил Марко Девич, который играл с ним в «Шахтере». Никакого сожаления, что я не сыграл в Лиге чемпионов, у меня нет. Это моя карьера, моя жизнь.
— Финальные три вопроса. Помнишь свой самый памятный отпуск?
— Наверное, последний. Который был зимой. Встречали Новый год на Красной поляне. Были все — родители, брат, родственники, близкие друзья. Я люблю такие семейные каникулы.
— Что тебя последний раз выводило из себя?
— Наверное, что-то семейное, личное. Я произвожу впечатление веселого человека. Это тоже есть, но, на самом деле, я душнила. Дома я постоянно ворчу, возмущаюсь. Постоянно мне что-то не нравится.
— Где Хорен Байрамян будет через год?
— В «Ростове». А где ты хочешь, чтоб я был? Я на два года контракт подписал. (Смеется.)
