«Европа умирает, убивая себя. Россия старается сохранить веру». Начинал в «Зените» с Аршавиным, а теперь — в церкви
После десяти лет карьеры в нашем футболе Юрий Роденков поступил в Воронежскую духовную семинарию, затем три месяца прожил в женском монастыре. Сейчас он штатный диакон храма в Невском районе Петербурга.
Так проходит воскресная служба с участием отца Георгия. Так Роденкова называют здесь, в тихом храме у железнодорожного моста.
В свободное от службы время он играет за команду «Митрополия» и тренирует в школе «Смена» — частной, не той, в которой когда-то занимался сам. Роденков мог бы играть за «Москву» и даже познакомился с Набабкиным и Рязанцевым, но грезил только о «Зените» — туда и попал. А после сезона в фарм-клубе и пары лет в дубле получил от Дика Адвоката вызов в основу. Тот взял Роденкова на сборы в Марбелью — там Юрий восхищался выносливостью Риксена и жил вместе с Аршавиным.
— Время с Андреем — очень полезное, — вспоминает Роденков. — У нас с ним было схожее амплуа, поэтому было интересно узнать, как и чем Аршавин живет, как готовится к играм и восстанавливается после них. Андрей всегда старался помогать нам, молодым ребятам. Поддерживал на тренировках, интересовался нашими делами вне поля.
Роденков — слева, перед Александром Горшковым
Вообще все, что происходило со мной в «Зените», вызывало только самые радостные и приятные чувства. Тренировки на базе, те же два сбора в одном номере с Аршавиным… Да и со всеми зенитовцами у меня теплые отношения.
— Вы выпали из «Зенита» из-за конкуренции с Погребняком, Текке, Аршавиным, Домингесом. Адвокат не видел вас на другой позиции?
— Я провел несколько сборов с главной командой «Зенита» — и не проявил себя. У меня был шанс, я его не использовал.
Во всех играх выходил на позиции центрфорварда. Наверное, Дик меня видел только там.
— Осталась обида на Адвоката? Именно он настоял на вашей аренде в Нальчик, после которой вы не вернулись в «Зенит».
— Никакой обиды нет, как и вообще ни на кого в карьере. Стараюсь искать ошибки только в себе. Всегда трезво оценивал свои шансы в «Зените». И тогда, в 2007-м, понимал: буду сидеть на скамейке. Сам в аренду все-таки не уехал — но раз опытный тренер на этом настоял, я спокойно отправился в Нальчик.
— Аршавин советовал вам не покидать «Зенит», «пока не выгонят». Раз Андрей помогал молодым, не просили его поговорить с Диком — убедить, что вы пригодитесь?
— Даже мыслей таких не возникало. Родители мне как-то говорили, что никогда не станут просить за меня тренера, не будут влиять на его решение. Учили добиваться всего самому, не ожидая нигде помощи. Вот и в «Зените» все зависело только от меня.
После «Зенита»: внезапно выставили из Нальчика, чуть не перешел в «Краснодар» и «Ростов», не сработался с Горлуковичем
— В 2007-м вы мелькнули в молодежной сборной. Помните победу над Польшей, за которую играл Давид Янчик?
— Отыграл где-то полчаса, заменив Прудникова. Вели в счете благодаря голу Олега Кожанова — тоже воспитанника «Зенита». Задачей было удержать счет — отошли назад, я отрабатывал в обороне, выбегал в контратаки. Состав классный: Джанаев, Комбаровы, Набабкин… Классное время.
— В списке вызванных тогда числился и Артем Дзюба, но с поляками он не играл.
— Не помню, почему. Пересеклись мы с Артемом в моем первом матче за молодежку — с Голландией. Дзюба, Мамаев — состав тоже что надо. Правда, уступили — 0:3.
Артема с Пашей тогда помню спокойными. Помню, как пришли в столовую там в Гронингене, сидели тихонько. Впредь, правда, в автобусах Дзюба много шутил. Игроком тогда в молодежке Артем был не основным — в отличие от того же Прудникова. Но душа компании, позитивный.
— Дзюба заходил к вам в храм?
— Да, крестил ребенка. Вспомнил меня, я его тоже, конечно. Добродушно пообщались.
— Почему в «Зените» не сменили позицию на менее конкурентную? Уйти из нападения глубже.
— В первой аренде из «Зенита» в нальчикском «Спартаке» забил всего два гола — смешные цифры. В межсезонье агент дал мне понять: «Спартак» снова готов меня взять в аренду, но уже на позицию крайнего полузащитника. Прошел все сборы, готовился к игре с «Сатурном». За несколько дней до нее узнал: меня не заявили. Искать виноватых я не стал.
И оказался в ФНЛ. Сказали бы мне в Нальчике раньше, что не подхожу — было бы время найти другой клуб в Премьер-лиге. Подавали в КДК, чтобы меня заявили куда-то в РПЛ. Но в итоге оставался только Первый дивизион.
— Пара вопросов про Нальчик: что вас сблизило с Рикарду Жезусом, впоследствии форвардом ЦСКА?
— Знание английского — с этим у меня было лучше всех в «Спартаке». В моей школе, точнее, лицее, много уделяли внимания языкам, был и бизнес-английский. Я изучал с интересом — видимо, для того, чтобы помочь Жезусу почувствовать себя в России как дома. В «Зените» на английском общался разве что с Адвокатом, его помощником Потом и Ким Дон Джином.
Не помню, сразу ли дали Рикардо в Нальчике переводчика. Так я стал помогать Рикардо в команде, в городе, а потом заинтересовался португальским. Спрашивал у него, например, как будет вилка. А еще посещал уроки русского, которые брал Жезус, — сам на них подтягивал португальский. Язык простой, легко давался.
Ну и играли мы с Жезусом рядом — я под Рикардо, он выигрывал борьбу головой, скидывал. И по-футбольному талантлив, и парень приятный, юморной, смекалистый. Рассказывал мне про бедную жизнь в Бразилии, Копакабану. Много времени проводили вместе, я приглашал его в Питер. Там Рикардо впервые в жизни увидел снег.
Когда он ушел из ЦСКА, связь потеряли. А недавно вдруг снова списались. Жезус в порядке, живет с семьей в Бразилии.
— Вы после Нальчика отправились во Владикавказ?
— Да, под задачу вернуться в Премьер-лигу с «Аланией». Первые туров десять шли в лидерах, но потом что-то не заладилось, в коллективе возник дисбаланс. Во втором круге я чаще сидел на скамейке или на трибуне, а за пару туров до конца сезона вообще уехал домой.
После «Алании» вариантов в ФНЛ почти не было. Но ближе к началу сезона-2009 подвернулся «Луч», и там сезон у меня получился хорошим. На первых же сборах забил где-то семь голов, но в начале чемпионата у меня не заладилось. Тренер Зелькявичус, а потом Евдокимов мне очень доверяли. Но снова не получалось забить.
Зато, когда назначили Александра Побегалова, я ощутил огромное доверие к себе и немного раскрылся.
— Почему именно при Побегалове?
— Моя психология такова, что меня лишний раз накручивать не нужно. Лучше где-то успокоить, сказать, что все нормально, даже если на самом деле это не совсем так. Побегалов подобрал ко мне ключ.
Помню одну игру на выезде — я выглядел очень плохо, не шло вообще. Ловил себя на мысли: лучше бы меня уже заменили. Но Побегалов продолжал подбадривать и доверять.
В итоге все получилось, мною даже заинтересовались в «Краснодаре», тогда только вышедшем в ФНЛ. Но, пообщавшись с агентом, совместно с ним решил вернуться в Премьер-лигу — по крайней мере попробовать. Хотя, побывав на базе «Краснодара» и осознав, насколько это серьезный и перспективный проект, был готов перейти и туда.
— А кто хотел вас в РПЛ?
— «Ростов». С ним должен был ехать на сборы, агент уверял: у меня хорошие шансы. Но на медосмотре в Ростове на велосипеде сильно скакнуло давление, врач отправил на обследование в Питер. И, пока меня тут смотрели (кстати, так ничего и не обнаружили), «Ростов» нашел другого нападающего. Снова закрывалось окно, и снова я без команды.
— Куда подались?
— Долго выбирал, но в итоге поехал в хабаровский СКА к Сергею Горлуковичу. Сергей Вадимович — очень горячий тренер. Я сразу понял: работать с ним мне будет чрезвычайно тяжело.
С неделю потренировался со СКА, в одном отеле с нами жил «Салют». Там играл мой друг Вова Лешонок, а тренировал Мирослав Ромащенко. Звездная была команда в Белгороде: Танасиевич, Булыга, Ромащенко, Дедура, Шипицин, Беленов. К ним в итоге присоединился и я. У Ромащенко были жесткие сборы, все выкладывались. Но почему-то сезон у нас не заладился. В итоге наша команда даже покинула первый дивизион.
А у меня дальше был Калининград.
Падение в «Балтике» — срывы, нарушения дисциплины, дорогая машина — совпало с пиком карьеры. Ко встрече с духовником подтолкнула мама
— Шел 2011 год. Именно тогда я познакомился с моим духовником, протоиереем Александром Азаренковым. В момент, когда я шел не той дорогой — не к Богу, а в противоположную сторону.
— Когда именно вы на эту неверную дорогу ступили?
— Наверное, в 2009-м во Владивостоке. Видел, что другие ребята позволяют себе нарушать режим, и тоже отчасти поддался этой страсти. Когда переходил в «Балтику», друзья говорили, смеясь: «Калининград — не твой город. Здесь слишком много соблазнов». Калининград в этом отношении очень похож на Владивосток: море, тусовки, рестораны.
Приехал я на сборы «Балтики» в Венгрию и сказал ребятам, что собираюсь относиться к работе более профессионально. Они усмехнулись: «В Калининграде у тебя это не получится». Я продержался ровно один сбор и снова сорвался. Дал себе обещание — и нарушил. Видимо, страсть тогда сильно мною владела.
Каждому человеку нужно быть духовно чутким и внимательным, потому что в любой момент своей жизни ты можешь пасть под любым грехом. Это борьба на всю жизнь, мы бьемся с сатаной. Но Бог с нами. Он поможет нам победить все.
— Как именно вы срывались в Калининграде?
— После матчей то и дело нарушал режим. Все, конечно, все видели и понимали. В «Балтике» у меня была одна из самых высоких зарплат в команде, хорошая машина. Расцвет карьеры. Но дисциплину не соблюдал.
Гендиректор Александр Гвардис пару раз проводил на этот счет беседы. И огромная благодарность главному тренеру Евгению Перевертайло за терпение к моей скромной персоне и мудрость. Сейчас мне очень стыдно. Хотелось бы попросить прощения за свое недостойное поведение у Евгения Николаевича и руководства «Балтики».
— «Хорошая машина» — это «Инфинити»?
— Именно. С одной стороны, честно на нее заработал, с другой — это меня слишком расслабляло. Машина была с красивыми номерами, но это все, как принято говорить среди молодежи, — дешевые понты. В итоге машину через какое-то время продал.
— В этот момент вы и встретили духовника?
— Мама позже сказала: «Ощущала: с тобой что-то происходит. Мамино сердце не обманешь». Как-то она поехала в паломническую поездку — из Питера в Ярославль, на теплоходе. Молилась: «Господи, помоги Юре. У него не все хорошо». В поездке выступали разные батюшки, в том числе протоиерей Александр Азаренков. Он служил в Оренбурге, сам родом из Воронежа, духовный и спортивный человек. Футболист, мастер спорта по разным единоборствам, автогонщик — занимался ралли-кроссом на «Ладе Калине». Еще у него был замечательный проект «Форпост» — по специализированному воспитанию детей-сирот через призму спорта и военного дела.
Протоиерей Александр Азаренков, духовник Роденкова
Так вот, у мамы тогда внутри екнуло: «Надо подойти к батюшке, а потом познакомить его с Юрой». Я же рассуждал: «Есть свой человек в автобизнесе, где-то еще — пусть будет и в церкви».
— Так это и есть духовник.
— Согласен. Но есть разница в отношении. Тогда я мыслил эгоистически, отсюда и вот этот «свой человек».
Батюшка позвал в гости в Оренбург. Летом, как раз был перерыв в сезоне. За неделю общения увидел в батюшке духовно сильного человека, которому ничего не страшно. Такой духовный воин, сохраняющий при этом мирное состояние, несмотря ни на что. Увидел храмы, которой Господь построил руками батюшки. Как он помогает в тюрьмах, детских домах, хосписах. Мы сблизились, а я увидел в Азаренкове авторитета. В его глазах осознал, какой я мерзкий и низкий человек.
— «Гнилой и падший», как вы говорили?
— Да. А захотел быть похожим на батюшку. Думал: «Чем живет батюшка, и чем я? Просто качусь вниз».
Перемены во мне происходили в первую очередь внутри, в душе. А стоит сказать, что я гиперответственный. И лет до 20, пока не уехал в Нальчик, вел примерный образ жизни. Закончил гуманитарный лицей с серебряной медалью — из-за одной четверки. Мама гнала меня спать: «Юра, у тебя красные глаза!» А я отказывался, пока не сделаю уроки. При этом старался помогать родственникам, посещал детские дома, утром бегал кроссы, каждый день занимался растяжкой.
Даже придя к Богу, нарушал режим, зато отказался от музыки — хотя очень любил «Руки вверх!» Видел, как алкоголь сгубил игрока «Алании»
— Давайте снова в Оренбург.
— Там ко мне сразу пришло осознание: больше не могу и не буду жить, как прежде. Внутри меня кричала совесть. А тут появился смысл в жизни.
— В чем он?
— Для меня — в обожении и стяжании Святого Духа. Это не просто добрые дела. Спастись можно только с Богом. Чтобы стяжать благодать, нужна молитва, исповедь, причастие, сильное желание победить грех и много общения с Богом.
В Калининграде я еще изредка нарушал режим. Осознавал, что это неправильно, шел на исповедь и каялся. Понемногу старался отсекать свои страсти. Например — музыка. Говорил батюшке: «Слушаю в машине «Руки вверх!» (очень мне нравилась эта группа), и внутри разогревается тщеславие: какой я классный, делаю добрые дела!»
— Это плохое чувство?
— Именно для меня — неполезное. Я уловил, что в процессе прослушивания из мирного мое состояние становится бурным. Сердце наполнялось тщеславными помыслами, а из них вытекают и другие страсти. Это тонкий духовный момент, его сложно объяснить словами — но кто через подобное проходил, хорошо меня поймет.
Спрашивал у батюшки: «Как я смогу без музыки?» — «Сможешь, благословляю». Сейчас если и слушаю, то только что-то духовное. С музыкой у меня пока не получается.
— Вы говорили, что испытывали проблемы с выпивкой. Алкоголизм — проблема России?
— Сейчас, как вижу, ситуация улучшается, а в 90-е годы это точно было огромной проблемой. Помню, как с друзьями собирал бутылки. Ждали у ларька семи-восьми вечера, когда мужчины возвращались с работы, брали «Балтику 3» и, пока шли до дома, выпивали. Мы — за ними, а потом подбирали бутылки из урн и кустов. Мужчины эти шли, шатаясь.
И спортсмены того поколения, к большому сожалению, прилично нарушали режим.
— Вам такие встречались?
— Сразу вспоминается Кристиан Тудор, с которым я играл в «Алании». Талантливейший футболист: как он завершал после передач с флангов! Но алкоголь его сгубил, Кристиан умер от цирроза печени.
Теперь крайность другая — ЗОЖ. А чему учит Христос? Грех не в алкоголе, а в перенасыщении им.
— После того, как пришли к Богу, футбольная карьера пошла в гору?
— Думаю, талант, данный Богом, я использовал максимум наполовину. Тренер «Балтики» Перевертайло с улыбкой называл меня самым быстрым разворотом ФНЛ — этот прием у меня хорошо получался. А Витя Файзулин говорил: «У тебя такие данные, такая скорость! У Олега Самсонова (нашего общего друга) не было твоих данных, а он поиграл в Премьер-лиге за «Крылья Советов» и даже за «Краснодар».
Олег Самсонов в «Краснодаре»
— Что помешало добиться хотя бы уровня Самсонова?
— На мой взгляд, три фактора.
Во-первых, вернемся к теме амплуа. В детстве я был десяткой. Тренер мне говорил: «Играй свободного художника!» В этой роли я был одним из ведущих игроков 1986 года в городе. Но в профессиональном футболе меня начали использовать на позиции центрального нападающего. Часто убегал от защитников, имея выгодные возможности, чтобы забить — но это у меня очень плохо получалось. Как мне кажется, не хватало навыка.
Во-вторых, из раза раза упуская возможность забить, я не справлялся психологически. Не получилось в нескольких моментах кряду — и в следующем пропадала уверенность.
В-третьих, в моей ситуации надо было в свободное время тренировать завершение атаки — чего я не делал совсем. Думаю, Господь бы за это меня вознаградил. Получаться стало только в «Луче». У́ испанского тренера Пако Аркоса впервые в жизни оставался после тренировок и по многу раз бил по воротам.
В итоге я так уже и не выбрался из ФНЛ.
— Мама когда-то нашла вам в Петербурге футбольную школу, откуда вы перебрались в «Зенит». К вере привела тоже она?
— Еще прабабушка Екатерина была верующей, соблюдала пост — но общались мы, к сожалению, мало. Мама пришла к Богу, когда я был юношей. Никогда ничего мне не навязывала. Просто рассказывала: например, что мой небесный покровитель— Георгий Победоносец. Подарила его иконку, посоветовала выучить молитву. А еще вспоминала, как водила меня маленького в храм: «Ты мне говорил: «Я ведь не знаю, как там и что в церкви». А я все равно тебя брала и со свечками в руках объясняла: «Эта — за здравие, эта — за упокой, эту поставим у иконы Николая Чудотворца».
Покрестили меня в двухлетнем возрасте, вместе с двоюродными братьями. Бабушка вспоминала: «Повезла я вас на крещение тайно». Было это в Храме Святой Троицы «Кулич и Пасха» — недалеко от храма, где сейчас служу, — у чудотворной Иконы Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих радость (с грошиками)». Когда-то эту икону перенесли в Троицкий храм из моего нынешнего. Если на то будет воля Божия, скоро чудотворный образ вернется на прежнее место.
— Вера была с вами во время карьеры футболиста?
— В шкафчике в раздевалке стояли иконки. Даже зажигал лампадку перед играми и там же читал молитвы.
Был верующим, сколько себя помню, но воцерковленным тогда не был.
— А как стали?
— В 2008–2009 годах мама впервые посоветовала мне сходить на исповедь. Рассказывала: когда сама впервые исповедалась, домой летела как на крыльях. Я такого не испытал, но во всех грехах принес искреннее покаяние.
В одну из суббот мы с другом решили, что пойдем на ночную дискотеку — но на ранней воскресной литургии обязательно исповедуемся. Сидели в машине у монастыря Иоанна Кронштадского на Карповке, дождались открытия храма — и впервые исповедовались, у приснопамятного протоиерея Николая Беляева.
Протоиерей Николай Беляев умер в январе 2021-го, до службы в церкви серьезно занимался астрономией
— Как ощущения?
— Внутреннее спокойствие. Что я сделал что-то очень важное, понял только спустя время. У многих людей личная вера начинается от доверия вере со стороны собрата, духовника или кого-то еще. Так и у меня. Я готовился к этой исповеди очень тщательно, два дня записывал в тетрадке грехи. Помогла книжка «Опыт построения исповеди» архимандрита Иоанна Крестьянкина — сам я не знал, что из мною содеянного было грехом.
Затем, во Владивостоке, увидел, как партнер по «Лучу» Юра Мамаев ставил в раздевалке иконки. Сперва стеснялся, но потом последовал его примеру. Дальше заметил, как он молится — и тоже начал.
В Белгороде нередко перед домашними играми ездили всей командой в храм. Как-то раз Батюшка произносил короткую проповедь. Я тогда особенно ничего не понимал, но одну фразу запомнил: «Хотите о чем-то попросить Бога — дайте Ему что-то сами. Как вариант, перестаньте ругаться матом». Я тогда как раз ругался, но как вышел из храма, решил: с матом покончено. Плюс регулярно накануне матчей заезжал в храм. Молился о том, чтобы Господь помогал мне во время матча.
— «Химки» после серии поражений приглашали священника, ходили в храм и «Крылья». Как вы к этому относитесь?
— Я недавно говорил: раз команды привлекают психологов, им может быть полезен и духовник. А многие спортсмены сами стремятся жить духовной жизнью, такие приходят к священнику. Церковь должна идти навстречу, никого при этом не заставляя.
Считаю, было бы неплохо, если вообще у каждого человека был духовник — как у многих спортсменов есть личный тренер.
— Визит батюшки в «Химки» восприняли со смехом, как странный ритуал: заняться больше нечем — просить о благословении, об освящении поля. Понимаете, почему?
— Наверное, это связано с упадком духовности.
— В «Химках» в ответ заявляли: «Благословение и чин освящения пробудили необузданное желание оскандалить священнодействие». Веру точно нужно защищать так воинственно?
— Православные христиане в первые века христианства за попытку изменить одну букву в символе веры без рассуждения отдавали свою жизнь. Веру нашу необходимо защищать. Но все нужно делать с Богом, стараясь не нарушать заповеди.
Путь к своему нынешнему храму Юрий считает чудом. Долго не мог никуда устроиться, помогли бывший тренер и чемпион Петербурга в любительском футболе
— Расскажите о церкви, где вы сейчас служите. Читал, ее прихожанин — Анатолий Тимощук.
— Храм чудотворной иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость (с грошиками)» — на берегу Невы, недалеко от Александро-Невской Лавры. Точнее, сам храм разрушили большевики, на его месте воздвигнут новый — но пока он не освящен, там продолжается роспись. Вернемся, если Бог даст, через год. А пока храмом стала бывшая часовня, когда-то самая крупная в России.
Служим в среду, пятницу, субботу и воскресенье. Диакон более свободен по сравнению со священником.
— Чем заполняете время?
— До рождения детей был очень загружен работой в «Смене». Сейчас тренирую ребят 2010–2011 годов рождения — трижды в неделю.
Мой друг Виктор Васин ежегодно проводит футбольный детский турнир в память о своем погибшем брате Сергее. Регулярно на эти турниры ездим с детьми из «Смены». Витя полностью это финансирует, а когда играл в ЦСКА, привозил футболки, мячи.
Еще провожу индивидуальные тренировки. Сам не ищу их, ребята в основном приходят через сарафанное радио.
С футбольной командой «Митрополия» играем на чемпионате города по мини-футболу, участвуем в социальных и благотворительных турнирах. Например, ездили на Кубок России по мини-футболу, один из трех матчей там даже выиграли.
— Как пришли к нынешнему храму?
— После поступления в духовную семинарию уехал к духовнику в Оренбург. Полтора года трудился рядом с ним. И как-то батюшка мне сказал: «Я тебе все, что мог, дал. Возвращайся домой, в Питер».
У меня были знакомые из церковной среды в Оренбурге, Воронеже, Владивостоке, но в Петербурге — никого, кроме протоиерея Николая Беляева. Я пришел к секретарю нашей епархии, взял благословение на самостоятельный поиск храма. Направился в ближайший к своему дому храм, алтарник там оказался не нужен. Так же и в соседних, как и еще в 10-15 храмах.
Готовился ехать в Пушкин, а тут мой бывший футбольный тренер Игорь Владимирович Лебедев, который меня воспитывал в «Динамо» (сейчас он трудится в академии «Зенита»), рассказал про своего друга священника Андрея Ландухова. Андрей, как оказалось, работает в компании «Балтика», а вообще он известный в Петербурге футболист-любитель, чемпион города по ветеранам. 53 года Андрею сразу не дашь, хотел бы я выглядеть также в его возрасте.
Как оказалось, Андрей был не священником, а алтарником — вместе с Юрой Красовским, бывшим хоккеистом СКА. Ребята были мне очень рады: «Это бомба, ты в «Зените» играл! Поговорим с отцом Богданом». Тот пригласил меня на беседу в храм, и мы сразу ощутили некое духовное родство. Мне стало комфортно в этом храме с первой же минуты.
Когда отец Богдан меня взял, то я позвонил своему духовнику: «Это же чудо, промысл Божий. Как это произошло?» Попал в свое место, туда, где и должен быть.
— И все же мне ваш путь кажется уникальным. Встречали еще людей, которые приходили к Богу так же внезапно, как вы?
— Сразу вспомнился случай. Супруга моего духовника родом из Казахстана. Ее родители были настоящими мусульманами. Ни о какой другой вере и слышать не хотели. Отец этой женщины — известный в 70-80-х казахский режиссер.
Как-то батюшка с матушкой приехали к ним погостить. Духовник потом рассказывал мне: «Вечером просто сели на кухне пить чай. Все ушли спать, а мы с папой проговорили до утра. И утром я покрестил его!»
Религиозные споры: наука, машины и часы священнослужителей, оскорбления чувств верующих и ЛГБТ
— Какие у вас отношения с наукой? Как она синхронизируется с религией?
— На мой взгляд, истинная религия и истинная наука не просто не должны отвергать одна другую, а наоборот, должны в гармоничном сочетании способствовать общему движению человечества на пути к Истине.
— Наука доказала происхождение Земли и жизни на ней.
— Господь понемногу открывает через науку какие-то моменты. К примеру, Менделеев открыл периодический закон химических элементов и создал таблицу. И здесь заслуга не только Менделеева, но и Бога. Это Господь открыл ему, а людям — через него. Менделеев, кстати, был верующим человеком.
У нас каждый день быстрыми темпами совершенствуются технологии — это Господь все открывает. Мог это открыть и сразу — но, значит, это было бы человеку неполезно. Старец Паисий Святогорец говорил: «Лекарство от рака существует, но Бог людям его не открывает, так как через онкологию очень много людей попадает в рай. Через страдания Господь очищает нас от греха».
— Молодое поколение далеко от веры?
— У нас очень хорошая молодежь. Но какой она будет в итоге, зависит от каждого из нас. Мне часто встречаются по-настоящему верующие молодые люди.
— Наши священнослужители вплоть до патриарха часто ассоциируются с дорогими внедорожниками, часами на руках. Их позже почему-то стыдливо стирали с фото. Такая роскошь — это нормально?
— Мое мнение: священнослужитель из любви к своим прихожанам в наше время не должен ездить на дорогой машине. Мы живем во время упадка духовности. Люксовое авто может стать препятствием для прихода в храм невоцерковленного человека.
С другой стороны, если у священника все-таки есть такая машина, ничего плохого тут нет. Нигде в церковных канонах вы не найдете ни слова об этом. Наверное, если мы увидим за рулем «Мерседеса» монаха, это будет выглядеть странно. Он перед постригом дает обет нестяжательства, отказывается от всего мирского, паспорт отдает игумену, меняет имя. У монаха нет ни квартиры, ни машины, ни даже телефона. Хотя при всем этом на Афоне можно встретить монахов на хороших машинах.
Все, конечно, относительно. Каждая ситуация строго индивидуальна. Судить не берусь. Скажу, как думаю сам: меня внедорожник у кого-то из священнослужителей не смущает.
Но для себя решил: на очень дорогой машине ездить не хотел бы, чтобы не вводить в смущение мирских людей. То же самое с часами и другими роскошными аксессуарами.
— Что-то вообще коробит в нынешней РПЦ?
— Говорил об общем упадке духовности. От этого у меня болит сердце. Почему наша паства менее духовная, чем прежде? Потому что мы, священнослужители, стали менее духовными. Меньше молимся, прагматический материализм проник, к большому сожалению, и в церковь. А ведь основная цель священнослужителя — молитва, служение божественной литургии. Как у пастуха, который ведет за собой овец. Если батюшка гонится даже за очень хорошими делами и при этом забывает про поиск Бога и молитву — он становится душевным, но не духовным.
Мне кажется, будет неправильно, если я́ буду много играть в футбол, много думать о своем теле и при этом мало буду уделять времени общению с Богом.
— Но в футбол вы все же играете, тренируетесь, бегаете. Носите Apple Watch — это что-то из материализма.
— Да, ношу часы, слежу за уведомлениями, чтобы оперативно реагировать на уведомления по службе, работе или благотворительности. Еще для тренировок их использую для удобства отслеживания пульса. Есть и пульсометр, который я надеваю во время бега. Ну и пользуюсь телефоном: стараюсь активно миссионерствовать в интернет-пространстве. Все это мешает и отвлекает от духовной жизни.
Но пока Господь благословляет, буду этим заниматься и пользоваться этими аксессуарами.
— Ваши чувства верующего можно оскорбить? Танцы в храме, скажем, задевают?
— «Бог поругаем не бывает», как сказано. Да, это богохульство, грех, который приносит вред самому человеку.
Лично меня эта ситуация [с делом Pussy Riot] не оскорбила, только немного расстроила. Нам остается только указать на то, что такие действия недопустимы, и обязательно молиться за таких людей.
— Вы говорили, что против навязывания религии. Это происходит в России?
— Не думаю. Навязывать никому ничего нельзя — это вызовет только обратный эффект, отторжение. Даже Бог нам ничего не навязывает, уважает нашу свободу. Так же и мы должны поступать.
Единственное, мое мнение: нам необходимо больше миссионерствовать, говорить о Боге и добрых делах, проповедовать, духовно просвещать и вести за собой нашу паству. И делать это, в первую очередь, собственным примером.
— В России достаточно храмов?
— Вопрос сложный, на него, наверное, ответит только наше архиерейство. Мое мнение: храмов много быть не может. Здорово будет, если каждый человек будет в пешей доступности от своего дома иметь Церковь.
— Допустим ли согласно вере гомосексуализм?
— Это грех и болезнь. Господь указал нам на это, истребив Содом и Гоморру — место, где теперь Мертвое море. Как и за просто человека, так и за больного нужна молитва и поддержка. Не осуждение. «Грешника люби, а грех ненавидь».
Как любая другая болезнь лечится, так и эту надо врачевать. Бывает, человек не всегда понимает, что болеет — как алкоголик. Значит, надо ему помочь и предложить лечение. И, конечно же, препятствовать распространению заболевания, как мы боремся с вирусом. Было бы безумием делать массовые гей-парады с масштабной рекламой — типа, «люди, как это классно, смотрите на нас и заражайтесь».
— Предположим, вы играли в одной команде с кем-то нетрадиционной ориентации, но не знали об этом. Это ужасно? Гомосексуалы живут среди нас, может, сидят за соседним столом.
— Это печально. Но такова особенность нашего времени. Нужно с Божьей помощью жить и в это время, не теряя Бога. Он всегда один и тот же. Главное — искать Христа и быть с Ним.
— Не особенно люблю такие манипуляции, но вот придет к вам дочь и сделает каминаут. Ваша реакция?
— Пойму, что мой ребенок заболел духовно. Постараюсь аккуратно пообщаться, объяснить свою позицию. И буду молиться за выздоровление.
— Как вылечить гомосексуализм?
— Мне сложно сказать. Но знаю точно, что без обращения к Богу этого точно не получится.
— Знаете хоть одного человека, которому это помогло?
— Про наркоманию, алкоголизм знаю. Про гомосексуализм у меня нет информации. Знаю точно: если будешь жить духовной жизнью — Господь тебя сто процентов не оставит. Исцелит если не телесно, то духовно. А если не исцелиться от духовной болезни здесь, она перейдет с тобой в вечность.
— Гомосексуалы могут быть родителями, воспитывать детей, спокойно умереть в старости. И все равно останутся виноваты перед Богом?
— Бог самодостаточен, совершенен, неизменен, не бывает поругаем. Ты ему хуже не сделаешь — только себе. Бог есть любовь. Он пытается разными способами исцелить человека. Это нам нужна молитва и добрые дела. Он любит нас больше, чем мама своего единственного ребенка. Потому Господь пытается разными жизненными ситуациями направить человека на правильный путь — как меня направил в свое время. Поэтому попускает разные искушения и посылает испытания.
— Еще про испытания. За последний год прихожан в вашем храме стало больше?
— Прошло время пандемии, пришли другие скорби для нашей страны. На мой взгляд, людей в храмах стало больше. Скорби показывают нам, что мы не можем положиться на материальное, здоровье, красоту, друзей. Из богатого ты в один момент можешь стать бедняком, болезнь может сразить любого самого здорового человека. Красота со временем проходит, друг может предать. В такие моменты понимаешь: стабильным в нашей жизни остается только Бог. К Нему в таких случаях часто и приходят. Живем мы для того, чтобы найти Бога, остальное по большому счету не имеет большого смысла.
Знакомства: помощь звезд «Зенита», Семак — человечище, Ребров — умница, а Васина Роденков сперва принял за форварда. Еще здесь про Мамаева и тюрьму, от которой нельзя зарекаться никому
— Вы то и дело пишете об акциях с футболистам РПЛ, проводите с ними благотворительные турниры. Как это началось?
— Последние пять лет я попечитель благотворительного фонда «Свет.Дети» — он помогает детям, больным онкологией. Проводим турнир «Дети помогают детям». Планировали четыре раз в год устраивать, но вмешалась пандемия. Кроме Миши Кержакова туда приезжали Файзулин, Лунев, Караваев. Вообще сейчас тесно сотрудничаем с академией «Зенита», это классно.
Сотрудничаем не только с зенитовцами. Помню, как осторожно писал вратарю московского «Спартака» Артему Реброву: «Поможете?» Ответ был: «Отец Георгий, ты чего вообще? Говори, что надо сделать! Поможем». Умница.
Вспоминаю, как генеральный директор нашей футбольной школы «Смена» предложил совместить мою социальную активность и свои усилия. Через дорогу от нашей школы есть детский дом. Дети занимались футболом бесплатно. Господь сподобил меня позаниматься с ними какое-то время.
— Пока вы жили в монастыре, приходили в хосписы и детские дома. Особенно вас тронул детский дом-интернат Оренбургской области. Напомните, чем?
— Это особенное место. Отец Сергий Баранов предлагает съездить в этот дом-интернат на пару часов тем, кто приходит к нему и говорит о проблемах. Там есть тяжело больные детки. К примеру, 20-летний парень (а по сути ребенок) в какой-то момент остановился в своем развитии, лежит в детской кроватке. Другой мальчик не видит, не слышит, не говорит, а еще у него эпилепсия. В таком состоянии он родился и в таком же состоянии уйдет к Богу. Когда я вышел оттуда сразу осознал, что у меня в жизни вообще нет проблем.
Как-то владыко Ириней рассказывал, что не смог сдержать слезы, оказавшись там. Конечно, не при ребятах. Поплакал снаружи и вернулся. На меня тоже нахлынули слезы. Но я сдержался. Плакал потом в машине. Тем детям слезы наши не нужны. Тем более, они очень радостные, ценят каждый прожитый день. Ты думаешь, что сам должен их как-то утешить, а в итоге они утешают тебя. И всегда оттуда уезжаешь другим человеком, радостным и умиротворенным. Помоги Господь этим ребятам и их воспитателям.
— Вы и сейчас общаетесь с тяжело больными?
— Как-то во «ВКонтакте» мне написал Даниил из фонда «Свет.Дети» — предложил поучаствовать в акции «Подари свой день рождения». Мне сразу эта идея очень понравилась. Выбрал больного ребенка на сайте: Николая Васильева из Пскова, в прошлом футболиста. Коля как-то упал, почувствовал боль — это оказалась онкология, с которой он борется до сих пор.
С помощью друзей собрали около трех миллионов рублей на операцию — заменили коленный сустав. С помощью Вити Васина Коле прислали игровую футболку Игоря Акинфеева, его любимого игрока. Когда я принес ему майку в больницу, увидел других детей — а что, самое главное, глаза их родителей. Многие из детей были моложе Коли. Представьте: ребенок идет по коридору, а за ним ходит мама с капельницей выше роста самого ребенка. Тут я понял, что хочу все свои небольшие связи и силы направить в русло детской онкологии. Решил, что постараюсь привлечь футбольную общественность на помощь.
Когда я познакомился со своим духовником, удалился из соцсетей на пять лет. До того они мне были зачем? Музыка, общение, в общем, праздное времяпрепровождение. Но духовник благословил меня на миссионерство в соцсетях. Рассказываю там и о благотворительности, и духовной жизни.
— Снова к благотворительности. С кем из футболистов соприкосновение было самым приятным?
— Все откликнувшиеся отличные ребята. У Сергея Семака с моей мамой был один духовник — отец Николай Беляев, тот самый, к которому я впервые попал на исповедь. Мама с Сергеем Богдановичем стали помогать приходу Иоанна Кронштадского — так мы и познакомились. Сергей Богданович всегда для меня был примером. Про него всегда говорили: «Богданыч — величина, человечище!»
Открытием стал Денис Черышев. На пике карьеры в нем не ощущалось ни капли тщеславия.
— У вас с Денисом даже был совместный эфир.
— Увидел, что Денис подписался на меня в соцсети. Я написал: «Случайно?» Нет: прочитал мое интервью и стал следить.
Денис тоже живет духовной жизнью. Общается со священником. Увиделись на чемпионате мира, сделали вместе несколько добрых акций. Это прекрасный, искренний человек, осознавший необходимость общения с Богом.
Еще назову Вову Полуяхтова, игрока «Оренбурга». Помню, сыграл он как-то со «Спартаком» — и уходил с матча совершенно спокойным, не подвержен эйфории. В жизни это тоже очень смиренный человек, помогает другим добрыми делами.
— Вы дружны с Виктором Васиным. В Нальчике он показывал класс?
— Помню первую тренировку на сборах в Сочи: играем на сближенных воротах три на три, меня поставили с Васиным в команде. Витя как начал крутить, вертеть, забивать! Тогда подумалось: «Какой конкурент серьезный, высокий и техничный нападающий!» А оказалось, это центральный защитник из дубля.
Для я себя тогда отметил: Витя будет игроком сборной. И по-прежнему считаю Васина игроком ее уровня. На ЧМ Витя должен был ехать, в отборе Черчесов ему доверял.
Техничный защитник — враг команды, но Витина техничность мне нравилась. Излучал огромное спокойствие! А Гончаренко его, по-моему, называл Дядей Степой.
Жаль, серьезные проблемы со спиной и коленями помешали развитию карьеры.
— Где сделано это прекрасное фото?
— Это со свадьбы Файзулина. Там был дресс-код Чикаго.
— За молодежную сборную вы играли и с Павлом Мамаевым?
— Да. Мне показалось, в заключении у Паши произошло покаяние — как у меня тогда, в 2011-м. Допускаю, и я мог бы тоже оказаться на месте Мамаева и Кокорина. Если Господь попустил бы — и я бы мог тоже впасть в любой самый тяжелый грех.
— Вам случалось играть в футбол с заключенными?
— Несколько раз Господь сподобил. В Оренбурге вместе с моим духовником несколько раз ездили играть с заключенными. В Питере тоже ежегодно играем в детской колонии и Крестах.
На мой взгляд, тюрьма — самое безопасное на Земле место. Там редко нарушаются правила, потому что, в отличие от нашей жизни, за каждое свое слово придется дать ответ. Я в течение трех месяцев был трудником в Орском Иверском монастыре. Там подружились с одним мужчиной, который много лет отсидел в тюрьме за убийство. Отец Сергий Баранов даже фильм про него снял. Когда я узнал о прошлом Дмитрия, был в шоке, настолько он изменился и покаялся. Очень хороший человек, у него теперь есть семья, дети — а главное, вера в Бога. Господь ему попустил совершить такой грех.
От сумы и тюрьмы не зарекайся.
Задумался о возвращении в футбол после похода с батюшкой на матч «Оренбурга». Бросил идею из-за скачка давления: «Подумалось, что умираю»
— Сколько сейчас в вашей жизни занятий спортом?
— Достаточно много. Кроме футбола люблю кроссы, катаюсь на коньках, работаю с железом, плаваю, совмещая это с баней и контрастным душем.
Игорь Денисов в одном из интервью сказал, что работает сейчас даже больше, чем раньше — а ведь он как Роналду, пример того, как нужно работать на тренировках. При этом именно сейчас особенно ценит эту радость. Понимаю Игоря. Во время кросса мое сердце отчаянно бьется, но душа успокаивается. Мозг тоже часто приходит к осознанию и решению какого-то вопроса, приходят в голову какие-то новые идеи.
— Как с нагрузками совместим пост?
— Меня батюшка во время профессиональной карьеры благословил поститься раз в неделю. Пост для беременных, и для людей с большой физической работой допускает послабление, да и вообще строго индивидуален для каждого. Но один вратарь из ФНЛ признавался мне, что полностью соблюдал пост.
Сейчас я стараюсь поститься построже. Уже не так сложно отказаться от продуктов животного происхождения. Гораздо сложнее воздержаться от осуждения, других страстей. Даже в интернет захожу, только когда необходима какая-то конкретная информация.
— Информация о нынешнем «Зените» до вас доходит?
— Слежу за результатами, смотрю в основном только обзоры. Благодаря бразильцам команда играет классно. Времени для матчей «Зенита» у меня чрезвычайно мало — иногда даже не знаю про них. Но вот в первом круге этого сезона включил случайно телевизор, попал на игру с ЦСКА, увидел гол Малкома и досмотрел до конца.
После игры поздравил Мишу Кержакова, с которым в последние годы нередко сотрудничаем в благотворительности. Скажем, он дарил нам чемпионскую золотую футболку «Зенита» — расписалась вся команда.
— Адвокат приносил «Зениту» Кубок УЕФА, сейчас «Зенит» без еврокубков. Как это воспринимаете?
— Это промысл Божий, и не стоит искать, тут кто прав или виноват. Но стоит отметить: в отличие от Европы Россия старается сохранить православную веру. А Европа умирает, убивая сама себя. Может, даже и хорошо, что будем пока держаться от нее подальше. Чтобы грех, не дай Бог, сюда не проник.
Для развития российского футбола это потеря, конечно. В России у «Зенита» конкурентов мало, но чтобы расти, необходимо играть с сильными соперниками. В РПЛ у «Зенита» всего 3-4 серьезных матча в сезон.
— Когда-то думали о возвращении в профессиональный футбол?
— Лет семь назад. Духовник позвал меня на матч в Оренбурге — местной команды против московского «Спартака». В перерыве батюшка спросил меня: «Ну что, хотел бы вернуться на поле?» — «Да нет, конечно, я же закончил карьеру». Он опять: «Юр, ну реально скажи: хочешь?» — «Батюшка, ну все. Вы что?» А на третий раз признался: «Честно: хотел бы еще хоть раз выйти на газон».
то же футбол: со «Спартаком» или «Зенитом» играешь, полные стадионы, самые положительные эмоции на всю жизнь! Батюшка предложил: «Давай еще попробуешь. А то вдруг поспешили мы с тобой. Будем молиться, а я тебе постараюсь устроить просмотр в воронежском «Факеле».
— Устроил?
— Он знал в Воронеже человека, близкого к директору «Факела». В ожидании просмотра я занимался в Оренбурге с тренером по атлетике. На двусторонке «Факела» оформил хет-трик и радовался: «Зеленая трава, база, Воронеж, Первая лига. Все, о чем я могу мечтать!»
Но тем же вечером по дороге домой у меня во второй раз в жизни сильно поднялось давление. А я ведь уже соблюдал строгий режим, наладил питание и сон — стремился к идеальному, здоровому образу жизни. Помню, как переходил дорогу и начало качать, голова закружилась, появилась только одна мысль — только бы до дома дойти. Дома был тонометр, замерил давление: 200 на 100, подумалось, что умираю. Неделю меня обследовали в больнице, но ничего не нашли.
Таков промысл Божий. Господь показал мне: профессионально футболом заниматься больше не стоит.
Знакомство с женой и рождение ребенка — чудо, жизнь в монастыре, борьба с грехом
— Вы хотите пойти из диаконов выше, стать священником?
— Как Бог даст. Предложат — соглашусь, если Господь призовет, хотелось бы откликнуться.
— Вы видели своими глазами чудо?
— Чудо происходит каждый день. Вот мы с супругой увидели первого ребенка на УЗИ — это ли не чудо? С первых же дней в утробе видно глаза, уши ребенка. А главное — Господь дает ему душу. Хоть она и не видна глазу, мы знаем: при смерти человек теряет немного веса, то есть душа уходит из тела. Получается, это можно доказать и научно.
Или как мы с моей матушкой (женой) познакомились…
— Как?
— В социальных сетях. Когда Настя переехал в Петербург, сняла квартиру на параллельной улице от дома, где тогда жил я. То есть жили в пяти минутах друг от друга. Как-то в июле с друзьями поехал из Москвы на крестный ход в память Петра и Февронии. У меня не было невесты, хотелось помолиться об этом. По дороге заехали в Муром, приложились к мощам Петра и Февронии, покровителям семьи. Горячо молился о даровании невесты. Потом поехали в поселок Свеча Кировской области, где шесть часов под проливным дождем мы шли по лесу крестным ходом.
И представляете, Настя родом именно из Кировской области.
Еще помню, как сидели с моим духовником в Оренбурге. Пожаловался ему: «Мне 31 год, а жениться не могу. Может, я монах?»
— Так вы три месяца прожили в женском монастыре?
— Да, в Орском. Батюшка благословил попробовать, пожить в монастыре, помолиться, потрудиться. В голове я строил себе одно, но на деле все оказалось по-другому, как обычно и бывает. Работал на кухне, занимался собаками, мыл клетки и лампадки, много чего еще делал. Романтизм кончился примерно через неделю. Я осознал: я не монах, а мирской человек. Не смогу жить без футбола, одними только молитвой и послушанием.
— Что вам понравилось в монастырской жизни?
— Ощутил благодать, которую не ощущал больше нигде. Внешний мир вообще не отвлекал. Забыл про свое имущество, мирскую привязанность.
А однажды на прощеное воскресение появилось острое желание попросить прощения у каждого человека на земле — из тех, кому сделал плохое. Отправил сообщения всем, кого тогда смог вспомнить.
— Вернемся к знакомству с женой.
— Как-то лежал дома на диване, в голове мелькнула мысль: «Чтобы найти жену, наверное, надо что-нибудь предпринять». Рядом лежал гаджет, я зашел в православное сообщество «Православная христианка». Понравились несколько девушек, добавил их в друзья.
У Насти увидел в описании профиля: «Самая счастливая». В этот же день встретились, она спросила: «Как ты меня нашел?» Я назвал группу. А она: «Я там никогда не состояла». Открывает и смотрит: она в этой группе есть. Хотя туда никогда не добавлялась!
— Жена верующая, как и вы?
— Конечно, верующая. Как раз и сказала мне: «Когда тебя не знала, молилась Богу, чтобы он послал мне человека, который меня научит и расскажет, как все в нашей Церкви устроено». Стеснительная была, скромная, боялась пойти в храм. Разные ведь бывают истории: где-то могут нахамить. Насте попался я, все ей рассказываю.
Так же буду рассказывать и дочерям — не навязывая и не заставляя, а стараясь привить ценности: милосердие, любовь, уважение. Но самое главное — личный пример. Детей обмануть невозможно. Если будешь говорить одно, а делать наоборот, то воспитать не получится, тем более в православной вере.
— Одна из самых известных книг о пути к вере — «Несвятые святые» митрополита Тихона.
— Прочитал в самом начале своего пути. Считаю ее одной из лучших книг для невоцерковленных людей, всем советую.
— В чем вы не святой сейчас? Вы говорите, что постоянно ругаете себя за мелкие грехи — за какие?
— Я несовершенен во всем. Чем дальше иду, тем отчетливее это понимаю. И чем больше человек приближается к Богу, тем больше Он открывает всю правду о человеке, насколько мы грешные, грязные, ничтожные.
Если будем считать себя хорошими, быстро впадем в гордыню. По словам преподобного Симеона Нового Богослова, мы должны осознать, что каждый из нас ничто, и это станет только началом правильной духовной жизни к Богу. Наше здесь — только наши грехи. А все хорошее может быть только от Бога.
«Я никогда в жизни никого не убью», — такие слова — заблуждение. Грех не стоит на месте, прогрессирует. Начинается с маленького помысла, но если с ним не бороться, то потом он может выливаться в плохие дела.
Понимаю (надеюсь, искренне), что я грешен, что без Бога ничего не получится. А пока не выходит бороться ни с раздражением, ни с гневом, ни с тщеславием, ни с гордыней, ни с любопытством или праздностью. Тем более — с осуждением. Посмотрел на поступок человека — и уже осудил, в доли секунды.
С Божьей помощью я отбросил самое простое. Работаю над собой с 2011 года — и все равно осуждаю, гневаюсь, тщеславлюсь. Это борьба на всю жизнь. До самой смерти.
